– Эдмунд, ты знаешь, где ты находишься? – спросил Арсан.
– Нет, – сказал я и нервно захныкал.
– Не бойся, я помогу тебе. Ты только должен сказать, где «рожденные летать» обосновали свой лагерь. Это плохие люди. Они желают тебе зла, – говорил полицейский.
– Метрополис? – сказал я, и это было скорее не вопрос, а утверждение, будто бы я знал, что собеседник знает о Метрополисе.
– Да, Метрополис. Эдмунд, скажи, где он находится – не унимался Мединский.
И видимо, я хотел ответить. Путаные мысли немного упорядочились, и перед моими глазами возникла скала. Я посмотрел на нее и обратил взгляд в сторону, где рядом со мной стоял Либеро. Я увидел, что он улыбается. Я вспомнил весь ужас этого дня. Неожиданно, все стало на свои места.
– Либеро, – произнес я и злобно посмотрел на Мединского. Этот страж, наверное, прочитал все отвращение, адресованное к нему, на моем лице. Он поморщился будто бы кто-то открыл перед ним закрытую кастрюлю, в которой оказалась дохлая крыса.
– Арсан, ты никогда не узнаешь, где находится Метрополис, – произнес я скрипя зубами и отключился. Казалось, я потерял все силы, чтобы произнести эти слова.
Не прошло, наверное, и пяти минут, как я очнулся в результате удара тока. Мединский стоял и держал передо мной большую палку, видимо, электрошокер. Комната приобрела нормальный вид, однако до сих пор в ней чувствовались холод и сырость.
– Знаешь, Эдмунд, мы давали тебе наркотики. Думали, что ты проболтаешься под действием дозы. Но мои эксперты говорят, что ты каким-то образом адаптировал дозу под себя, – он немного помолчал, прикрыв на секунду рот. – Они не могут объяснить свои слова. Например, говорят, ты уже не различаешь времени. Выпал из времени. Говорят, что все эти испытания кажутся для тебя одним днем. Я удивлен братец.
– Черт возьми, я тебе не братец! – заорал я и сразу же потерял много силы, чуть не упав в обморок.
– Да неужели? Мы же много времени проводим вместе, братец. Две недели – это мало? Ты находишься здесь две недели! – крикнул в ответ Мединский и тыкнул палкой в мою спину.
Неприятная острая парализующая боль пробежала по моей спине и ударила в сердце. Оно забилось еще быстрее. Только после этого сюжета я осознал слова полицейского. Я нахожусь в плену две недели. Мое удивление быстро сменилось ужасом. Все это время мне казалось, что пробыл здесь я всего лишь два дня – один день в ледяном аду, в другой – пламенном. Я сильно исхудал, вены на руках болезненно краснели, а легкие с трудом дышали, готовые вот-вот отказать.
– Две недели, братец, для тебя много или мало? Позволь расстроить тебя. Ты все это время надеялся, что тебя спасут. Что придет Либеро, имя которого ты повторяешь во сне. И из-за этого был предан Ордену. Но… где они? Где они? Подумай над этим вопросом. Может уже хватит играть в бессмысленные игры, – говорил Мединский словно военный психиатр, который проникает в глубины сознания солдатов.
– Арс, – мой голос слышался еле-еле и к тому же я сильно хрипел – Ты не учел одного. Я не рассчитывал на чью-то помощь. Я просто хотел умереть или на крыше Дворца защиты ты этого не понял? Вряд ли я смогу тебе в чем-то помочь. Но если ты убьешь меня прямо сейчас, я буду тебе благодарен.
Мединский лишь угрюмо на меня посмотрел и силой надавил наконечник электрошокера в мое горло. Мне показалось, что ток прожег все мои внутренности, а из ушей повалил дым. Я так испугался, что случился приступ паралича. Я дергался на стуле словно одержимый. Даже после того, как этот террорист убрал электрошокер, я продолжал биться в конвульсиях. Все мысли поплыли и в один короткий миг я осознал, что уже не то, что правду говорить, а вообще выдавить хоть одно слово, не в состоянии. В следующую секунду все мое нутро переполнила радость. Она ворвалась в мое сердце. Теперь я был уверен, что достиг предела, после которого мне уже глубоко все равно на то, что будет дальше. Я закрыл глаза и приготовился умереть.
– Мы далее бессильны, – с печалью в голосе произнес Мединский. – Позволь на прощание кое-что тебе рассказать.
Я уже не видел его, лишь слышал. Слышал глухие шаги, которые ходили туда-сюда. Слышал, что он часто дышит, будто только что пробежал километр. Я даже слышал его отчаяние, которое чувствовалось в его голосе.
– Правителей выбирают не люди. Их выбирают времена. Какие времена, такие и правители. Остается лишь молиться, чтобы лидер был мужественным и справедливым. Молиться. Я думаю, нет необходимости мучить тебя далее.
Я почувствовал, что Мединский приставил курок к моему лбу. Я услышал, как он снял пистолет с предохранителя.
– Спасибо, – тихо произнес я.
