– Ты вернула свой бумажник! – Мы зашли в прохладное кафе по соседству.
– Да, он все еще ждал меня в энотеке, где я его и забыла. Я позвонила туда и попросила их подержать его до следующего утра, так как раньше забрать его не получается. Огромное облегчение.
Мы еще поболтали в ожидании кофе, потом нашли свободный столик.
– Как долго ты пробудешь в Венеции?
– Целое лето. Я вообще-то устроилась няней в семью. Они живут в районе Каннареджо.
– Ой, как здорово! Я познакомлю тебя со своими друзьями. Через пару недель фестиваль фиеста дель Реденторе. Слышала о нем?
– Нет. Это не там все ходят в масках?
– Нет, это Карнавал. Он проходит в феврале. А этот праздник в июле. Изначально отмечали окончание эпидемии черной чумы, а теперь это просто предлог повеселиться. Столько развлечений!.. Обязательно приходи, – она с умоляющим видом взяла меня за локоть.
– Непременно буду. – Похоже, этот праздник – прекрасная возможность познакомиться с целой кучей народа. Я пожелала Феди удачи в первый рабочий день, мы обменялись телефонами и попрощались.
Сидя в лодке, везущей меня до Пьяцца Сан-Марко, я думала об Акико, самой близкой из моих подруг. От нее единственной я не получила весточки с момента приезда в Венецию. Я вынула телефон, обдумывая сообщение, но потом снова спрятала его. Акико предупреждала, что будет где-то в глуши и напишет, когда сможет. Я отмахнулась от тревожных мыслей. Наверное, ее дедушка знает, что делает. Правда, такое легче сказать, чем в него поверить.
Я добралась до моста Вздохов на пару минут раньше и воспользовалась возможностью сделать пару снимков Дворца дожей. Оконные переплеты в турецком стиле, бело-розовый мрамор и изогнутые арки не позволяли мне отвести взгляд. Я стояла на середине моста и, вытягивая шею, разглядывала нежные цветочные орнаменты на окнах.
– Привет! Ты пришла вовремя. Вот чудо! – произнес с удивлением бархатный голос.
Я обернулась и увидела поднимавшегося по ступенькам Рафа.
– А что такого? Или в Италии девушки всегда опаздывают?
– Почти всегда. По крайней мере, таков мой опыт. Наверное, с самого начала хотят показать, кто в паре будет носить брюки.
– Я вообще-то тоже ношу брюки. Обожаю все, что обтягивает филей.
Он рассмеялся.
– Я это запомню. А ты готова расширить свои горизонты, поклонница брюк?
– Разумеется. Где проходит расширяющее горизонты мероприятие?
– Во дворе Дворца дожей. И это здорово, потому что там редко устраивают что-то подобное. И когда это случается, трудно достать билеты.
Я последовала за Рафом мимо длинной очереди ко входу, перед которым расстилался красный ковер.
– Ух ты, только поглядите на эти вип-примочки! – восхитилась я.
Раф ухмыльнулся.
– У нас с ассоциацией, которая все это устраивает, заключено особое соглашение. – Он протянул даме на входе два билета и подмигнул мне, пока та их сканировала. Мы прошли по длинному арочному проходу в чудесный двор. Ряды стульев были развернуты к белой стене. Мы нашли свои места и сели. Мне, в принципе, нравятся всякие познавательные мероприятия, если только они не нудные. И динамичные. Никогда не любила подолгу сидеть на одном месте.
– Итак, мастерство стеклодува, – не выдержала я, пока мы ждали. – Это твое призвание?
– У меня нет выбора. – Раф пожал плечами. – Это семейное дело на протяжении последних двухсот лет. Отца, наверное, хватил бы удар, пожелай я заняться чем-то другим. Пока я ученик, но прошел уже больше четверти пути.
– Сколько времени нужно, чтобы стать мастером-стеклодувом?
– Двадцать лет. Это непростое искусство.
– Боже правый! В два раза дольше, чем выучиться на врача.
– Да, очень долго. – Раф поднял глаза, я проследила за его взглядом и увидела женщину в белом брючном костюме, поднимавшуюся на подиум. На белой стене позади нее появилось изображение карты старинной Венеции. Сверху светилось название: «Стеклодувы Венеции: древний секрет».
– Похоже, сейчас начнется, – воскликнул Раф, потирая руки в радостном предвкушении.
– Ты так взволнован, о мой недавно обретенный друг! А с чего? Разве тебе не известно все, о чем пойдет речь?
Он порозовел.
– Да, но оно не устаревает.
– Что ж, это здорово. Ведь ты проведешь со стеклом всю жизнь, пока смерть не разлучит вас.
Наградой мне послужила ослепительная улыбка.
Дама представилась и начала рассказывать, что стеклодувное искусство древнее самого Христа, а остров Мурано стал домом для мастеров-стеклодувов еще в XV веке. Лучших нередко переманивали короли и королевы других государств, чтобы те научили тамошних ремесленников секретам изготовления зеркал и придания цвета стеклу.
