– Как ты думаешь, почему коконов становится меньше?
Джашер пожал плечами:
– Логично, что причиной тому развитие промышленности и новых технологий, из-за которых, я думаю, фейри труднее пройти фазу куколки. Они просто такие хрупкие, пока маленькие.
Но прогресс не остановить. В какой момент наш мир стал настолько опасным, что фейри не могут пройти стадию куколки? Что же будет дальше со всей природой?
Эйфория, что я испытала, наблюдая за тем, как рождается Раша, испарилась. В мире же так много защитников окружающей среды, борющихся против роста промышленности, разве нет? Я оцепенела от осознания страшной беды. Меня как будто силой вытолкнули в суровую реальность.
Природа перестала быть для меня просто внешней стихией, которой я могла восхищаться время от времени, если приходило настроение. Теперь она обрела лицо, форму и сердце, что билось у ее народа. Да-да, у природы был тайный народ, о котором никому почти ничего не было известно, но именно благодаря ему выживали мы, люди. И этот народ медленно погружался в воронку депопуляции.
Глава 16
На следующий день, когда я в одиночестве обедала в беседке, на телефон пришло сообщение.
Тарга: «Как поживаете с троллем?»
Я: «Слава богу, помирились. И я больше не считаю его сумасшедшим».
Тарга: «Нет? Ты все-таки спросила его об этом?»
Мои пальцы в раздумьях зависли над клавиатурой. Что мне ответить? Я напечатала: «Он может видеть мертвых». Но не нажала «отправить». А еще через пару секунд стерла сообщение и набрала новое: «Это было просто недоразумение».
Подруге потребовалась секунда, чтобы ответить.
Тарга: «Слишком уклончиво. Тебе повезло, что я сейчас убегаю на встречу с командой пляжных спасателей, иначе я бы от тебя не отстала. Мне нужны детали».
Я: «Говоришь, как человек с большим опытом».
Тарга: «Не уходи от темы. Позже мне все расскажешь».
Я: «Да, мамуль».
Покинув беседку, я была на полпути к дому, когда на подъездную дорожку выехал рабочий грузовичок Джашера. Заскрипели тормоза, раскидывая гравий. Двигатель затих, и в следующую секунду кузен вышел из машины.
– Все в порядке? – крикнула я через лужайку.
– Оранжерея открыта, да? – Джашер захлопнул дверцу грузовика и трусцой побежал к Сараборну.
– Да. Я ее не закрывала. Надо было?
Несколько дождевых капель упали мне на лицо.
– Нет, нет, – прокричал он. – Надвигается гроза, но не такая сильная, как в прошлый раз.
Его плечи и волосы выглядели мокрыми, темные кудряшки прилипли к шее и лбу.
– Я только из Анакаллоу, там уже дождь, – его глаза сверкали, словно в некоем предвкушении.
– Думаешь, подходящая гроза для появления коконов? – я задрала голову в сомнениях. В небе проглядывала бронзовая тень и бежали острова облаков. Ветер трепал мои волосы.
– Будем надеяться. Если польет дождь, а затем выглянет солнце… – Джашер пожал плечами. – Все может быть.
Я оставила свой мобильник на кухонном столе, мимо которого мы проскочили, несясь через весь дом в оранжерею. Стал накрапывать дождь. Мы закрыли стеклянные двери, отделявшие мастерскую Фейт от растений, и убрали несколько случайных инструментов. Дождь усилился, небо заволокло тучами. Мы с Джашером усмехнулись друг другу – товарищи.
– Теперь ничего не остается, как сидеть и ждать, – сказал Джашер.
Он примостился на пороге гостиной и оранжереи, куда не мог достать дождь. Я устроилась в кресле рядом с раздвижной дверью. Расслабиться и просто насладиться дождем мне не удавалось – я была так взбудоражена, что опять начала грызть ноготь на большом пальце. Этот нервный тик у меня с детства. Лиз бы мне дала по рукам, если б увидела.
Джашер засмеялся, я оглянулась на него:
– Что?
– Твой позвоночник прямой, как шомпол. Расслабься. Скорее всего, ничего такого и не будет.
Но уже через несколько минут мы оба ходили взад и вперед, не в силах успокоить волнение.
Дождь продолжался около часа, но казалось, что прошла целая вечность – как минимум несколько дней. К моменту, когда он стал затихать, Джашер растянулся на диване, а я развалилась в кресле, перекинув ноги через его подлокотник, и читала книгу по садоводству, обнаруженную на полке. Говорю «читала», но на самом деле я просто разглядывала картинки. Джашер резко поднял голову – я сделала то же самое. Мы были словно пара гончих, заслышавших треск ветки в лесу.
– Кажется, дождь заканчивается, – Джашер наклонил голову.
– Пока все в порядке, да? Смотри, какое всё мокрое!
С каждого растения, с каждого листочка струилась вода. Уже едва моросило. Джашер переступил порог оранжереи, я последовала за ним. Мы выглянули через открытый купол. Несколько дождинок упали мне на лицо. Серые облака застилали небо.
– Ветер их сейчас унесет, – улыбнулся Джашер.
Дождь наконец совсем стих. Капли стекали с листа на лист и падали на оранжерейную землю, теперь темную и сырую. Мы с Джашером стояли на резиновых ковриках, чтобы не пачкать ноги. Становилось светлее. В пелене облаков забрезжил просвет, через него выглянуло солнце.
