– И это все? – спросила женщина, наморщив лоб. – А расписание автобусов не пригодится?
Я улыбнулась, поднимаясь со скамейки.
– Нет-нет, но все равно спасибо.
– Ладно, удачи, – в голосе женщины звучали нотки сомнения.
Она проводила меня взглядом до скидочного магазина – без денег, телефона и документов я могла добраться до вожделенной ячейки только на крыльях. Прихватив с собой какую-то шмотку, я направилась к примерочной кабинке и через несколько минут взмыла над Киото.
– Удостоверение личности, пожалуйста, – сказал грубоватый клерк за стойкой хранилища.
Я судорожно сглотнула, сердце мое заколотилось.
– Мой дедушка, Даичи-сан, прислал вам отпечаток моего большого пальца в качестве удостоверения личности. Мне не нужно предъявлять вам документы. Наш выбор пал на вашу компанию исключительно из-за того, что ее создали приверженцы современной системы идентификации, – я произносила всю эту чушь, надеясь, что мои слова польстят хмурому клерку. Если он примется настаивать на предъявлении удостоверения личности, мне конец.
– Так, полностью представься, – нахмурившись и придвинувшись поближе к компьютеру, находящемуся на столе, произнес мужчина.
Я назвала себя второй раз подряд. Секунды поиска ползли медленно-медленно, как капли пота по моей спине, и причиной их появления была не только теплая погода.
– Надо же! – пробормотал работник хранилища. – Ты совершенно права. Подтверждение личности через отпечаток пальца, – он подтолкнул ко мне маленькую черную коробочку с прозрачной панелью сверху. – Правую руку, пожалуйста.
Я повиновалась. Он, прижав мой большой палец к панели, стал перекатывать его из стороны в сторону. Сканируя мой отпечаток, под ним пролетела полоска голубого света. Клерк кивнул, удовлетворенный результатом.
– Дверь справа от тебя, – он ткнул куда-то вбок и предупредил: – Помнишь код от ячейки? Если нет, не обессудь, помочь не смогу.
Металлическая дверь щелкнула, распахнулась, и я оказалась в довольно неприятном месте. Длинный коридор, вдоль стен которого стояли металлические стеллажи с закрытыми маленькими ячейками, освещался флуоресцентными лампами. Найдя нужную, я набрала код – он всплыл из памяти сам – и выдохнула, когда дверца распахнулась. Внутри лежал мой рюкзак. Я открыла его и проинспектировала содержимое. Мобильный телефон (разрядился), наличные (больше, чем требовалось, чтобы ощущать себя в безопасности), удостоверение личности с фотографией, паспорт, кроссовки, два комплекта одежды, карта неизвестного мне банка. Что-то хрустнуло на дне рюкзака. Весьма любопытно. Я на ощупь отыскала энергетический батончик и улыбнулась. Даичи мог быть заботливым, когда хотел.
По ту сторону двери не происходило ничего, вызывающего тревогу, и я решила, что стоит рискнуть. Достала из рюкзака пакет с комплектом одежды, отошла подальше, скинула шелковый халат, натянула трусы, брюки из саржи, топ и футболку.
Я уже шнуровала кеды, когда дверь открылась и я услышала:
– Девочка? Ты нашла свою ячейку?
– Да, – я застегнула молнию на рюкзаке и перекинула его через плечо; ужасно хотелось пить, – все хорошо.
Хмурый клерк придерживал дверь. Я вышла – он осмотрел меня с головы до пят: «Переоделась, с чего бы это?». Я проигнорировала его неозвученный вопрос.
– Не посоветуете, где остановиться неподалеку?
– Отель «Сейко», – он ухмыльнулся, – два квартала отсюда, – помотал головой, указывая направление. – Там огонечки по фасаду. Не пропусти.
Я произнесла слова благодарности и ушла. Первый шаг сделан, пора двигаться дальше.
«Сейко» было трудно назвать роскошным отелем, и мой номер был больше похож на кабинку для переодевания. Однако в нем имелись розетка, бутылка воды, чистая односпальная кровать и вай-фай.
Я поставила на зарядку телефон, сбросила кеды, схватила бутылку, выпила всю воду и рухнула на кровать. Я ужасно устала, но, учитывая, как далеко я забралась, чувствовала себя на удивление хорошо. Я оказалась в нужном городе, причем еще до закрытия выставки, и забрала из ячейки хранилища свои вещи. Пока все шло неплохо.
Впервые с тех пор, как я покинула Канаду, я подумала о подругах. И, словно уловив мои мысли, мобильный телефон разразился длиннющей трелью, оповещая меня о множестве сообщений в нашем с девчонками чате – Тарга, Джорджейна и Сэксони активно переписывались. Просматривая все эти сообщения и прикрепленные к ним фотографии, я убедилась, что мои подруги благополучно добрались до мест отдыха и занимаются всякими интересными делами. Я улыбалась, читая заметки Сэксони о детях, за которыми она присматривает, и о симпатичном итальянце по имени Раф. Тарга делилась потрясающими снимками особняка из красного кирпича, увитого плющом, и неспокойного серого моря с золотыми песчаными пляжами. От Джорджейны пришло изображение высокого темноволосого мужчины, который куда-то нес рамы с разбитыми стеклами. Фоном ему служило строение, напоминавшее гараж. Джашер, как поясняла Джорджи, потрясающе красив внешне и сущий тролль по натуре. Новости были разные, иногда и скверные, но меня радовали все без исключения. Мои подруги в безопасности, о них заботятся, и их проблемы и приключения ровно такие, какие должны происходить с любой девочкой-подростком.
