Призрак страшно кричал – его обиталище, эта иссушенная мертвая земля, буквально уходила у него из-под ног. Он сжался в комок, и в его жутком безликом образе стали проступать человеческие черты. Черная пыль превращалась в части тела, и из тени выступила фигура женщины. Я даже смогла различить платье, что было на ней в тот день, когда она обрекла себя на бессрочное заточение в этом месте.
– Майлис, – позвала я. Мой голос звучал как эхо громового раската. Ее лицо, изуродованное черными пятнами разложения, с остатками некогда прекрасных, а теперь гнилых зубов, прояснилось, едва она узнала свое имя. Даже глаза в черных впадинах глазниц слегка посветлели, почти вернувшись к коричневому оттенку.
– Он любил тебя. Кормак любил тебя, прежнюю Майлис.
По обе стороны от нее возвышались горы поднятой мной земли, зависшие в воздухе под невероятными углами. Между этими громадами она выглядела совсем маленькой. Она уловила смысл моих слов, и сожаление хлынуло из ее существа волнами, как зной опаляет пески в пустыне. Призрак Майлис запрокинул голову и закричал в агонии, будто обращаясь к небесам. Подняв полные горя глаза, она раскинула призрачные руки и протянула их навстречу судьбе. Когда две земляные громады обрушились на дом, я уловила ее последний обреченный вздох. Но он тотчас же был заглушен гулом и стоном земли, что, вздыбившись и ворочаясь, поглотила и призрака, и летучих мышей, и дом, и гнилостный пепел. Я катала, подбрасывала и перемешивала груды камней, песка, глины и почвы, не сводя с них пристального взгляда.
– Джорджи! – Откуда-то издалека раздался голос.
Я узнала свое имя. И величавая секвойя стала девушкой, которая его носила: ее тяжелые ветви обрели подвижность и легкость человеческих рук, ее корни, выходившие из ступней и проникавшие в почву, более не являлись реальным физическим продолжением тела – я осознала это, бездумно дернув ногой.
Мгновение – и энергия земли, питавшая меня, уменьшилась вдвое, я покачнулась, потеряв равновесие, но все-таки сумела не упасть. Приняла удобное положение и замерла.
Не знаю, сколько я простояла так, переводя дух, пытаясь осознать, что произошло. Бездумно потрогала волосы, рассмотрела свои длинные изящные пальцы… Да, это все еще мое тело. Я не дерево.
Опустив взгляд на свои босые ноги, выпачканные в земле по колено, я улыбнулась – мне ужасно хотелось расхохотаться в голос, но здравый смысл подсказывал, что это будет истерика. Пошевелив пальцами, я огляделась в поисках шлепанцев. Нигде не видно.
– Джорджи.
Я обернулась и подняла глаза, впервые взглянув на Джашера после того, как пришла в себя. Мне показалось или он стал еще крупнее?
– Выглядишь хорошо, – произнесла я надломленным голосом. – Ты не видел мои шлепанцы?
Он безмолвно протянул мне шлепки. Я, сделав неуверенный шаг, взяла их, кинула на землю и сунула внутрь свои грязные ноги.
– Мне нужно помыться, – резюмировала я, еще раз оглядев себя. Забавно – то, что раньше могло свести меня с ума, теперь было даже приятно.
В другой руке Джашер держал мой мобильник, его загорелые пальцы контрастировали с розовым чехлом.
– О, спасибо! – я потянулась к телефону, и Джашер вложил мне его в руку.
Краем глаза я уловила какое-то движение сбоку. За кузовом грузовичка стоял Брендан.
– Здравствуйте, – поздоровалась я. – Мы с вами встречались раньше. Помните меня?
– Да, конечно, – ответил он зычным басом. Брендан выглядел моложе и бодрее, чем при первой нашей встрече в начале лета. Глаза его, тогда сонные и затуманенные, теперь были живыми и ясными, ярко-карими. На мгновение он застыл, одолеваемый какими-то сомнениями, затем встрепенулся и, обойдя грузовик, протянул мне руку. – Простите, я…
Мы обменялись неловкими рукопожатиями, словно двое шапочных знакомых на домашней вечеринке, а не люди, только что пережившие сверхъестественный и травматичный опыт.
– Рад снова видеть вас, – пробасил Брендан.
Спустя несколько минут ко мне пришло осознание того, кем я стала и насколько велика сила, оказавшаяся в моем распоряжении. Я ужаснулась. Меня пробила дрожь, перед глазами замелькали пятна. Я вслепую вытянула руку.
– Джашер? – Мой голос дрогнул, голова закружилась.
– Я здесь, – его сильная рука подхватила меня и уберегла от верного падения, как раз когда у меня подкосились ноги. – Я здесь, Джорджи. Я тебя держу.
– Я ничего не вижу, – прошептала я, вцепившись пальцами в его рубашку. Ключицы Джашера изогнулись под тяжестью моих рук, его теплые мускулистые плечи расправились под моими ладонями.
– Сделай глубокий вдох, – произнес он прямо у меня над ухом, так что я почувствовала его дыхание.
Я потянула носом – один, другой, третий раз. Темнота рассеялась, и я снова увидела Джашера.
– Всё хорошо, – сказал он, убирая волосы с моего лица. Его рука согревала мою поясницу. Я цеплялась за рубашку Джашера, пока мои ноги не перестали дрожать и подгибаться. Все это время карие глаза сводного кузена смотрели на меня с нежностью и состраданием. Но по тому, как озабоченно он свел брови, я поняла – Джашер не очень-то верит, что для волнений нет причин.