Джашер перевел взгляд на меня и одарил той самой улыбкой, от которой замирало сердце:
– Отлично. О лучших условиях мы и мечтать не могли.
Ветер весело гнал по небу обрывки туч, ласковые лучи солнца согревали промокший сад.
Мы трепетно наблюдали за состоянием растений в оранжерее. И пока зависали, будто нервные родители над кроваткой младенца, Джашер комментировал процесс.
– Штука в том, чтобы капли не стекали слишком быстро, – он понизил голос практически до шепота. – Они должны продержаться на листе достаточно долго, чтобы луч света успел в них проникнуть. Я думаю – это только мое предположение, – свет при этом должен быть определенной температуры. Фейри не появляются в холодные дни. Так что необходимыми условиями являются сочетание теплого света и чистой воды. Можно сказать, капли – это яйцеклетки, а солнечные лучи – сперматозоиды.
Я прыснула от смеха.
Джашер усмехнулся уголком рта.
– Ведь правда же так все в природе и происходит, не так ли? – добавил он шутливо. – Взгляни, как обильно капает с растений. Через несколько минут на листьях станет меньше воды, и капли будут дольше на них задерживаться. Смотри в оба…
Не успел Джашер закончить фразу, как уголком глаза я заметила крошечную вспышку света, напоминавшую солнечный блик на озерной глади.
– Там! – показала я.
Капля застыла и стала нежно-зеленой. Мой пульс участился. Еще одна вспышка привлекла мое внимание: на том же растении образовалась вторая капля, только она была розовой.
– Там! – воскликнули мы с Джашером одновременно, и оба засмеялись. Мое сердце стало легким, как перышко, и в голове мелькнула причудливая мысль: это и есть счастье.
Джашер комично хлопнул себя по лбу:
– Две!
– Там, – ахнула я, показывая на верхние листья базилика, где желтым поблескивала еще одна капелька.
– Джейни Мак![21] – вскрикнул Джашер, в его голосе чувствовалось благоговение.
Я засмеялась.
– Что это значит? – Впрочем, я могла бы и сама догадаться.
Оранжерея наполнилась мерцающими огоньками, вспыхивающими тут и там, словно светлячки в траве. Зрелище было просто волшебным. Ошеломленные, мы молчали. По всей теплице, на каждом растении появлялись все новые и новые разноцветные коконы. У Джашера открылся рот. Это был уже не просто рекордный урожай, это был битком набитый террариум. Волосы у меня на руках встали дыбом. Энергия внутри теплицы менялась. Мои ступни, даже в шлепках, пронзило странное ощущение: будто под ногами зазвучал неуловимый гул какой-то мощной силы. Воздух вокруг вибрировал.
– Чувствуешь? – я положила ладонь на плечо Джашера.
– Что? – прошептал он.
– Вибрацию. Энергию.
Он слегка покачал головой:
– Какую вибрацию?
– Не знаю.
И я действительно не знала, как описать ее.
Солнце скрылось за облаками, и как только свет его пропал, образование коконов прекратилось. Я отпустила руку Джашера. Он шагнул вперед, под открытый купол оранжереи, и стал медленно его обходить. В каком-то оцепенении я двинулась за ним. Каждый шаг отдавался гулом энергии у меня под ногами. Зрелище усыпанных коконами растений было просто фантастическим. В воздухе чувствовались влага, чистота и благоухание природы. На листьях сверкали разноцветные прозрачные капли, застывшие за мгновение до того, как сорваться вниз.
– Невероятно, – прошептал Джашер.
Мне пришло в голову, что мы присутствовали, или даже способствовали событию, которое случается, наверное, раз в столетие. И ничего подобного больше никогда со мной не произойдет. Но я ошибалась.
Позже ночью меня разбудил резкий стук молотка. Сердце у меня подпрыгнуло чуть не до самого горла, мне стало сложно дышать, и я едва не подавилась собственным языком. Я спала крепко, без сновидений. Кто-то реально забивает гвозди в мою дверь?
Тук. Тук. Тук.
Но это был не молоток – просто кузен стучал пальцами по косяку. Я потерла заспанные глаза и взглянула на часы: два сорок три ночи. Полная луна бросала яркие пятна света на ковер. Когда сонные чары немного рассеялись, я уловила шум несильного дождя и ветра. На окнах блестели легкие брызги. Откинув одеяло, я слезла с кровати и направилась к двери. Тук-тук-тук. Джашер вознамерился меня разбудить во что бы то ни стало.
– Джорджи?
Я открыла дверь: на меня смотрели широко открытые блестящие глаза Джашера, словно он качался на приливных волнах свежесваренного кофе.
– Что случилось? – я подавила зевок, прикрыв рот рукой, глаза у меня слипались.
– Прости, что разбудил, но я подумал, ты не захочешь пропустить такое. Спустишься? – и, не дождавшись моего ответа, он помчался к лестнице.
Я нащупала на полу тапочки, в процессе заметив что-то белесое под кроватью. Отыскала халат, накинула его на себя и выскочила из комнаты, на ходу поправляя спутанные волосы. Затопала по ступенькам. Остановилась у подножия лестницы, прислушалась, свернула в коридор – до меня донесся слабый отзвук шагов Джашера, явно направлявшегося в сторону оранжереи. Я последовала за ним.