Эрик тоже заплакал, закрыв лицо руками, словно его сердце было разбито.
– Прости. Прости меня.
– ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ЛИ ТЫ ТОГО, ЧТОБЫ ЖИТЬ?
Он взглянул на меня сквозь мокрые ресницы, поверх рук, закрывавших его рот. С губ его сорвался глубокий, протяжный стон.
– СРАЖАЙСЯ ЗА МЕНЯ, ЗА НАС И С НАМИ, ЭРИК, – сказала я. – С НАМИ, А НЕ ПРОТИВ НАС. ТЫ ВЫШЕ ЭТОГО. НАПРАВЬ СВОЮ ЭНЕРГИЮ ПРОТИВ ТЕХ, КТО НАС ГРАБИТ И УБИВАЕТ. БОРИСЬ ЗА НАС. ЗАЩИЩАЙ НАС. ПОМНИ, ЧТО МЫ НУЖНЫ ТЕБЕ, А ТЫ – НАМ.
Он опустил голову и кивнул, задыхаясь от рыданий. Затем обхватил руками себя за грудь. С его подбородка стекали слезы. Вся гордость и заносчивость дайвера-браконьера испарились, а плечи опустились под тяжестью стыда.
– Я согласен, – всхлипнул Эрик.
– КЛЯНИСЬ НАМ.
– Клянусь жизнью, – прошептал он.
Я снова привела воду в движение, позволив ей течь по дну по направлению к лодке. Течение понесло тела акул к Эрику. Он неуклюже поднялся на ноги и отшатнулся, чуть не рухнув от ужаса. Трупы бились о его ноги, ступни утопали в реках крови, и он заскулил, глядя в мертвые глаза истерзанных акул. Лицо его застыло от страха.
Вода поднялась ему до пояса. Эрик побрел к лодке, увидев, что та медленно поворачивается, принимая вертикальное положение. Затем поплыл, окруженный бело-серыми телами, и ухватился за край суденышка в тот момент, когда оно, поднявшись из кровавого месива, сдвинулось с места. Перегнувшись через поручень, он рухнул на палубу, потом поднялся и уставился на меня.
– ЗАПОМНИ, ЧТО Я – ГОЛОС ОКЕАНА, И ТОЛЬКО. – Волна несла меня вровень с лодкой. – ЗАПОМНИ, ЧТО ТЫ ДОЛЖЕН ИЗМЕНИТЬСЯ, СТАТЬ ЛУЧШЕ. ЖДИ МЕНЯ ЗДЕСЬ, ПОКА Я НЕ РАЗРЕШУ ТЕБЕ УЙТИ.
– Я буду ждать тебя здесь, пока ты не разрешишь мне уйти, – послушно повторил Эрик.
Я слилась со стеной воды, позволив океану подхватить лодку и медленно заполнить сотворенный мной тоннель.
Глава 29
Когда суденышко Эрика снова оказалась на поверхности, и я ослабила хватку, морские создания отправились по своим делам. Я невольно заморгала, глядя, как быстро они удаляются, и отметила, что они вновь ведут себя как самые обыкновенные рыбы, осьминоги, кальмары, крабы…
– Мам! – позвала я, когда океан стал пустым и чистым, и наконец заметила крошечную бледную фигурку с черными волосами, которую я видела со спины; она покачивалась на волнах, окруженная багровым облаком. Я доплыла до мамы за пару мгновений и развернула ее лицом к себе. Ее глаза были закрыты. Из зияющей под ключицей дыры сочилась кровь. Копье пронзило ее насквозь.
– Мам? – под воздействием скрипок мой голос звучал еще более испуганно.
Пожалуйста, не умирай. Прошу тебя. Умоляю.
– Тарга? – Мама медленно открыла глаза. От ее хищных черт не осталось и следа. Не было больше ни клыков, ни пронизывающего взгляда, ни острых когтей. Она снова стала просто Майрой, моей дорогой мамой. Она казалась мне такой спокойной.
