, я брошу все и приеду к тебе, если ты попросишь.
Я бы никогда не стала просить его о чем-то подобном, но слова Джашера так растрогали меня, что даже нижняя губа задрожала.
– Значит, заведешь мобильный телефон? – пошутила я, хотя сама вот-вот была готова разрыдаться.
– Да хоть спутниковый, если понадобится, – парировал он с лукавой улыбкой. Увидев, что в глазах у меня стоят слезы, Джашер ободряюще улыбнулся и прижал ладони к моим щекам. – Все будет хорошо, вот увидишь. Что бы там ни было, ты сможешь вылечить свою маму. Если уж тебе удалось избавить меня от призраков, значит справишься с любым недугом, – он смахнул мою непрошеную слезу. – Думай лишь, как добраться до дома, хорошо? Фейт я все объясню.
Я кивнула. Тогда Джашер поцеловал меня и оставил одну собираться.
Глава 36
Он тщательно подготовился к поездке: сделал сэндвичи с тунцом, захватил сыр, крекеры и термос с чаем. И справился со своей порцией в первый же час, но у меня аппетита не было.
На окна брызнули капли.
– Дождь не даст заскучать, – произнес Джашер, включая дворники.
– Я не против. Земле хорошо, – ответила я, застегивая худи до подбородка.
Он кивнул, и мы поехали дальше в молчании. Скрипели дворники, под колесами шелестела мокрая дорога. Однако вскоре Джашер снова нарушил тишину:
– Как думаешь, почему Майлис появилась там как раз, когда мы пришли? Судя по тому, что ты видела, она была заточена в этом пыльном месте десятилетиями. Отчего показалась именно сейчас?
– Потому что я назвала ее имя.
Он бросил на меня удивленный взгляд:
– Этого достаточно?
– Я поняла это уже потом – тоже нашла странным такое совпадение. Но все подсказки были налицо. Фейри откликаются на свои имена: в моем сне они являлись, стоило мне только позвать их вслух. – И тут еще один фрагмент пазла встал на место. – Эмили!..
– Кто?
– Той ночью в Эйне, – проговорила я, поворачиваясь к нему, – там была блондинка с короткой стрижкой, Эмили. Она рассказывала мне историю Эйне и перечислила имена семи погибших ирландских мятежников. Должно быть, мертвые на них тоже отзываются.
– Семь призраков, – кивнул Джашер, поскольку для него все тоже встало на свои места.
Я вздрогнула.
– Слава богу, она вовремя остановилась.
– Ага, – Джашер невольно вздрогнул, вспоминая пережитый ужас. – Как же я рад, что больше не придется иметь с этим дело.
– Я тоже. Надеюсь, это навсегда.
– Навсегда и есть, – сказал он, но через мгновение с беспокойством на меня посмотрел. – Ты сомневаешься?
– Уверена, больше они тебя не побеспокоят, – быстро добавила я. – Просто я… новичок в этом. Еще не знаю, как всё работает.
– Здорово было бы поговорить с кем-то, похожим на тебя. Типа Оби-Вана[34] среди Мудрых… людей.
Я улыбнулась и кивнула. Снова воцарилось молчание.
Зарегистрировав мой багаж, мы остановились попрощаться у поста охраны. На лице Джашера вдруг мелькнуло выражение изумления:
– Получается, если фейри откликаются на свои имена, и Майлис тоже, а Майлис, как и ты, Мудрая, значит…
Мне показалось, я поняла, к чему он клонит, и закачала головой.
– Значит, и тебя тоже можно позвать по имени, не так ли? – я рассмеялась. – И как ты себе это представляешь? Произносишь имя, и человек материализуется из воздуха? Не думаю.
– Ну, может, не из воздуха. Что, если из земли? Ты творила с ней немыслимые вещи, Джорджи. Перемещала огромные глыбы в считаные минуты! Это было похоже на ускоренную съемку сдвига тектонических плит. Специалистам с техникой понадобились бы недели работы, чтобы сделать то же самое, что ты.
– Разве это означает, что я могу путешествовать сквозь землю?
– Не знаю, я просто имею в виду, что ты теперь Мудрая и тесно связана с фейри. А они являлись тебе, когда ты звала их по именам.
– Ладно, попробуй, – сказала я, смеясь. – Когда будешь полеживать в гамаке на Бора-Бора[35], попивая сок молодых кокосов, кликни меня. Я сделаю все возможное, чтобы оказаться на том пляже.
Джашер расхохотался, сладко поцеловал меня в губы и заключил в долгие прощальные объятия.
– Так я и сделаю, Джорджи. Так и сделаю.
Глава 37
– Мама, – вскрикнула я, кинувшись через палату к ее кровати. Она лежала под капельницей. Виски тронула седина. Впалые щеки, худющие руки с выступающими костями. Я едва сдержала рыдания. Наклонилась обнять ее хрупкое тело, и слабые ладони погладили меня по спине.
– Как давно я не слышала этого слова, – прозвучал ее мягкий и словно бы старческий голос.
Я отпрянула и снова внимательно взглянула на маму.
– Почему ты не позвонила раньше? – вырвалось у меня, но я тут же осознала, что сказала, и почувствовала себя мразью. Она ведь звонила, но я и слушать ее не захотела. Я слышала лишь голос собственного гнева. – Прости.
Движение у двери привлекло мое внимание.
