Я развернулась, услышав, как открылись двустворчатые двери. В комнату вошел человек, при взгляде на которого я сразу поняла, что передо мной Мартиниуш Йозеф Новак.
На вид ему было лет восемьдесят, но выглядел он здоровым и сильным. У него были седые усы, на голове белела шапка коротко остриженных волос, а кожу покрывал глубокий загар, словно он провел бо́льшую часть жизни на солнцепеке. Держался он прямо, а его широкие плечи неплохо сочетались с еще более широкой улыбкой. Очень высоким я бы его не назвала, но при этом он обладал крупной, импозантной фигурой.
– Позвольте представить вам хозяина дома, – обратился ко всем присутствующим Антони. – Знакомьтесь: Мартиниуш Йозеф Новак.
Старик чинно поклонился. Повисла забавная пауза. Мужчины явно растерялись, не понимая, как себя вести. Некоторые неуклюже поклонились в ответ, остальные переминались с ноги на ногу. Джефф отвесил глубокий почтительный поклон, и Эрик дернул его за руку.
– Добро пожаловать в мой дом, – произнес Мартиниуш глубоким, звучным голосом. Мне он сразу понравился. – Простите, что заставил вас ждать. Я только что вернулся с пресс-конференции в Гданьске. Мы долго добирались домой из-за того, что дорогу ремонтируют.
Он прошел вдоль стола, пожимая руки и спрашивая имена, а затем повторяя их. Говорил он с тем же акцентом, что и Антони, только еще более тяжелым, но английским владел практически в совершенстве. Наверное, в наши дни любой предприниматель, стремящийся добиться внушительного успеха, просто обязан превосходно знать язык. Мне стало любопытно узнать, много ли работает Мартиниуш в столь преклонном возрасте. Улыбка хозяина дома была широкой и искренней, а уголки карих глаз, словно мятую салфетку, избороздили складки.
– А он ничего, – шепнула я маме. Вместо ответа та молча пожала плечами, как обычно оставив свое мнение при себе.
Наконец он подошел к моей маме и взял протянутую ею руку в обе свои, изучая ее лицо. Повисла долгая пауза. Такова была сущность сирены: она никогда не заговаривала с собеседником, пока тот сам к ней не обратится.
– Вы, должно быть, Майра? – спросил Мартиниуш, не выпуская ее руки. – О вас без конца пишут в прессе, не правда ли?
– К сожалению, да. Вы правы, сэр.
– Зовите меня Мартиниушем. Я благодарен вам за то, что вы проделали столь долгий путь, чтобы помочь мне, – хозяин дома выпустил ее руку и прошел к своему месту во главе стола. В этот момент он заметил меня и протянул мне руку, а я протянула свою. По сравнению с его ладонью моя показалась мне совсем крошечной. Руку мою он держал так же, как и мамину: обеими своими. – А вы, по всей видимости, дочь Майры. Я – Мартиниуш.
Спустя мгновение я поняла, что должна представиться. Все эти условности были мне чужды, а рассчитывать на то, что мама обучит меня светскому этикету, точно не приходилось.
– Тарга, сэр, – сказала я наконец.
Он наклонился и поцеловал тыльную сторону моей ладони.
– Очень приятно. Зовите меня Мартиниушем. Сердечно вас приветствую. Я распорядился, чтобы Антони обеспечил вас всем необходимым, а также отвез вас в Гданьск, если вы захотите познакомиться с нашим городком. Пожалуйста, не стесняйтесь просить его обо всем, чего бы ни пожелало ваше сердце.
– Спасибо, – промолвила я, польщенная столь заботливым отношением.
Старик похлопал меня по руке и выпустил ее, после чего отодвинул стул и занял свое место, тем самым подавая сигнал всем присутствующим последовать его примеру. Я заметила, что Антони куда-то исчез. Наверное, ускользнул, пока Мартиниуш пожимал руки гостям.
В зал вошли официанты с белыми суповыми тарелками, накрытыми фарфоровыми крышками. Они поставили их перед всеми нами одним синхронным движением. Мне еще не доводилось бывать на ужине, где каждого гостя обслуживает собственный официант. Затем каждый из них положил руку на крышку и снял ее. Воздух тотчас наполнился ароматом горячего супа. В животе у меня заурчало. Я ведь ничего не ела с тех самых пор, как мы покинули наш трейлер.
– На первое – барщ[17], – пояснил официант. У него был самый тяжелый акцент из всех, с кем я успела здесь пообщаться. – Это вегетарианский суп с грибами и пельменями с квашеной капустой. Смачнего.
Мартиниуш наклонился ко мне и прошептал:
– Это означает «приятного аппетита».
Я взяла ложку и попыталась повторить эту скороговорку:
– Смачнего.
Старик приподнял седые кустистые брови и одобрительно кивнул, благодаря меня за старание.