Мама улыбнулась, превозмогая боль.
– Прости, что подвела тебя.
– Нет. Нет, мам. Ничуть, – взглянув на ее рану, я испытала острое желание до нее дотронуться. Тогда я положила одну ладонь на дыру в ее груди, а другой накрыла дыру в спине. Потом закрыла глаза, подключаясь к воде и соли внутри ее тела, и вдруг почувствовала, что меня наполняют энергия и целительная сила океана.
– Что происходит? – напряженно спросила она. – Тарга?
Я ничего не ответила. Меня словно приковало к ее ране. Воображение рисовало, как разорванные ткани ее плоти и раздробленные кости срастаются. Я почувствовала, как целительная энергия вытекает из моих конечностей и вливается в мамино тело. Я сонно открыла глаза и отстранилась от нее.
Мама в изумлении уставилась на меня, а затем опустила взгляд, чтобы себя осмотреть. Ее рана исчезла.
– Как… – она повертела рукой, не чувствуя никакой боли, и неожиданно осознала, кем я теперь стала. Я ясно видела, как на нее снизошло озарение. Она коснулась моего лица.
Я не сдержала зевка, от которого мое лицо чуть не разделилось надвое. Открыв глаза, я увидела тело Донована, плывшее по течению недалеко от поверхности воды. Мама проследила за моим взглядом.
– Как считаешь, мы еще успеем его спасти?
Мама посмотрела на меня полными нежности глазами.
– А все-таки ты гораздо лучше меня. Добрая и милосердная, совсем как твой отец. Плевать я хотела на этих мерзавцев. Но если это сделает тебя счастливее…
Она поплыла за Донованом.
Тем временем я собралась с силами и послала воде сигнал сердцем. Ощутив присутствие еще одного человеческого тела, я направилась прямо к нему. Сиплый обнаружился в полукилометре от лодки. Скорее всего, его туда отбросила воронка. Что-то в его силуэте показалось мне странным. Ему словно чего-то недоставало. В горло ударила желчь, когда я наконец увидела его тело. Вокруг него парили облака крови, а в бедре зияла открытая рана, как от укуса огромной акулы. Спустя мгновение грозная хищница действительно появилась рядом. Я тяжело сглотнула, глядя, как она нарезает круги вокруг трупа. Я развернулась и поплыла обратно к лодке.
Мама уже помогала Доновану в задней части браконьерской лодки. Когда я вынырнула и покачала головой, она бросила на меня вопросительный взгляд и безжалостно кивнула.
Суденышко было построено таким образом, чтобы дождевая вода сливалась с палубы через корму, поэтому сзади поручней у него не было. Мама положила тело Донована вдоль кормы, от борта к борту, и пыталась его реанимировать. Эрик сидел, прислонившись к рубке, и наблюдал за ней. Видимо, мама запретила ему перемещаться по палубе. Взгляд его был спокойным и внимательным.
Донован был без сознания и не дышал, а его сердце не билось. К тому времени как я вернулась, мама уже откачала воду из его легких. Она давила ему на грудь руками, делая массаж сердца. Услышав хруст ребер, я вздрогнула, а вот мамино лицо явно не выражало сочувствия. Она довольно долго возилась, пока сердце Донована не забилось. Интересно, часто ли ей приходилось реанимировать утонувшего человека?
Наконец подельник Эрика задышал самостоятельно. Он закашлялся и застонал. Когда он открыл глаза, мама сразу с ним заговорила, прежде чем он успел бы запаниковать.
– ПОСЛУШАЙТЕ, ВЫ ОБА, – сказала она, наполняя воздух силой своего голоса. – ВЫ СДАДИТЕСЬ БЕРЕГОВОЙ ОХРАНЕ. ПОКАЖЕТЕ ИМ, ЧТО ВЫ НАТВОРИЛИ, И ОТВЕТИТЕ ЗА СВОИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПЕРЕД ЗАКОНОМ. ВЫ ЗАБУДЕТЕ, ЧТО ВИДЕЛИ СЕГОДНЯ РУСАЛОК, И БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ СТАНЕТЕ ОХОТИТЬСЯ НА АКУЛ.
