Когда Джорджейне исполнялось четырнадцать, она пригласила нас с Сэксони на праздничную вечеринку у бассейна, и я попросила разрешения привести с собой подругу. Лишь только мы с Акико появились на пороге, Сэксони и Джорджейна буквально задушили ее в объятиях. К моему удивлению, Акико и Сэксони быстро привязались друг к другу.
Мы пришли во «Флагг», и они заняли столик во внутреннем дворике, а мы с Джорджи направились внутрь, чтобы сделать заказ. Кафе кишмя кишело посетителями – в основном школьниками и студентами, которые, как и мы, решили отметить окончание учебного года. Пришлось томиться в ожидании целых десять минут, прежде чем очередь наконец дошла до нас.
– Два капучино, один флэт уайт и один со льдом, пожалуйста, – обратилась Джорджейна к рыжему парню за стойкой. Я узнала в нем одного из учеников нашей школы, на год младше нас. Парнишка заморгал, как сова, после чего, запинаясь, повторил заказ и застучал клавишами компьютера. Джорджейна, конечно, ничего не заметила, а вот от меня не ускользнуло, что в этот момент бедолага так засмущался, что покраснел до ушей.
Джорджи похожа на фотомодель: у нее длинные ноги, светлые волосы и красивый загар. Из-за высокого роста выглядит она довольно грозно. На самом деле она жуткий гик: знает абсолютно все о компьютерах, фотоаппаратах и других цифровых штуках. У нее больше пяти тысяч подписчиков в блоге, не говоря уже о социальных сетях. В общем, от жизни в сети она просто кайфует и даже ухитряется там зарабатывать, хотя как именно – остается для меня загадкой. Лично у меня мороз по коже при одной мысли о том, чтобы выставить свою жизнь на всеобщее обозрение.
– Ты, наверное, несся как угорелый, чтобы успеть из школы на работу? – спросила его Джорджейна.
– Кто – я? – промямлил рыжеволосый. Он явно был в шоке оттого, что с ним заговорила сияющая богиня. Я прикрыла рот рукой, пряча улыбку. Глядя на прекрасную Джорджейну, может показаться, что она – сноб. Но стоит узнать ее поближе, и сразу становится понятно, что она просто душка и всегда проявляет живой интерес к собеседнику, кем бы тот ни был. Я, например, не раз видела, как она из чистого любопытства останавливается поболтать с каким-нибудь бродягой. Не знаю, как моя подруга до такого докатилась. Вот мама ее в общении с бездомными не видит никакой ценности. В отличие от дочки, она – самый что ни на есть сноб, и Джорджи, будьте уверены, подтвердит это первой.
– Ты, кто же еще, – дружелюбно сказала моя подруга. – Добавь, пожалуйста, в кофе со льдом миндального молока. Прости, совсем забыла, – она хлопнула себя ладонью по лбу.
– Ничего, – завозившись с контейнером, рыжий забрызгал молоком фартук, а Джорджи все продолжала болтать. Казалось, разговор с красоткой привел паренька в такое смятение, что я даже забеспокоилась, не перепутает ли он наш заказ с чьим-либо другим.
– Большое спасибо, – тепло поблагодарила Джорджейна, когда бедняга наконец закончил суетиться, и улыбнулась, демонстрируя идеально белые зубы и ямочки на щеках.
Рыжий с лязгом уронил в раковину покрытую пеной ложку и пробормотал:
– Пожалуйста.
Акико терпеливо ждала нас за столиком, а Сэксони стояла на солнышке, болтая с симпатичным парнем, который показался мне незнакомым. Я не знала, о чем они говорят, но она смеялась и трогала его за руку. Отбоя от поклонников у рыжей бестии не было – с ее-то формами и огромными зелеными глазами.
Мы взяли напитки и понесли их к столику. Парень, с которым беседовала Сэксони, посмотрел в нашу сторону и явно смутился, когда Джорджейна подошла ближе и нагнулась, чтобы поставить чашки.
Он перебросил открытый рюкзак с одного плеча на другое, и из него выпал учебник. Сэксони подняла его и протянула владельцу. Тот взял книгу, пробормотал что-то на прощание и ушел, бросив на Джорджи еще один взволнованный, но одобрительный взгляд.
Сэксони села за столик, нарочито сердито стрельнув глазами в мою сторону.
– Еще пару минут вы там постоять не могли? Спугнули такого милашку! Ну прекрасно!
– Почему ты смотришь на меня? Вини во всем блондинку ростом под метр восемьдесят, а не бледную и тщедушную меня, – я указала на Джорджейну.
– Метр восемьдесят? Вовсе нет! – возмутилась Джорджи. Сколько я ее знаю, она всегда стеснялась своего роста.
– Ну почти, – Акико придвинула флэт уайт ближе к себе.
– Дело вовсе не во мне. А в тебе, – Джорджейна указала на меня.
У меня отвисла челюсть.
Она закатила глаза:
– Разве ты не заметила, что каждый чертов парень, который встретился нам по пути сюда, глазел на тебя, как на вырезку в магазине? Нет, я, конечно, понимаю, что ты красотка, но неужели трудно пялиться не так открыто?
– Как же ты заблуждаешься, – я покачала головой. – Знаешь, а ведь это лечится.
– Тогда и тебе рецепт не помешает, – парировала Сэксони. – С мужчинами ты всегда была слепа как крот.
