– Я не умею оказывать первую помощь, – спокойно сказала Ариэль, будто делая не очень важное замечание. – Подавишься – «отбросишь копыта».
Мне показалось забавным замечание Ариэль, и я попытался выдавить смешок, но подавился хлебом. Кашель разразился так, что слезы брызнули из глаз.
– Наверное, я произнесла это в пустоту. Вы с Либеро похожи друг на друга, как две капли воды, – произнесла Ариэль, стуча мне по спине. Мне показалось, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Я перестал кашлять и отдышался.
– Действительно, не грустить же каждый день. Когда-то это должно было произойти. Не могу же я все время улыбаться за всех, – произнес Либеро. При этом он спокойно разрезал овощи ножом, будто ничего не случилось. Он посмотрел на меня и подмигнул.
В этих двоих я видел такие чувства, которые не встречал ни у кого другого. Конечно, я знал, что существует любовь. Я знал, что это когда два человека счастливы просто от того, что находятся рядом. Ариэль подошла к Либеро, нежно обняла его за шею и поцеловала в губы. Какими бы глупыми ни были поступки брата, она его любила. В этот момент мне казалось, что я смотрю на чудо. Знаете, как бывает, когда видишь невероятный закат, или как раскрывается цветок? Это чудо. И Ли с Ариэль – одно из таких чудес.
– Но как вы познакомились? – робко спросил я.
Либеро вопросительно посмотрел на девушку.
– По-моему, когда ты пришла к нам, я уронил на тебя краску со второго этажа в зале Созерцающей башни?
Мы разразились смехом и смеялись так, что столовые приборы падали на пол.
– Это была красная краска для двери кабинета Реймонда, – добавила Ариэль, все еще смеясь.
– А как ты потом отмывалась? Потратила половину водного резервуара под Созерцающей башней, – подхватил Либеро.
Они улыбались так искренне и мило, что казались людьми без единого темного пятна на душе. Ни честь, ни совесть их не омрачали.
– У Ариэль умерла мать, и она сбежала из столицы. Реймонд подобрал ее, когда она брела ночью в пустыне, – продолжал Либеро, отдышавшись.
– Если бы не Реймонд, я бы сгорела на следующий день, – пояснила девушка, осторожно садясь на стул. Ее выражение лица незамедлительно стало серьезным, и она отвела взгляд в сторону цветочного горшка на холодильнике. – Моя семья Мельсорусы, руководила департаментами при Министерстве обороны. После смерти отца от кожного заболевания мать совсем замкнулась в себе. И под этим словом я не имею ввиду, что она сошла с ума, хотя это тоже можно было бы назвать сумасшествием. Она просто стала бесчувственной и все свое время посвещала работе. Потом в один прекрасный день она просто не встала с постели. А я просто ушла на улицу…
Потом наступила гробовая тишина. Мы молча съели весь завтрак. За минуту до этого Либеро вышел из кухни и направился наверх. Он спустился в зал в какой-то ветровке. Одежда выглядела будто бы из кожи, но это не была таковой. Либеро кинул мне его и велел надеть.
– Сегодня мы отправимся в столицу проведать самого первого «рожденного летать». Эта одежда из специального материала. Она защитит тело от ультрафиолета.
– Самого первого? Вы что, выстроили генеалогическое древо? – искренне удивляясь спросил я. Сказать по правде, я думал, что первого «рожденного летать» уже давно нет в живых.
– Нет, он жив, – ответил Либеро. – Он живет на окраине столицы. Реймонд попросил проведать его… нам двоим, Эд.
– Смотрите-ка, уже команда, – ехидно заметила Ариэль. Она в это время мыла посуду с водой, которая осталась лишь на донышке.
К обеду мы вышли на дорогу. Как обычно, до выхода из лабиринта мы шли пешком. Время от времени нам встречались волки. Они были худыми, слабыми, лохматыми. Благодаря таланту Либеро, волки не могли нас настичь. Ли говорил, что здесь нет животных, кроме грызунов. Их много. После ядерной войны в мире видов животных сократилось почти в треть, а их популяция на 80%. Мы практически потеряли фауну.
Солнце беспощадно палило, обжигая все вокруг. Но к моему удивлению, дискомфорта я не чувствовал дискомфорта. Специальная одежда, которую мне дал Либеро, действительно оказалась очень полезной. Она не только защищала кожу от ожогов ультрафиолета, но и не позволяла телу нагреваться. В этот день мы надели также специальные очки, чтобы не испортить зрение.
Спустя два часа мы все же вышли из лабиринта камней, и я увидел перед собой ту самую бескрайнюю красную пустыню. В 100 километрах от нас не было ни растительности, ни даже живой души.
– Пришло время полететь, – сказал Либеро.
Я осторожно перекинул свою правую руку через его плечо, и мы, словно пуля, взлетели вверх. Летели около двух часов. Но я заметил, что возвращаемся мы в столицу не через старый маршрут, а совсем другой дорогой. Через некоторое время я увидел перед собой большое озеро, а на его фоне – руины столицы. Серые дома постапокалиптического вида. Ужасный памятник ушедшего хаоса. И самое интересное, что внутри них жили люди. За все время жизни в столице, я и представить не мог, что рядом с городом находится водоем. Он был настолько широким, что я не мог разглядеть другой берег. Мы стремительно приближались к нему. В этот момент Либеро попросил меня закрыть глаза. Он аккуратно обхватил меня за пояс таким образом, что я оказался снизу, словно боеголовка штурмовика, которую могут сбросить вниз. Но Либеро держал меня крепко, поддерживал меня словно парашют или дельтаплан.