Лишь только мы опустошили суповые тарелки, официанты тотчас принесли новые блюда: подносы и тарелки, полные незнакомой мне еды, а еще окутанные ароматным паром миски и глубокие тарелки с диковинными лакомствами, которые я никогда не пробовала прежде. Каждое блюдо сначала объявляли по-польски, затем описывали по-английски, но там было столько всего, что я не вспомню и половины. Овощи и морепродукты, сосиски, свинина и оленина, блюда из картофеля и жареного лука, овощные пюре, подливки и сырные тарелки…
За трапезой Мартиниуш принялся рассказывать Саймону историю крушения «Сибеллен». Мы с мамой тоже внимательно слушали. Вскоре к нам присоединились и все остальные. Говорил старик неспешно и, казалось, делал это с таким же удовольствием, с каким я ему внимала. Мне вдруг захотелось оказаться на пляже и, уютно устроившись у костра, жарить зефир.
– Я не могу поведать вам историю корабля, не рассказав сначала о судоходной империи Новака. Основал ее мой прапрадед Матеуш Новак. До него в роду Новаков предпринимателей не было, а были торговцы и рабочие. В отличие от своих предков, Матеуш не только трудился не покладая рук, но и обладал деловой хваткой. Еще до того, как ему исполнилось двадцать, он организовал небольшую службу доставки газет. Конечно, ему очень понравилось ни от кого не зависеть, и вскоре он почувствовал, что способен достичь большего.
– Охотно верю, – веско сказал Саймон, пригубив вина.
Мартиниуш кивнул:
– Да. Полагаю, всеми деловыми людьми движет похожий стимул. С помощью своего отца Эмуна Матеушу удалось накопить денег, чтобы взять заем и построить небольшое судно для организации морских перевозок. Занимаясь доставкой газет, Матеуш заслужил доверие и уважение жителей Гданьска, поэтому общественность и здесь оказала ему полную поддержку. Без помощи горожан корабли «Новак сточнёвцув брациз», быть может, никогда и не покинули бы порт, – старик без труда переходил с английского на польский; иностранные слова слетали с его языка столь же легко, как и родные.
– В первые годы он в основном сотрудничал с почтовой службой, перевозя письма и посылки через Балтийское и Северное моря. Спустя несколько лет ему удалось выплатить заем. К тому времени Матеуш уже подписал государственный контракт, который должен был действовать в течение двух ближайших лет. Из-за этого ему приходилось отказываться от частных заказов. Платили бы за них намного больше, и это его, конечно, огорчало: он не хотел упускать выгодные сделки, а потому с нетерпением ждал окончания контракта. Трудиться стал еще усерднее и лишал себя общения с друзьями и отдыха до тех пор, пока не накопил достаточно денег, чтобы построить еще одно судно. На это у него ушло меньше года.
– Впечатляет, – пробормотал Саймон. Сидевшие за столом восхищенно закивали в знак согласия. Я, в свою очередь, понятия не имела, так это или нет, но предположила, что собравшиеся в зале понимают, как непросто было обзавестись собственным судном в то далекое время.
– Оно представляло собой скоростной трехмачтовый барк[18], – пояснил Мартиниуш. – А прежде чем работы были закончены, Матеуш влюбился и женился на девушке по имени Сибеллен. Корабль он окрестил в честь супруги. Это было быстрое и прочное судно, благодаря которому предприятию моего предка удалось совершить настоящий прорыв.
Поглощенная рассказом старика, я не заметила, как официант убрал грязную тарелку, и, опустив глаза, с удивлением увидела перед собой десерт – блинчик, увенчанный малиной в сахарной пудре. Я откусила кусочек, с интересом изучая кисломолочную начинку.
Мое любопытство не ускользнуло от Мартиниуша.
– Это налистники с творогом. Мои любимые.
– И я даже знаю почему, – ответила я с набитым ртом.
Он подмигнул и продолжил свой рассказ.
– «Сибеллен» всегда была гордостью компании и осталась ею даже после того, как флот Матеуша пополнился многими другими суднами. Его изображение, как вы могли заметить, украшает наш логотип. Вскоре пани Сибеллен родила двойняшек, которых назвали Михалом и Эмуном-младшим. Матеуш не присутствовал в момент их появления на свет – он все время пропадал на работе, ведь в то время его компания продвигалась вперед семимильными шагами.
Но пани Сибеллен устала от постоянной разлуки с мужем, и ей не нравилось, что мальчишки практически не видят отца. Поэтому она договорилась с Матеушем, что будет раз в год отправляться с ним в одно из путешествий. Поскольку на выполнение заказа могли уйти месяцы, мальчиков решили брать с собой до тех пор, пока те не подрастут, ведь тогда их разумнее будет оставлять дома с гувернанткой. Пани Сибеллен обожала приключения, а Матеуш был готов пойти на все, чтобы угодить любимой супруге. В общем, он согласился.
– А женщина на борту – это разве не плохая примета? – раздался с другого конца стола голос Эрика.
Мама окатила коллегу ледяным взглядом за то, что тот позволил себе столь грубый намек на ее присутствие в команде. Эрик тоже на нее посмотрел, но мне показалось, что ему совсем не стыдно за свои слова. Губы его искривились в гадкой ухмылке.
– Во многих странах действительно бытует подобное предубеждение, – признал Мартиниуш. – Правда, балтийские народы его не разделяют. В нашем случае все было как раз наоборот: экипаж решил, что им очень повезло, ведь теперь их сопровождала женщина, в честь которой был назван корабль. К несчастью, именно тогда удача от них отвернулась.