– Денис, можешь оставить нас наедине, пожалуйста? Спасибо, что встретила меня.
Денис кратко кивнула, натянуто улыбнулась и закрыла за собой дверь.
– Что говорят врачи? – я вплотную придвинула к постели Лиз прикроватный стул и села.
– В основном про обезвоживание и ускоренное старение, – ответила мама, откинув голову на подушку. – Доктор считает, что я заработалась до смерти.
Звучало похоже на правду, но я знала, что дело было не только в этом.
– Когда ты впервые почувствовала недомогание?
– Если честно, что-то такое я заметила в тот день, когда звонила тебе узнать, как у вас дела с Джашером, – проговорила мама и вытерла нос платком.
Пальцы у меня похолодели, по телу пробежал озноб.
– Продолжай.
– Это было очень странно. После того, как мы попрощались, мне понадобилось присесть. Началась одышка, рот пересох. Жажда была такая, что целого моря мало. Плохо было несколько часов, а потом состояние вроде нормализовалось. – Сделав глубокий вдох, я кивнула. – С тех пор самочувствие неидеальное, но все же мне стало лучше, и я снова вернулась к работе.
– Ты кому-нибудь говорила об этом?
Но я уже знала ответ. Лиз добровольно никогда не ляжет в больницу, если только ей не грозит какая-нибудь ампутация.
– Нет, – махнула она рукой, – ты же меня знаешь.
– А потом?
– Потом, когда мы с тобой ужасно поссорились…
Закрыв глаза, я собиралась с духом услышать то, о чем теперь уже догадалась. Неосознанно, но это сделала с ней я.
– Я просто упала в обморок. Это было самое странное. Мне так хотелось поговорить с тобой, столько всего нужно было сказать, но говорить не получалось, я только хрипела. Бедную Денис чуть не хватил сердечный приступ.
– Почему мне не перезвонили тогда же?
– Денис срочно повезла меня в больницу, звонить в тот момент не имело смысла. И, кроме того, кажется, у тебя тогда были важные дела.
– О, мама, – прошептала я. Это я сотворила с ней такое. Опасную сторону моих способностей уже продемонстрировала Майлис, но на меня обрушилось новое осознание. Я могу навредить кому-то, даже не подозревая об этом, одними только чувствами в адрес этого человека.
– Ты можешь ходить?
– Да, конечно. Я чувствую себя гораздо лучше.
– Хочешь прогуляться? Здесь есть сад?
Она взглянула на меня растерянно:
– Да, во внутреннем дворе. Он довольно красивый. Правда, я не уверена, что справлюсь.
– Я помогу. Там ты почувствуешь себя гораздо лучше, мам. Обещаю.
Мама встала с кровати и накинула халат поверх пижамы. Найдя ее сандалии, я подпихнула их ей под ноги, чтобы удобнее было надеть. Ей пришлось взять с собой капельницу – я катила ее за нами через дверь и к лифту. Мама шла небыстро, но без особого труда. В коридоре было тихо. Я мысленно поблагодарила Денис за то, что та исчезла.
Пока мы шли, я спросила:
– Почему ты так внезапно захотела, чтоб я вернулась домой пораньше? Еще до болезни. Ты правда просто по мне соскучилась?
Мама посмотрела на меня и опустила глаза.
– Да. Знаешь, как говорят: пока не потеряешь, не поймешь.
Это было еще не все. Я молчала, дожидаясь, что она продолжит.
– Я испугалась, – наконец, произнесла мама, когда мы стояли у лифта.
– Чего?
– Что ты слишком долго там пробудешь.
Похоже, у нас намечается прогресс.
– Где? В Сараборне?
Достав из кармана халата скомканный платок, мама промокнула нос. Она кивнула, не поднимая глаз.
Раздался «дзиньк», и двери лифта раскрылись. Мы зашли внутрь, я нажала кнопку первого этажа.
– Мама, а что не так с Сараборном? – спросила я.
– Прозвучит слишком безумно, – категорично заявила она.
– Ничего страшного.
– Твой прадедушка Сиракуз был очень эксцентричным человеком. Он верил в фейри, знаешь ли.
– Серьезно? – мне пришлось закусить щеку, чтобы скрыть улыбку.
– Он постоянно твердил о фейри, рисовал их, рассказывал, какие особенные для них наш дом и семья. И что они ищут кого-то, достойного их даров.
Волосы у меня на руках стали дыбом. Не ручаюсь, что Сиракуз правильно разгадал намерения фейри, однако же более поразительным было слышать об этом из маминых уст.
– Почему ты ничего такого не рассказывала раньше? Хотя бы перед моей поездкой в Ирландию.
– Да это же такая чепуха, – сказала Лиз. – Мне не хотелось забивать тебе голову всякой ерундой.
Самое последнее, что ей сейчас было нужно, – мои провокационные вопросы, но я должна была знать.
– Если ты в это не веришь, почему тогда испугалась?
Она неловко потупилась. Лифт остановился, и мы вышли в коридор, залитый светом больших окон. Мама повела меня налево.
– Во мне проснулось чувство, будто с тобой может случиться что-то плохое, – сказала она очень тихо.
– Как с Майлис? – добавила я, внимательно следя за выражением маминого лица.
Она посмотрела мне в глаза и не отвела взгляда.
– Фейт рассказала о ней?