В дверь постучали.
– Войдите.
Да, после Ревана я не стала запирать. Вопиющая беспечность после всего произошедшего. Я, наверное, должна была плюсом к замку загородить дверь столом, на него поставить стул, а потом залезть под кровать, чтобы уж наверняка. Но отчего-то мне было все равно. Наверное, сказывался стресс. Тем более, причин для страха, вроде как, больше нет – моего похитителя заперли в темнице.
В комнату вошел Альвеир. Увидел, как я в задумчивости вожу рукой по переплету дневника. Резко замер. Я повернула голову и успела заметить странное выражение лица, прежде чем аркахон взял себя в руки.
– Это ведь ты оставил в моей комнате дневник? – произнесла я, поражаясь, с каким спокойствием прозвучал мой голос. – Или Реван. Не так уж важно, кто из вас двоих. И вы оба знаете, что я становлюсь фениксом света.
В комнату вслед за Альвеиром как раз протиснулся Реван. И тут же остановился неуверенно топтаться на пороге.
– Догадалась… – аркахон медленно прошел вперед, пододвинул кресло с помощью магии и сел напротив меня. – Да, Таис, все именно так.
– Расскажете?
Альвеир слегка склонил голову в знак согласия и заговорил:
– Все началось семь лет назад. Тогда мы познакомились с Иливейной – прекрасной девушкой, нежной, доброй и светлой. Как сейчас помню, полюбил ее с первого взгляда. Но Иливейна не могла ответить мне взаимностью. Чуть раньше, еще до меня она встретила Лэрана. Как она потом говорила, возможно, если бы мы встретились с ней до того, как они с Лэраном познакомились, все могло сложиться иначе. Однако она любила Лэрана. Ты читала в дневнике. Иливейна хотела, чтобы ты прочитала. Два года они встречались. Потом Лэран погиб при странных обстоятельствах. Мы думали, это подстроил император, потому что не хотел лишаться возможности выдать Иливейну, свою племянницу, за принца светлого королевства Луизит. Однако доказать не смогли.
Альвеир ненадолго замолчал, зато Реван, вставший позади кресла, на котором сидел аркахон, тихо добавил:
– Лэран… его полное имя Лэран деа Тер. Мой родной брат. Старший.
– Мне жаль, – сказала я. Правда, в душе бурлило слишком много эмоций, чтобы по-настоящему сочувствовать чужому горю.
– Иливейна не могла с этим смириться, – продолжил Альвеир. – Слишком сильно любила и слишком сильно страдала. Каждый день она повторяла, что сама уйдет из жизни, если не придумает, как вернуть Лэрана. С помощью магии мы сохранили его тело и вместе с Иливейной стали искать способ. И нашли. Одна из древних легенд гласила, что, рождаясь, феникс света может оживить того, кто находится рядом. Иливейна загорелась этой идеей. Не знаю, правда ли, но она сказала, что обращалась с вопросом к богам. Они подтвердили правдивость легенды, – голос Альвеира звучал глухо и как-то безжизненно. Похоже, он заново переживал болезненные воспоминания. – Может быть, Иливейна сказала так только для того, чтобы убедить нас, чтобы мы согласились на этот безумный шаг. Но теперь я понимаю, что легенда не врет. По крайней мере, та ее часть, которая описывает рождение феникса света.
– И как феникс света рождается? – спросила я, неотрывно, с затаенным дыханием глядя на аркахона. Его рассказ действительно захватил.
– Сначала он должен умереть. Три раза. – Он ответил пристальным взглядом, как будто насквозь меня видел. – В первый раз проводится ритуал и читается заклинание, позволяющее душе ступить на путь становления фениксом света. А потом тот, кто хочет стать фениксом света, должен убить себя. Вонзить в сердце ритуальный кинжал.
Перед глазами снова встало видение. Сжатый в руке кинжал, наполненный болью взгляд аркахона. И просьба: «Найди меня, Альвеир» – перед тем, как кинжал собственной рукой вонзается в сердце.
– Иливейна решилась. Я не хотел, отговаривал ее, – в голосе Альвеира прозвучала затаившаяся боль, та самая, которую я видела во сне. – Но Иливейна не хотела жить и готова была использовать единственный призрачный шанс.
Он говорил, а я понимала – правда. Все правда, каждое его слово. Так и происходило на самом деле.
Откуда знаю? Почему вижу то, что происходило пять лет назад здесь, в этом мире? Уже догадываюсь, но… я должна это услышать.
– Я помог Иливейне провести ритуал. Она умерла, а тело ее рассыпалось прахом. Она должна была возродиться в этом же мире. Я искал ее. Целых пять лет искал. Мне казалось, я схожу с ума без нее. Наверное, так и было. Наверное, какое-то время я был абсолютно безумен. Но все равно продолжал искать.
Альвеир сделал глубокий вдох, то ли успокаиваясь, то ли просто собираясь с мыслями. Но глаза его горели лихорадочным огнем.
– На Земле, Таис, время течет иначе. Быстрее. Наши пять лет равняются примерно восемнадцати годам на Земле. Мы нашли информацию в древних книгах.
И в этот момент последний пазл в моей голове встал на место. Пять лет, которые никак не получалось для себя объяснить.
– Иливейна… нет, не так. Ты, Таис, в прошлой жизни была Иливейной.
