– Ну… ладно, – ответила она позади меня, явно в замешательстве от моего внезапного побега.
Ребята разговаривали с Джашером, и он пытался сфокусироваться на беседе, но у него не получалось. По тому, как его рассеянный взгляд блуждал от одной точки к другой, было ясно, что его преследует далеко не одна сущность.
– Что с тобой, Джашер? – заволновался Колин, когда я, наконец, протиснулась к кузену. – Выглядишь так, словно увидел привидение.
– Джашер, – я прикоснулась к его плечу, и его растерянные глаза вдруг обнаружили меня, словно я материализовалась из ниоткуда.
Он вскинул брови, и на лице его отразилось чувство облегчения.
– Джорджи, – прохрипел он.
– Что так… – заикнулась было я, но тут же остановилась на полуслове и перевела дыхание. Меня бросило в жар, мне захотелось кричать, но я подавила истерику.
– Ребята, простите, – я развернулась к стоящей компании и заставила себя улыбнуться. – Рада была познакомиться с вами. Но у меня что-то разболелась голова. – Для пущей убедительности я прижала пальцы к вискам и чуть скривилась. – Джашер, можешь отвезти меня домой?
Этот спектакль никуда не годился – притворяться у меня выходило скверно, но мне было все равно. Единственное, что меня по-настоящему заботило, – не видеть больше такого выражения на лице Джашера.
Он поднялся на ноги и взял меня под руку.
– Конечно.
Мы быстро попрощались с Колином и его друзьями и направились к воротам. Я крепко сжимала ладонь Джашера и вела его за собой. Он начал бормотать что-то на гэльском языке, отчего у меня по коже словно миллионы муравьев побежали. Я понимала, что кузен говорит не со мной.
– Они преследуют тебя? – спросила я.
Джашер продолжал говорить на гэльском, и в его голосе звучала мольба. Только когда мы сели в грузовичок и закрыли за собой дверцы, он ответил мне:
– Нет. Слава богу, они двигаются не слишком быстро и не уходят далеко от места своего обитания.
– Сколько их?
Он не отвечал. Я взглянула на его бледное лицо, на бисеринки пота над его бровями.
– Джашер!
– Я думаю! Эм-м-м… семь, – он схватился рукой за волосы, судорожно дыша. – Да, семь.
Посмотрев на меня, Джашер вдруг усмехнулся:
– Не расстраивайся, Джорджи. Я привык к такому. Ну, может, не к семи сразу, но…
– Зачем ты вообще позвал меня сюда? Ты ведь знал про Эйне, разве нет?
Сердце у меня колотилось от возмущения и досады.
– Ага. Мы это в школе проходим, – ответил он, разворачивая грузовичок на главном перекрестке Анакаллоу и направляясь в сторону дома.
Когда мы свернули за угол, я заметила человека, стоявшего поодаль от пятна света, отбрасываемого уличным фонарем, – так, мужской силуэт в мешковатой одежде. На голове у него была нахлобучена кепка-восьмиклинка, и это вызвало во мне смутные воспоминания. Что-то знакомое было также в том, как он двигался, – словно ожившее чучело или зомби. Я обернулась, когда мы проехали мимо, пытаясь понять, кого он мне напоминает, но мужчина уже остался позади, ничего больше рассмотреть не удалось. Я покачала головой и развернулась к Джашеру, желая вернуться к нашей проблеме.
– Я была идиоткой, позволив тебе отвести меня туда.
– Полегче, Джорджи, – произнес Джашер уже спокойным голосом.
Мы остановились у последнего светофора перед нашей проселочной дорогой.
– Это моя вина, не твоя. Не сердись.
– Я не сержусь, – сказала я, немного расслабившись. – Скорее, напугана выражением твоего лица. Было жутко.
– Ну, наверное, это было глупо. Но я просто хотел, чтобы ты увезла с собой побольше разных воспоминаний, а не об одном только садоводстве, – он сухо рассмеялся.
– О, не волнуйся. Теперь-то их точно немало, – заметила я, с дрожью припоминая звук его голоса, когда он говорил на гэльском с кем-то, кого я не могла видеть.
– Обычно в окрестностях Эйне скитаются только один-два духа, – сказал он и вздрогнул. – Интересно, почему сегодня их было так много?
– Может, из-за громкой музыки и толпы людей? – буркнула я, все еще несколько разгоряченная. – А чего они хотели?
– Того же, что обычно, – ответил Джашер, когда мы доехали до Сараборна и завернули в темный двор, – быть услышанными. И некоторых услуг.
– Услуг? – удивилась я по пути к скрытому во мраке дому.
– Ага. Всяких неожиданных вещей. Хотят, чтобы я передал сообщение их родственникам, которые сами уже давно умерли. Или чтобы откопал то, что они когда-то где-то зарыли. Некоторые просьбы и вовсе бессмысленные – например, посетить концерт от их имени.
– Что? Почему? – пораженная, я остановилась.
– Кто знает, Джорджи.
Джашер вздохнул, и я увидела, что усталость давит его, словно тяжелое пальто. Его красивое лицо осунулось и посерело.
– Давай лучше думать о жизни, – он взял мою ладонь и сжал ее. – У нас есть оранжерея, и внутри нее – жизнь. И мы будем там, когда она откроется миру. А теперь тише – Фейт спит чутко.
