– Все равно, выкладывайте, что видели, – попросила я. Я заглянула в кастрюлю и осталась довольна результатом. Достала и поставила на столешницу блюдо для запекания, собираясь добавить ньокки[31], соус и сыр.
– Выкладывать? – повторила Эльда с недоумением.
– Простите, это значит: расскажите все, что знаете.
– А-а! Аллора[32], сначала он объяснил, что рожденные с огнем либо погибают от него, либо становятся сильнее. Поговорка «то, что нас не убивает, делает нас сильнее» имеет буквальное значение для магов огня. Было ясно, что Исайю он погубит, но ты умная девочка, и ты не умрешь.
– Утешительно звучит, – пробормотала я. – И что в данном случае значит «умная»?
– Важнее всего, и я уже это упоминала, но повторю еще раз, потому что Никодемо говорил об этом в нескольких видео: надо поддерживать уровень влаги. Он рассказывал о стадиях обезвоживания у мага, и это, – она посмотрела на меня по-особенному, – очень серьезно, Сэксони.
– Это важно для любого человека, – заметила я. – Можно обходиться без воды не более трех дней. После этого любой превращается в высохший тост.
– Да, но у тебя этот срок гораздо меньше. Гораздо.
Волоски у меня на руках встали дыбом.
– Насколько меньше?
– Ты умрешь самое позднее через шестнадцать часов. Если не раньше.
Меньше суток. Приятная мысль. Но если пить много воды, то проблемы не будет. Я решила теперь постоянно носить с собой бутылку.
Эльда внимательно следила за выражением моего лица.
– Что такое?
– Ты в порядке?
– Да, я просто… пытаюсь осмыслить. – Я помешала томатный соус. Она продолжала смотреть на меня не отрываясь. – Что такое? – повторила я, разводя руки в стороны.
Она покачала головой.
– Знаю, ты не выбрала бы для себя такую жизнь, Сэксони. Но…
– Что «но»?
– Но ты удивительное создание, – выпалила она. – Знаю, тебе больно. Но Ник говорил, что со временем становится легче с болью справляться. Сила, которую ты получила, по сути превратила тебя в супергероиню. Я бы, наверное, хотела стать магом. Мне всегда было так страшно при мысли о том, через что придется пройти Исайе… – казалось, она хочет еще что-то добавить. Но она замолчала.
– А теперь, когда через все это предстоит пройти мне, а не вашему малышу, вас занимает вся эта история с огненными шарами и прочим? – сардонически усмехнулась я.
Она выдавила улыбку.
– Звучит так, словно я ужасный человек. Мне жаль, что тебе больно. Я забрала бы эту боль, если б могла. Но ты сильная, Сэксони. И сможешь справиться. Это ведь своего рода… дар. Ты так не считаешь?
– Попробуйте поносить в своем животе костер хотя бы пару часов, и задайте себе тот же вопрос снова, – ответила я, поливая ньокки дымящимся томатным соусом. Несмотря на сарказм моих слов, я понимала, что она пытается сказать. В моем распоряжении была огромная сила, стоило лишь научиться ею пользоваться. – Давайте вернемся к главному. Что еще говорил Ник?
– Ладно. Он рассказывал, что по мере обезвоживания боль постепенно усиливается и становится труднее контролировать огонь. И примерно через шесть-восемь часов огонь начинает высушивать твои ткани и сжигать их изнутри, пока…
– Можем перейти к следующей части. Кажется, я в целом усвоила про перспективу поджариться заживо.
– Прости, я думала, ты хочешь в точности услышать все его слова. Также он говорил о таком явлении, как воплощение. При воплощении огонь проявляется сквозь тело в виде свечения или выходит в форме языков пламени, искр или дыма. Он говорил, что самый первый шаг для мага – научиться контролировать воплощение огня. Огонь как дикое существо, и его необходимо укрощать, но это скорее эмоциональное усилие, а не физическое.
Я кивнула – эти слова успели обрести для меня смысл, я ведь уже пару недель прожила с огнем внутри. И неизменно контролировать его было труднее, когда меня захлестывали негативные эмоции. Я посыпала ньокки сыром и сунула блюдо для запекания в духовку.
– Пожалуй, это я уже успела выяснить. Пока ничего нового.
– Тогда ты, вероятно, догадываешься, что он говорил и об обратном процессе – поглощении. Это значит, что огонь не видно снаружи. Он говорил, что жизненно важно для мага постичь этот навык для его собственной безопасности. Миру не известно о существовании магов огня, знают об этом только несколько избранных лиц. И за исключением тех, кому ты доверишь собственную жизнь, для остальных твои способности должны оставаться секретом.
– Это вполне очевидно. Спасибо, Ник, – съязвила я. – Продолжайте.
– Поглощение означает умение контролировать огонь так, чтобы использовать его внутри тела, придавая себе силы и скорости, когда необходимо. Это что-то вроде… – она задумалась. – Я пытаюсь подобрать правильное слово…
– Воспламенения?