– Отвези меня домой, – попросила я.
Глава 34
Не помню, каким образом, но знаю, что благодаря Джашеру я в итоге оказалась в кровати и крепко уснула. Разбудил меня тихий отдаленный скрип. Засыпала я в таком ошеломленном состоянии, что с трудом различала реальность и фантазию.
Когда я открыла глаза, в комнате было еще темно. Голова прояснилась, мысли больше не путались. Я задумалась о Майлис, собирая воедино этапы того пути, который в конечном итоге привел ее к известному нам финалу. Она так и не узнала всей правды, не поняла, почему Кормак оставил ее, почему так жестоко разбил ее сердце. Майлис была уверена, что причиной тому другая женщина. Я припомнила момент в последнем увиденном мной оттиске прошлого: Кормак на повышенных тонах объясняется с Майлис, и тут появляется всадник. Разговор с невестой прерван. А что, если Кормак как раз собирался донести до Майлис причину своего поступка, но просто не успел? Затем мои мысли обратились к эпизоду, когда Майлис, только что убившая Кормака, наткнулась на невидимый барьер, не позволивший ей покинуть поместье. Неужели ее заперли там фейри? Допустим, они увидели, что Мудрая обращает дарованную ей силу не во благо, а для разрушения, и, не в силах разорвать негласный договор, просто заключили Майлис в своеобразную тюрьму? Или виной тому она сама – высосав жизнь из земли, Майлис создала пустоту, из которой не смогла выбраться? Она до сих пор там, в каком-то смысле все еще живая. Значит ли это, что и я теперь тоже бессмертна? И сколько еще в мире таких, как я? Отыщется ли человек, способный ответить на все мои вопросы?
Снова раздался скрип. Я приподняла голову, прислушиваясь.
– Джорджи? – позвал шепотом Джашер, стоя в дверях.
– Привет, – прошептала я в ответ.
Он на цыпочках зашел внутрь и подошел к моей постели.
– Я тебя разбудил?
– Нет. Как ты? – я попыталась приподняться, чтобы сесть.
– Я в порядке. Лежи.
Джашер забрался на кровать и лег на бок лицом ко мне. Я снова расслабилась и подоткнула подушку под щеку, чтобы лучше его видеть.
Он взял мою руку и сжал ее. Пальцы у него были ледяные.
– Почему ты такой холодный? – я приложила ладонь к его щеке, и она тоже оказалась жутко холодной.
– Был на улице, – Джашер накрыл мою руку своей и слегка прижал к себе.
– Зачем?
– Мне нужно было многое обдумать, – ответил он.
– Понимаю.
Мы лежали в тишине лицом друг к другу минуту или целую вечность, но Джашер казался каким-то беспокойным. Я чувствовала, как в нем бурлит энергия. Он продолжал сжимать и ласкать мои пальцы с растущим волнением.
– Можно я тебе кое-что скажу? – наконец спросил Джашер, видимо больше не в силах сдерживаться.
– Конечно. Даже нужно, – ответила я.
– Я больше не вижу призраков.
Повисла пауза в несколько ударов сердца.
– Что? – Меня буквально подбросило.
Джашер бросил притворяться расслабленным и тоже сел на кровати.
– Я не шучу.
– Откуда ты знаешь? Что, если в округе просто нет призраков? В смысле, почему ты думаешь, что больше не можешь их видеть?
– Призраки есть повсюду, Джорджи, – от возбуждения Джашер начал активно жестикулировать. – Я ездил в центр города. Поначалу ничего такого не заметил, был слишком… потрясен произошедшим, когда вчера мы проезжали через Анакаллоу, я думал только о том, чтобы поскорее привезти тебя домой. Но когда ты уснула, я задумался. Есть один призрак, он вечно ошивается на углу Флит-стрит, напротив паба О’Ши. Он там постоянно. Всю свою жизнь я держусь подальше от этого угла именно из-за него. Вообще избегаю многих мест в городе из-за мертвецов, которые там околачиваются. Но когда мы ехали домой, я никого не увидел, – Джашер говорил всё быстрее и со всё большим акцентом. – Это сильно меня озадачило, так что я взял велик и поехал в Анакаллоу, чтобы проверить тот угол и остальные места, включая Эйне.
– И никаких призраков?
– Ни одного! – Он замотал головой.
Даже в его шепоте можно было уловить вибрации необычайного волнения.
– Это не может быть какой-то случайностью? – спросила я, хотя надежда уже распушила перышки, как птица перед дракой.
Джашер снова взял меня за руку.
– Что бы ты ни сделала, когда спасла нас с отцом, тебе удалось исцелить все шрамы, с которыми я жил с самого рождения. Я чувствую себя совершенно другим человеком.
Меня будто током ударило. Я всей душой надеялась, что это не случайное совпадение и дело не в том, что все призраки просто решили взять выходной этой ночью.
– Это просто потрясающе, Джашер.
– Это не просто потрясающе, Джорджи. Это меняет всю мою жизнь. Понимаешь?!
Джашер больше не старался говорить шепотом. Да, я понимала. Это означало, что перед ним открыт весь мир. Я слышала безмерную радость в его голосе.
– Это значит, что ты можешь поступить в университет, поехать в Рим, увидеть Ангкор-Ват.