– В ранний период, – сообщила она, сменив слайд на картинку с датами: «Дорсодуро – 899», «Великий пожар – 1105», «Пожар в Риальто – 1516», «Пожар в Арсенале – 1569», «Санта Кьяра – 1574», – стеклодувы жили на главном острове Венеции. Но многочисленные пожары едва не уничтожили город. Здесь перечислены только самые сильные. После пожара в Риальто соломенные крыши оказались под запретом, а стеклодувов с их опасными печами перевезли на остров Мурано для предотвращения катастроф в дальнейшем.
На экране появилось изображение раздвоенной трубы, похожей на латинскую букву игрек – мне такие попадались на каждом шагу.
Дама продолжила:
– Из-за того, что Венецию так часто опустошали пожары, была изобретена уникальная конструкция трубы. – Используя указку, она обвела раздвоенную верхнюю часть конструкции. – Обратите внимание на перевернутую форму колпака, спроектированную, чтобы помешать ветру разносить искры. Такие колпаки добавляют красоты панорамам Венеции. – Прямо перед нами в воздух взмыла рука. – Да?
– Но ведь Венеция окружена водой и большинство домов построены из камня. Почему же пожары были столь разрушительны? – поинтересовалась одна из слушательниц.
– Прекрасный вопрос! – Дама перещелкнула несколько слайдов, остановилась на том, где было изображено здание в разрезе, и ткнула указкой во внутреннее строение стены. – Из-за того, что Венеция был возведена в лагуне, строительные материалы приходилось использовать легкие, чтобы давали минимальную осадку. Камень использовался только для облицовки фасадов. На этом изображении хорошо видно, что под тонким слоем камня находится кирпич, а он не только легче по весу, но и менее огнеупорен. Учтем, что в качестве топлива использовались солома и дерево, дерево широко применялось и при строительстве, и для создания мебели. А если добавить к этому тканевые драпировки, шпалеры и свечи, то становится понятно, что пожары представляли собой серьезную угрозу для жителей города.
После этого дама-лектор принялась повествовать о развитии искусства после переселения стеклодувов на Мурано, обращая внимание на особенности изготовления разнообразного стекла. Она показала огромное количество красивых изображений подсвечников, бокалов, тарелок, скульптур и мелких статуэток, с каждым слайдом становившихся все затейливее. Продолжительность рассказа почти достигла отметки в сорок пять минут, и я начала ерзать на стуле.
Раф наклонился ко мне.
– Она почти закончила. Просидишь еще минут пять?
Я кивнула и постаралась не двигаться, хотя достигла своего предела пребывания в одной позе.
Когда лекция завершилась, Раф проводил меня домой, и по дороге мы беседовали о стекле. Например, я услышала, как надо добавлять порошок оксида того или иного металла в стекло для его окрашивания. Словом, мое любопытство в отношении стеклодувного дела было полностью удовлетворено, хотя понаблюдать за процессом мне не удалось.
Мы остановились возле дома моих работодателей, и я раздумывала, куда лучше деть руки.
– Спасибо, что пригласил. Я узнала много интересного.
– Пожалуйста. Рад, что ты пришла, – тихо ответил Раф. И посмотрел на меня из-под полуприкрытых век.
В животе у меня порхали бабочки. Я откашлялась.
– Что делаешь в день фиеста дель Реденторе? Подруга пригласила меня посмотреть фейерверк. Хочешь пойти?
– Подруга? Так быстро познакомилась?
– И совершенно случайно. Девушка по имени Федерика попросила у меня немного мелочи вчера. И пригласила сходить в компании ее друзей на фестиваль.
– Федерика Арнаго? – он удивленно вскинул брови.
– Хм… не знаю, я не спрашивала ее фамилию.
– Невысокого роста, милая, с короткими каштановыми волосами. Глаза зеленые.
– Да, похоже. Ты ее знаешь?
– Если это та, о ком я подумал, то мы ходили в одну школу. Забавно, что вы с ней встретились.
– Так ты придешь?
– Спасибо за приглашение, но мне придется уехать в Милан на две недели. У нас там магазин, и отец просил присмотреть за ним, пока у управляющего отпуск. Я впервые буду скучать по фиеста дель Реденторе. – Он взял меня за руку, наклонился и нежно поцеловал в щеку у самого уголка рта.
Я поцеловала его в ответ, и щетина пощекотала мне губы. Теплое ощущение разлилось в теле, и я улыбнулась, когда он слегка отодвинулся.
– Разрешишь снова позвонить тебе, когда я вернусь? – спросил он.
– Буду рада, – отозвалась я. – Неужели все итальянские парни такие вежливые джентльмены? Честно говоря, в Канаде о вас совсем другие представления.
– В самом деле? Что же канадцы думают об итальянцах?
– Прямолинейные. Страстные. Иногда чуточку назойливые, – я улыбнулась и изогнула бровь. – Маменькины сынки.
Он рассмеялся.
– Два постулата верны. Мы и вправду маменькины сынки, и мы страстные. Но нам прививают хорошие манеры.
Он снова поцеловал меня в щеку.
– Буонанотте, белла рагацца[19].
– Буонанотте. – Я не собиралась понижать голос, но он как-то сам собою почти исчез.
Глава 8
– Сэксони!
Я обернулась на звук своего имени, ища в толпе Феди. Похоже, все жители и гости Италии решили явиться в Венецию на фестиваль – на площадях и причалах было не протолкнуться.