Я подумывала написать в чат, но решила проделать это, когда добуду вакидзаси. Сейчас у меня не было ни сил, ни времени на лишние разговоры. Единственное, что я сделала, – отправила Даичи электронное письмо, в котором сообщила, что нахожусь в Киото и заселилась в отель.
Я отыскала на карте нужный мне музей. Проще всего было доехать на метро до центра города, а оттуда пойти пешком. Если повезет, я заполучу вакидзаси уже завтра. Как именно, я пока не имела ни малейшего представления. Надо оглядеться на месте, чтобы придумать хоть какой-то план.
Я приняла душ в самой крошечной в мире ванной комнате, почистила зубы и, чистая и голая, забралась в постель. Когда мои глаза закрылись, лица подруг исчезли, а их место заняли лица родителей, Аими и Тоши. Я снова в Японии, дома. Только все тут переменилось, а мои родители и жених мертвы и давно похоронены. А Аими? Интересно, она еще жива? Была ли их с Тоши совместная жизнь счастливой или сестра предала либо использовала в своих целях мужа-человека, подобно некоторым кицунэ древности?
Глава 6
Тоши был не совсем прав, полагая, что будет легко убедить наших родителей, что мы с ним идеально подходим друг другу. Через несколько дней после нашей тайной помолвки его отец зашел навестить моего отца.
Как и мы, Кито[9] происходил из сословия самураев и, после обучения у прославленного мастера-оружейника в Хиросиме, являлся теперь одним из немногих мечников, работающих под эгидой «Нихонто Танренкай»[10], недавно созданного в Японии общества оружейников и кузнецов. Тоши был одним из его сакитэ, то есть помощником. Кито пользовался уважением в Фурано[11], Тоттори[12] и за пределами префектуры Тоттори, вплоть до Кобе[13] и Киото.
Мама выпроводила нас с Аими на задний двор, пока мужчины, расположившись за столом, раскуривали свои трубки, готовясь приступить к серьезной беседе: заключение семейного союза и приданое невесты требовали всестороннего обсуждения.
– И не смейте подслушивать под окнами. Я все равно узнаю, что вы там, лучше прогуляйтесь, – прошептала мама. Конечно, она не предполагала, что мы усядемся на корточках где-нибудь в кустах, а предостерегала от излюбленной нами проказы – подслушивать, обернувшись, соответственно, лисой и птицей. Меня мама разоблачила, когда я забыла, что обычные пернатые не способны переводить взгляд с одного человека на другого во время их беседы и не имеют привычки оглядываться по сторонам. Аими никогда бы не совершила такой ошибки, потому что была настоящей лисой, которая обернулась человеком, а я родилась человеком, который умел превращаться в птицу, но не очень представлял, как они на самом деле себя ведут.
Я не хотела уходить со двора, но переубедить маму мне не удалось. Меня трясло, на коже выступил холодный липкий пот, а взбунтовавшийся желудок едва не отправил наружу мой обед из рыбы на пару и риса. Отец Тоши, Кито, был человеком сильным и суровым, хотя и по-своему добрым. И он всегда поступал так, как сам считал нужным и правильным. А что, если он видит во мне какие-то недостатки? Скорее всего, я преувеличивала: Кито вряд ли стал бы приглядываться ко мне, если бы Тоши или его мать не обратили на меня его внимание.
– Пошли, Акико, – сказала Аими, взяв меня за руку и потянув к тропинке, которая вела к морю. – Не беспокойся, мы и без того знаем, чем все это закончится.
– Разве? – спросила я дрожащим голосом. Я повернула голову, всматриваясь в свет в окнах нашего дома, испытывая искушение взлететь и найти место где-нибудь на стропилах или на ставне, чтобы подслушать разговор.
– Разумеется. Зачем еще Кито мог приехать, если не для того, чтобы устроить брак своего сына? Пойдем поплаваем. Это поможет тебе отвлечься, – Аими сорвала пучок высокой травы, когда мы шли через лес.
– Мне не хочется купаться… – На самом деле мне хотелось блевать.
Мы шли в тишине до пляжа, где вдоль среза воды были разбросаны огромные валуны, будто какой-то великан давным-давно играл здесь «в шарики», а потом забыл о них. Аими, задрав юбки повыше – у нее красивые длинные бледные ноги, – забралась на один из самых больших валунов. Я, и младше, и куда меньше ростом, полезла следом за ней. Мы сели на нагретый солнцем камень. Аими принялась раздирать длинные листья осоки на тонкие зеленые ниточки.
– Раньше ты ненавидела Тоши, – сестра смотрела на меня своими зелеными, как мох, глазами.