– Теперь открой глаза, – сказал он.
Я медленно открыл глаза. Моему изумлению не было предела. Я уже подумал, что превратился в птицу. Мы летели очень быстро, бросаясь наперегонки со своим отражением на воде. Я раскинул руки и теперь был похож на Питера Пэна, героя любимой, очень старой сказки.
– Это удивительно, – воскликнул я. – Почему не все люди умеют летать? Это же так…
– Свободно, – подхватил Либеро. – Когда я лечу, мир замирает, а меня наполняет такая радость, что если бы ее можно было собирать, как электричество, она зарядила бы целый город.
Я не видел его выражения лица, так как мог смотреть только вниз или вперед, а отражение в воде было слишком расплывчатым. Но почему-то мне казалось, что он улыбался.
– Я никогда не верил в волшебство. Мой мир был ограничен кипой бесполезных бумаг на столе, больше я ничего не видел. И теперь, становясь свидетелем и даже участником магии, я боюсь. Боюсь проснуться в своей постели, в душной комнате на улице № 5, – говорил я, перекрикивая ветер. – Неужели наша жизнь могла бы быть такой…
Мы начали снижаться прямо на воду. Сила притяжения неумолимо тянула нас вниз. Я испугался, что мы рухнем в озеро и утонем. Но, приблизившись к воде, Либеро лишь кончиком туфли оттолкнулся от поверхности, словно чайка, и со скоростью ракеты вновь взмыл в небо.
Так, мы успешно преодолели водоем. Либеро медленно начал снижаться, целясь в площадь перед набережной. Приземлившись, мы оглянулись. Кругом ни души. Пустующие улицы плыли в дрожащем воздухе над асфальтом. Казалось, сами здания были миражами и, приблизься мы к ним, они в миг испарились бы. Несколько минут мы стояли на площади, озираясь.
– Этот район покинут. Здесь никто не живет. Он расположен за стеной столицы. Небезопасно, наверное… Именно здесь мы найдем Махео, – объяснил Либеро. Было видно, что он сам недоумевал. – Реймонд мне начертил карту. У меня фотографическая память, я запомнил, где находится его дом.
Либеро, подняв ногу, чтобы сделать шаг, резко развернулся вправо и зашагал в сторону широкой улицы с бетонными домами. Серые крыши нависали над ней. Вся улица была обтянута веревками для сушилок. Казалось, эта часть города меньше всего пострадала во время ядерной войны или была отреставрирована. Мурашки пробежали по моей спине, когда я с ужасом осознал, что это место из моего сна. Это была та самая «Серая улица».
– Ли, прошу тебя, давай уйдем отсюда. У меня плохое предчувствие, – я схватил Либеро за плечо и не отпускал, сам оставаясь на месте, не в силах сделать еще шаг. – Это место из моего кошмара.
Либеро взглянул на меня и улыбнулся. Его добрая улыбка мгновенно отпустила мой страх. Мне стало легче, но я не собирался опускать руку с его плеча.
– Мы должны, – ответил Ли. – На днях Совет Нового времени узнал, что Махео попал в поле зрения президента Висы. Виса узнал, что Махео – «рожденный летать», хотя тот долгое время был его советником. Президент захочет избавится от него.
Его лицо в миг стало серьезным. Он подошел к старому, не работающему фонтану и сел под ним. На фонтане стояла статуя диковинной птицы, огромным с сильным клювом.
– Ты хочешь забрать Махео с собой в Метрополис? – спросил я, надеясь, что наше присутствие в этом месте не будет долгим.
– Нет, – ответил Ли. – Он не желает лететь с нами в Метрополис. Готов смириться с судьбой.
– Но… но зачем тогда мы идем к нему, кроме как уговаривать его? – недоуменно спросил я.
– Мы идем не уговаривать, – объяснил Либеро. – Дело в том, что Махео долгое время был советником президента Висы. С того самого момента, как его избрали после смерти отца. Он знает о нашем диктаторе все. Если мы не опередим полицию порядка, мы потеряем ценную информацию, которая понадобится нам в день Х.
Мы сидели под неработающим фонтаном на пустой площади, позабыв о безопасности. Либеро терпеливо объяснял мне суть нашей миссии. За это время вокруг не было слышно ни звука. Будто весь мир вымер за одну ночь.
– Если мы не поторопимся, мы можем не успеть. А может… мы уже опоздали, – подытожил брат.
Мы встали и зашагали в сторону той самой улицы из моего кошмара. Мне больше не нужно было ничего объяснять. Всю жизнь я доверял своей интуиции беспрекословно, и во многом это мне помогало. Возможно, благодаря своему чутью я выжил в этом мире. В первый день встречи, когда Либеро ворвался в мой кабинет в Министерстве по устранению разногласии, моя интуиция ему поверила. Я подумал: «А почему бы и нет? Когда-то же в жизни я должен сделать что-то рискованное!».
– Пойдем, его дом в конце этой улицы, – сказал Либеро.