Мы вошли в прихожую. Джашер остановился и посмотрел на меня в полумраке.
– Может, не будем рассказывать ей о том, что произошло сегодня? – прошептал он.
– Почему нет?
Вообще-то наш поход на вечеринку был идеей моей тети.
– Она будет ужасно себя чувствовать. Она не знает… масштабов всего этого. Я больше не говорю с ней о призраках. Это моя вина, я усыпил ее бдительность, навел иллюзию безопасности.
Я согласилась выполнить просьбу Джашера и не стала больше расспрашивать его о призраках, но спала беспокойно, всю ночь проворочалась в кровати.
Глава 14
Шли дни, жуткая вечеринка осталась в прошлом, а мы с Джашером с растущим нетерпением ожидали вылупления фейри. В доме установился свой ритм, и теперь я ощущала себя его частью. Обычно по утрам я рано вставала и около семи часов отправлялась на пробежку. Затем к восьми возвращалась, принимала душ и шла завтракать. Вообще-то я никогда особо не любила завтраки, предпочитая обеды, да и редко бываю голодна по утрам, но Фейт все изменила. Ее горячие булочки прямо из печи просто сводили меня с ума. А какие восхитительные блинчики она готовила! А ее идеально сваренное яйцо всмятку, а изумительные фруктовые салаты со съедобными цветами! Тетушка в одиночку разрушила все стереотипы о скучной ирландской кухне.
Странные сны, словно сцены из одного и того же сериала, посещали меня с завидной регулярностью, и каждый раз я просыпалась с ускользающими туманными воспоминаниями, которые почти полностью рассеивались к обеду.
Джашера за завтраком я почти никогда не видела – он вставал засветло, то есть безобразно рано, уезжал в половине шестого утра и возвращался к трем часам дня. После обеда иногда дремал – всегда на улице в гамаке, если не было дождя. Кузен столько всего успевал за день! Я восхищалась и ужасалась его работоспособности и стремилась сама стать более продуктивной – не скажу, что с большим успехом. По утрам я продолжала осваивать курс композиции, сидя в своем любимом «Критерии». Естественно, выделяла время на обновление своих соцсетей и проверку почты, а еще предавалась, пожалуй, своему самому постыдному увлечению – онлайн-шопингу.
После обеда я помогала Джашеру с каким-нибудь из его проектов или гоняла на велике Фейт по ее поручениям. Иногда мы с кузеном ездили в Анакаллоу. Обычно он заходил на склад пиломатериалов или в хозяйственный магазин, а я зависала в антикварных лавках. Каждый раз нам приходилось заранее договариваться о месте и времени встречи, поскольку у Джашера не было телефона. Я дразнила его жителем Темных веков, но в действительности с уважением относилась к его выбору жить без гаджетов, отлично понимая, что сама на такое не способна. Мне было очень важно, что мои ноутбук и телефон позволяли мне быть на связи с друзьями, когда бы мне это ни понадобилось.
Я помогала Фейт в саду: выдергивала сорняки, снимала увядшие цветы и подрезала растения. Однажды, как раз когда я занималась прополкой, из глубины сознания до меня донесся робкий шепот, возвещавший о происходящей трансформации. Дурного в этом ничего не было, но и игнорировать происходящее было невозможно.
Коснувшись очередного растения, подушечками пальцев я ощутила мягкие волоски на его листьях и как-то само собой произнесла:
– Окопник. Помогает восстановлению костей.
Фейт, тоже половшая неподалеку, подняла голову:
– Откуда ты это знаешь?
Я нахмурилась, озадаченная.
– Должно быть, ты мне рассказала.
Однако в действительности мне не удалось припомнить момент, когда тетушка говорила об этом конкретном растении. Я списала все на причуды разума. Иногда ты просто знаешь о чем-то, а откуда – бог весть! Фейт покачала головой, словно она тоже не могла вспомнить такого эпизода, и вернулась к работе.
Территория Сараборна была огромной, и здесь всегда находилась работа, хотя для Джашера, пожалуй, все это было просто развлечением. Он давным-давно закончил ремонт крыши в оранжерее и уже начал колдовать над пристройкой, предназначенной для лаборатории Фейт.
Тетя обычно завтракала вместе со мной, а затем уходила, все утро посвящая своим пациентам. Иногда она задерживалась у них до самого вечера, но каждый день минимум пару часов уделяла садовым работам и занятиям в мастерской.
Как-то во время одной из пробежек я зацепилась взглядом за скопление высоких растений, ветви которых были усыпаны пучками соцветий на коротких стебельках. И снова – я как будто знала, что это. Но откуда? Прервав свой бег, я шагнула в канаву, чтобы поближе рассмотреть их. Коснувшись листа и наклонившись, чтобы понюхать его, я ощутила, как информация молнией пронеслась от кончиков пальцев до моего сознания. Репейник – очиститель крови, мощный детоксикант. Лекарственные свойства и химический состав растения роились в моем мозгу. Я отпустила лист, но знания остались со мной. Должно быть, тетя Фейт рассказала мне все это, когда мы возились в саду, просто забылось. Тряхнув головой, я отступила назад, к дороге, и продолжила пробежку.
Оглядываясь назад, я думаю о том, как глупо было искать тем прозрениям простое и логичное объяснение. Однако именно так мы, люди, поступаем, когда происходит нечто, доставляющее нам дискомфорт, – мы пытаемся рационализировать это.