Я был готов умереть. Я чувствовал усталость во всем теле, будто меня уже давно покинула жизнь. Я представил перед собой свет. Но… Неожиданно прогремел взрыв, а свет перед глазами на секунду вспыхнул еще ярче и потух. Я почувствовал, как что-то железное ударило мне в лицо. Услышал также, как вскричал Мединский и видимо упал. Нет, я не умер. Потребовалось не дюжины сил, чтобы открыть глаза и осмотреться. Я увидел, как в комнату ворвались четверо. Они моментально отключили Мединского и начали поспешно снимать с меня кандалы. Среди них я узнал человека, которому был рад особенно. Это Либеро. Он все-таки пришел за мной.
Глава 10. Освобождение
Я пришел в сознание, когда мы пролетали пустыню и уже приближались к скалистому лабиринту. Погода была необычно прохладной для этих мест, словно предвещая перемены. Обычно здесь царила невыносимая жара, но сейчас, даже находясь в предвечернем прохладном воздухе, я почувствовал, что что-то меняется. Это чувство, будто мир меняется вместе с погодой, охватило меня.
Мне пришла в голову мысль о том, что новый климат Земли может принести новую эпоху. Около двухсот лет прошло с тех пор, как завершилась страшная война. Земля начинала заживать свои раны, озновый слой восстанавливался. Времени было достаточно, чтобы изменения произошли.
Мои размышления казались сумасшествием. Голова болела до жути, кости ныли, а кожу жгло какое-то непонятное ощущение. Из моего носа текла кровь. Ли крепко удерживал меня и я видел только землю под собой. Пролетая над красными песками, моя тень играла на их поверхности. Мы с ней устроили перегонки, как и несколько других людей в этом мире.
Прохладный ветер летел мне в лицо, и это придавало мне прилив сил. Через несколько минут я почувствовал, что руки Либеро начали дрожать.
– Ли, опусти меня на землю, наверное, мы улетели достаточно далеко от города. Нам надо отдохнуть, – прокричал я, собрав для этого все свои силы.
Чтобы сделать посадку максимально мягкой, Либеро начал медленно снижать нас, словно пассажирский самолет, осторожно спускающийся к земле. Когда наконец наши ноги коснулись твердой почвы, мы присели возле огромного камня, который казался единственным выступом в округе. Еще четверо «рожденных летать» приземлились поблизости.
Солнце уже приближалось к горизонту, и его лучи становились мягче. Меня поразило, что его жгучая жара, как обычно, не обжигала наши кожи. Возможно, это было связано с изменениями климата, которые начали происходить после окончания войны.
Либеро протянул мне флягу с водой, и я взял ее, испытав острое жаждущее ощущение. Однако, когда жидкость коснулась моего горла, я почувствовал невыносимую боль, будто пил кислоту. На мгновение меня охватила тревожная мысль, что смерть может прийти в виде жажды.
Всю дорогу, насколько я был в сознании и мог воспринимать окружающее, Либеро молчал. Его молчание было глубоким, словно он не находил в себе слов, чтобы выразить свои чувства и мысли. Его виноватые взгляды, время от времени брошенные в мою сторону, вызывали во мне жалость. Я не испытывал обиды к нему, но разговаривать об этом не хотелось.
Когда он наконец решился заговорить, его голос звучал налегке, но в нем звучала некоторая тревога.
– Охране в Дворце защиты была слабой. Мы смогли вырубить их с помощью электросна, который разработали наши ребята. Это маленькое устроиство, по размеру как монетка, но оно способна создать сильный электрический заряд, который временно парализует врага. А внутри него содержится быстродействующее снотворное, которое быстро вырубает противника. Они не имели шансов. Мы ушли из Дворца защиты до прихода подкрепления. Счастье, что мы умеем летать, – говорил Либеро, пытаясь поддерживать легкий и радостный тон, который был ему свойственен. Но в этот раз голос его дрожал, и я чувствовал, что он хотел мне что-то большее. Я даже знал, какие слова он хотел произнести, но он промолчал, и я не заставил его говорить.
Мы поднялись в воздух снова, и к закату приблизились к Долине смерти – лабиринту из скал, среди которого находилась квадратная скала, известная как Сердце горы. В этот раз мне показалось, что скалы стали более мрачными и черными, а количество входов в лабиринт уменьшилось. Мне было тяжело двигаться, и Либеро с Лео поддерживали меня, чтобы я не упал. Саймон и Друид следовали за нами, и я почувствовал, что маршрут был изменился.
– Ты – мой герой, – сказал Лео, подбадривая меня. – Никогда в жизни не видел столь сильного человека.
Через час мы добрались до горы, чрезвычайно уставшие и подавленные. Либеро и Лео подняли меня на скалу, и я оказался на окраине Метрополиса. Город казался помрачневшим. На улицах было почти пусто, и те немногие люди, которых мы видели, были одеты в черное и выглядели грустно. Мне стало плохо, мир вокруг меня исказился, и я уселся.
– Брат, пожалуйста, потерпи до дома. Там ты отдохнешь, – попросил Либеро. – Я сейчас сбегаю за врачом.
Он казался мне уставшим более, чем я. Из-за непонятного восприятия реальности, я почти не осознавал усталость. Лишь тело давало знать, что необходимо прилечь. Я почти не понимал, что я делаю, куда пришел и что вообще произошло. Подходя к нашему дома, я увидел пять вертолетов на площади перед Созерцающей башней. Либеро не успел постучать в дверь, как она открылась, из нее буквально вылетела Ариэль. Она подбежала ко мне и крепко обняла. Я чуть не задохнулся в ее объятиях, а обгоревшая кожа заныла.