– Да, перфетто, воспламенение. – Она поставила кастрюлю на плиту и зажгла горелку. Бросила на дно кусочек масла, чтобы растопить. – Он говорил, что самый простой способ научиться поглощению – сначала воспламенять только одну вспышку за раз и только в одной части тела. В конце концов, как он объяснял, ты сможешь воспламенять огонь в разных местах одновременно и с большой скоростью. Он советовал начать тренировать воспламенение с бедер, перемещая его быстро туда-сюда во время быстрого бега, добавляя себе стремительности. – Что ж, эта информация оказалась новой и действительно полезной. Эльда продолжила: – Он говорил также, что лучше всего научиться контролировать огонь с помощью занятий восточными единоборствами. Он сам начал с изучения движений, а потом добавил к ним воспламенение в суставах и вскоре научился взрывать огонь с каждым ударом. Только представь, какой могущественной ты станешь, овладев этим навыком.
– Представляю, но надеюсь, мне не придется использовать его таким способом. Ведь если придется, значит, у меня будут враги, – заметила я.
Мне хватило с лихвой нашей стычки с Данте. Не хочу, чтобы подобное вошло в привычку.
– У всех есть враги, Сэксони, – отозвалась Эльда, помешивая в кастрюле нарезанный лук и травы, кипящие в масле. – Ты молода, но это дело наживное.
– Как цинично. Вы продаете косметику, каких врагов, бога ради, вы успели нажить?
– Не таких, с кем приходиться драться, слава небесам. Но розничная торговля – это кровавый бизнес, фигурально выражаясь, разумеется. – Она налила в кастрюлю воды и белого вина, потом положила сверху корзину для приготовления на пару.
Я рассмеялась.
– Звучит нелепо, но допустим.
Она улыбнулась и продолжила:
– Это все, что он рассказывал о самом огне. – Не слишком много, но теперь я чувствовала себя менее растерянной. – Он говорил также, что ему мало известно об истории магов огня, о том, откуда они родом и сколько их на свете. По слухам, рукописи о магах огня хранились в библиотеке Александрии, но, вероятнее всего, они были уничтожены. Сам Никодемо вырос в сиротском приюте, бедняжка. И ему не объясняли, кто он такой. Воспитавшие Ника монахини рассказали, что его отец, оставивший мальчика в приюте, имел необычное родимое пятно на щеке, похожее на языки пламени.
– Отец оставил его в приюте, зная, что тот, вероятно, маг огня? Как жестоко.
– Его отец сказал монахиням, что Ник недолго проживет, и исчез. Полагаю, он считал, что мальчик обречен, – пояснила Эльда, насыпая мидии в корзинку.
– Готова поспорить, воспитательницы были потрясены, когда его глаза стали светиться красным, а из кончиков пальцев начали вырываться искры.
Эльда усмехнулась.
– Да уж, жаль, что я не расспросила его подробнее о детских годах в приюте под началом монахинь и о том, как он сумел там выжить.
– Между прочим, знак появился, – сообщила я, вынимая тарелки, чтобы накрыть на стол.
– Давверо? – глаза ее изучили все открытые участки моего тела. – Дове?[33]
– Вот тут, – я приподняла голую левую ступню и показала крошечную родинку в форме пламени на третьем пальце. Она наклонилась взглянуть.
– Белла, – заметила она с восхищением. – Интересно, исчезнет ли знак Исайи теперь, когда в нем не осталось огня.
– Понятия не имею, поживем – увидим. – Я поставила тарелки на стол. Вечером вернется Пьетро, и мы впервые за долгое время будем ужинать все вместе. У меня слюнки текли от ароматов, наполнявших кухню.
Кристиано и Исайя пробежали через коридор, хихикая над какой-то мальчишеской забавой. Исайя врезался в меня и обхватил за ногу. Поднял на меня свои черные глаза – они сияли. Я улыбнулась и положила ладонь ему на голову. Потом он побежал назад по коридору вслед за братом, оба топали как слоны. Эльда крикнула им, чтобы умылись перед ужином.
Я достала чашку из шкафчика и налила немного воды из стоявшей в холодильнике бутылки. Отпила глоток, поставила чашку и заглянула в духовку через стеклянную дверцу. Ньокки весело пузырились, и от их вида я чуть не захлебнулась слюной. Я чувствовала жар духовки и, не задумываясь о том, что делаю, открыла дверцу и сунула руки внутрь. Достала блюдо для запекания. Сто шестьдесят три градуса. Огонь подарил мне способность определять температуру. Губы мои изумленно дрогнули, но сама я удивления не испытывала.
– Сэксони!
Я повернулась с булькающим рагу в руках. Эльда стояла, округлив глаза, с бутылкой вина в одной руке и стаканом в другой. Она нервно заморгала, но вскоре лицо ее расслабилось.
– Теперь ты не боишься обжечься, верно?
Я кивнула.
– Я чувствую температуру, каждый градус, но… – Поставив блюдо на мраморную столешницу, я показала ей ладони. Кожа осталась розовой, здоровой, без единого следа.
Глава 25
Рафа я заметила раньше, чем он меня. Он стоял возле киоска с мороженым, где мы договорились встретиться, в очереди за женщиной с тремя детьми, толкавшимися рядом с ней. Один ревел, двое других издавали вопли, как часто делают дети, проверяя силу своего голоса. Я поморщилась от писклявого звука, который умудрилась выдать девочка. Женщина жонглировала сумочкой, кошельком и рожком с мороженым.