Да, я догадывалась. Почувствовала, еще в тот момент, наверное, когда прочитала историю ее любви в дневнике.
Поймала напряженный взгляд Альвеира. Он, оказывается, внимательно следил за моими руками, вновь заскользившими по металлическим узорам на краях переплета.
– Иливейна так же делала. Ее этот жест успокаивал.
Я опустила задумчивый взгляд на дневник.
Вот же какая штука получается. Эта Иливейна, выходит, неуравновешенной была? Я не представляю, каково знать, что твой любимый погиб, я допускаю, что после этого кажется, будто жизнь кончена, но чтобы настолько? Чтобы убить себя?! Нет, это не укладывается в голове.
Я нервно оттолкнула дневник.
– Мы разные.
– Знаю, – Альвеир, казалось, видел меня насквозь.
– Она ненормальной была, да? – меня вдруг охватило раздражение. – Настолько влюбленной идиоткой, что решила самоубиться?
Альвеир грустно улыбнулся.
– Нет. Гибель Лэрана стала для нее сильным потрясением. Я не знаю, решилась бы Иливейна на самоубийство из-за смерти Лэрана, или нет. Но она решилась стать фениксом света. Ты решилась, Таис, в прошлой жизни.
– Все же Иливейна была чокнутой, – я устало прикрыла глаза, пытаясь осмыслить все сказанное.
В магию я поверила легко. Как было не поверить, если сама вдруг обнаружила в себе удивительные способности. В существование других миров поверила еще легче. В них я верила всегда. Но прошлая жизнь? Многоступенчатое превращение в феникса света ради спасения бывшего возлюбленного? К которому, к слову, на данный момент я не испытываю абсолютно ничего.
– Иливейна любила и хотела вернуть Лэрана.
– Не понимаю, почему я оказалась в другом мире.
– А это на самом деле интересный вопрос. Кто-то вмешался. Ты должна была возродиться в этом мире.
– То есть я должна была родиться здесь, и мне было бы сейчас пять лет?
– Правильные акценты ставишь, – жестко усмехнулся Альвеир. – Видимо, кто-то очень хотел, чтобы феникс света появился как можно скорее. Вот и сделал так, что твоя душа возродилась на Земле, где за наши пять лет ты успела вырасти.
– Тот парень… который пытался меня убить. Он говорил, что я приведу в этот мир какое-то чудовище. Вы допросили его?
– Его убили, Таис, – Альвеир помрачнел.
– Как убили?
– После того, как оставил тебя здесь, я пришел к темнице. Парень на полу валялся. Мертвый.
– Но кто мог это сделать? И кто мог душу перенести из одного мира в другой?!
– Кто-то очень могущественный.
– Боги? – выдохнула я почти шепотом.
– Не обязательно. Мы слишком мало знаем о других мирах. И если речь шла о ком-то, кто хочет оказаться в нашем мире, то это не обязательно бог. Может быть, какое-то иное очень могущественное существо. Теперь мы уже не узнаем.
– Так, может, мне просто не становиться фениксом света? Ну его на фиг… – встретившись глазами с Реваном, осеклась. – Я имею в виду не Лэрана, а превращение в феникса света. Я так понимаю, на данный момент я еще не феникс?
Альвеир отрицательно качнул головой.
– Вторая смерть была в твоем мире. Ты ведь вспомнила?
Я содрогнулась. Слишком ужасно помнить о собственной смерти и понимать, что действительно умерла.
– Вспомнила.
– Огонь?
– Да.
– Вторая смерть должна быть в огне. Он очищает на пути к превращению в феникса света. Еще в самом начале проведенный ритуал направил твою душу по нужному пути. Смерть в огне была неизбежна.
И я, кажется, уже понимала, что третьей смерти тоже не избежать. Неужели… черт, я не хочу об этом думать. Не хочу!
– Тогда почему я не родилась заново? А появилась здесь, почти не изменившись? Даже тело осталось! С другим цветом волос, но все же.
– Цвет волос – особенность феникса света, – ласковая улыбка скользнула по губам Альвеира и тут же снова скрылась. – А твое появление здесь – очередное вмешательство. После первой смерти во время ритуала ты уже встала на путь к сущности феникса света. Ты уже отчасти феникс света. У тебя нет полной силы, но могут проявляться какие-то особенности. Во время первой твоей медитации именно это произошло. Ты ведь белый огонь выпустила, верно?
– Да… он был такой странный… как будто не совсем свет… или…
– Сотканный из света огонь. Сила феникса света, – Альвеир кивнул. – В тот момент ты вспомнила, как умерла, только не поняла, что это была именно смерть. Благодаря медитации и тому, что отыскала свою магию, ты случайно пережила это заново. Воспоминание смешалось с реальностью, этап перерождения в феникса в некотором роде повторился. А во время рождения феникса света вырывается белый огонь. Хорошо, что никто этого не понял. Слишком уж… это невероятно – предположить, будто в академии может учиться легендарный феникс света.
Вот значит, о каком стечении обстоятельств говорил Крис. Он тоже знал. Знал и молчал! Как и все они… молчали.
– Но ты жила на Земле. А перенеслась обратно в наш мир не сама. Кто-то снова вмешался. Мы с Реваном поняли это уже потом. Я ведь не просто так тогда памяти лишился и валялся посреди площади. Кто-то забрал почти всю мою жизненную силу. Для того чтобы открыть тебе переход из одного мира в другой.