Эрик повторил все, что она сказала, а вот Донован не проронил ни слова. Судя по выражению его лица, он ничего не понимал.
– Донован? – я заглянула в его глаза, но обнаружила в них полное отсутствие мысли.
– Ничего не поделаешь, – констатировала мама. – Мы опоздали. У него повреждение мозга. Он нас не понимает. Прости, милая. Я попыталась.
Она скользнула обратно в воду.
Я тяжело сглотнула и посмотрела на Донована в профиль. Он поморгал и уставился в небо, но лицо его не выражало ни мыслей, ни чувств. Поправится ли он? Как изменится его жизнь после того, что с ним сегодня случилось?
– Идем, – позвала мама. Я кивнула, чувствуя, как каждая моя косточка изнывает от усталости.
– ТЫ СВОБОДЕН, ЭРИК, – скомандовала я. Он встал, помог Доновану подняться, и оба неуклюже проковыляли к рубке. Донован шатался и покачивался, как пьяный. Двигатель ожил, и мы с мамой отплыли в сторону, провожая браконьерскую лодку взглядами. Солнце медленно клонилось к горизонту.
Мы нырнули и обхватили друг друга за талии, сплетаясь в подводном объятии. Из глаз моих в океан полились горячие слезы. Мы плыли домой в тишине. В соленой воде все казалось простым и обыденным.
Но стоило мне ступить на сушу на человеческих ногах и вдохнуть легкими воздух, а гравитации потянуть мое тело к земле, как я сразу почувствовала на себе груз ответственности. Я была полностью опустошена: умственно, физически и эмоционально.
Мы шли пешком до самого трейлера, по дороге не сказав друг другу ни слова. Я сосредоточенно переставляла ноги, стараясь заглушить свои мысли и чувства. Когда мы наконец вошли в трейлер, я поняла, что больше не могу считать его своим домом. Это просто наше жилье, крыша над головой. Мама легонько пожала мне плечо, когда дверь за нами закрылась, и это простое проявление нежности немного меня утешило.
Заблокировав сознание, я машинально приготовила ужин и собралась ложиться спать. Мы с мамой по-прежнему хранили молчание. Как правило, мы с ней любили поболтать за едой, но в тот вечер обе были жутко измотаны и просто не знали, о чем говорить. Казалось, наши утренние разногласия утратили всякое значение. После того, что произошло с нами в океане, все перевернулось с ног на голову.
Той ночью мы обе спали в ее постели, чего ни разу не делали с тех пор, как умер папа. Мы даже не стали это обсуждать: я просто свернулась рядом с мамой, а она ничуть этому не удивилась.
Я плыла в чистой бирюзовой воде. Подо мной проносилось океанское дно, полное ярко окрашенных кораллов и прекрасных тропических рыб. Слева и справа меня окружали маленькие белые акулы. Они плыли рядом со мной, копируя каждое мое движение. Мы танцевали в воде. Рыбы касались меня своими холодными телами, расплывались в разные стороны и тотчас снова возвращались. Чуть подальше голова к хвосту парили ламантины, а вокруг них спиралью кружились угри и морские змеи, отчего вода тоже закручивалась в спираль, сплетая мои волосы в веревку. Все это было похоже на волшебный хореографический номер, который можно увидеть только в аниме.
Я открыла глаза и увидела перед собой мамино лицо. Сердце кольнуло разочарование. Сон был таким приятным, что мне хотелось погрузиться в него снова.
Мама сидела на кровати рядом со мной.
– Доброе утро, солнышко. Ты так сладко спала.
Я потерла глаза.
– Мне снился чудесный сон. А ты давно проснулась?
– Недавно. Я много думала о том, что произошло вчера.