– Самое время поиздеваться над Таргой? Спасибо за совет, но не стоит волноваться: со зрением у меня все в порядке.
– С мужчинами… – проговорила Акико с ноткой сарказма в голосе, обращаясь скорее к самой себе, чем к нам. Опустив взгляд, она помешала кофе. Затем подняла чашку к губам и вдруг заметила, что вся наша троица пристально на нее смотрит. – Что? Старшеклассники не мужчины. Мальчишки они, только и всего, – она обвела рукой окружающее нас пространство.
Акико весьма миниатюрна и весит не больше сорока килограммов. Ее расовая принадлежность неоднозначна, чему виной наполовину японское, наполовину канадское происхождение. Если судить по внешности, можно решить, будто у нее крутой нрав. На самом деле Акико спокойна, трудолюбива, ответственна и скромна, а мозг у нее работает как компьютер. Порой возникает ощущение, что она знает что-то, что неизвестно никому на свете, и терпеливо ждет, пока наконец не наступит… сама не знаю что. Акико никогда не говорит о своем прошлом, да и о будущем тоже. Если она что-то задумала, понять, что у нее на уме, не так просто, пока она не приступит к претворению своей затеи в жизнь. Этим летом Акико едет в Японию: ее дедушка решил, что внучке непременно нужно побыть с родственниками, которых она никогда не видела. Ему вдруг захотелось, чтобы Акико прикоснулась к своим японским корням. По крайней мере, так она нам сказала. Нам кажется чуточку странным, что ей предстоит провести целых два месяца с совершенно незнакомыми людьми, пусть они ей и родня. Впрочем, никто не знает, что по этому поводу думает сама Акико. Когда она впервые поведала нам о предстоящей поездке несколько месяцев назад, вид у нее был не слишком счастливый, но и не несчастный – казалось, подруга просто смирилась со своей участью.
– Твоя правда, – вздохнула Джорджейна, возвращая меня в настоящее. – Обычные мальчишки.
Я отхлебнула капучино:
– Хочешь скорее в Японию, Акико?
– В какой-то степени, – пожала плечами она. И, как обычно, перевела тему: – А ты, Сэксони? Не передумала ехать в Италию?
– Шутишь? – просияла Сэксони. – Жду не дождусь. Италия есть Италия. Кофе, сыр, история, искусство! – мечтательно вздохнула она и добавила страстно: – Итальянцы!.. Как же мне повезло. – Все мы знали, что она имеет в виду исключительно мужчин.
– Ты хотела сказать: «подгузники», «непроливайки» и «коляски»? – вставила Джорджейна. Мы дружно расхохотались, а Сэксони смеялась громче всех.
Недавно ей представилась возможность поработать au pair[8] в Венеции: итальянская семья искала говорящую по-английски няню, которая жила бы с ними все лето и помогала в уходе за двумя сыновьями. Представить Сэксони в роли няньки ох как непросто, но она настаивала, что просто обожает детей, – особенно учитывая, что опекать их нужно будет не сутки напролет.
– Слава богу, что они уже чуть-чуть подросли, – радовалась подруга. – Если бы предложили сидеть с младенцами, я бы сто раз подумала. Одному шесть, второму девять – словом, оба давно миновали «липкую стадию». К тому же, – напомнила она, – мне обещали отдельное жилье и полный пансион. Это ли не рай?
Все согласились, что ей и впрямь повезло.
– Ну а ты, – Акико взглянула на Джорджи, – решила насчет Ирландии?
Мама Джорджейны – ее звали Лиз – уговаривала дочь провести лето у тети Фейт, которая была битницей[9] и жила в Ирландии. Но мы-то знали, что Лиз просто пытается поскорее сплавить дочку: она всегда думала лишь о своей карьере. Конечно, в детстве Лиз не раз возила Джорджи в Ирландию, но с тех пор как добилась промежуточного успеха – из рядовой сотрудницы доросла до полноправного делового партнера процветающей фирмы, – все это прекратилось. Моя подруга не навещала тетю уже тысячу лет.
– А что тут думать? – отмахнулась Джорджи. – Если Тарга останется здесь на все лето, я тоже никуда не поеду. Будем ходить на пляж, глянем пару летних блокбастеров и засмотрим до дыр все новые сериалы. Правда, Ти-Нация? – она игриво похлопала карими глазками.
Я улыбнулась, услышав свое старое прозвище. Джорджи дала его мне много лет назад, вскоре после того как умер мой папа. В то время я совершенно замкнулась в себе и, казалось, жила в своем собственном крошечном мире, который мы называли «Нацией Тарги». В конце концов подруга и мне придумала забавное прозвище, и оно прижилось.
– Верно, – согласилась я.
Пшенично-светлые волосы Джорджейны были заплетены в две свободные косы. Она взялась за них и притянула друг к другу, словно доярка на исповеди.
– Ну на са-а-амом де-е-еле, – протянула она с тяжелым ирландским акцентом, – я пообещала маме, что проведу лето у тети, только если ты тоже куда-нибудь уедешь. Последний раз, когда я там была, все та-а-ак смешно говорили. Я не понимала ни слова.
Я рассмеялась. Пародии у Джорджи всегда получались талантливо.
– По-моему, звучит неплохо. Я бы очень хотела побывать в Ирландии или в какой-нибудь другой европейской стране.
– Просто ты никогда не бывала в Анаку