Резкое сокращение численности коренного населения сказалось не только на производстве сахара, которое, начавшись всерьез, быстро превратилось в главную и основную отрасль бразильской экономики. Поскольку португальцы зависели от труда коренного населения, это также сильно ударило по производству продуктов питания. Это привело к голоду среди тех коренных жителей, которые были включены в состав португальского королевства, а также к растущему дефициту среди белых. Генерал-губернатор де Са отреагировал на эту ситуацию, организуя экспедиции военного типа все дальше и дальше во внутренние районы страны, чтобы захватить коренное население и принудить его к работе на плантациях. Часто это делалось в союзе с местными индейскими группами, которых португальцы вооружали, позволяя им сводить счеты с традиционными соперниками.
Здесь можно обнаружить поразительное сходство со стратегиями, которые европейцы как раз в то время начинали применять во многих местах на западноафриканском побережье, поскольку в последние десятилетия пятнадцатого века португальцы перешли от эры взаимоуважительной торговли и дипломатии. Начиная с семнадцатого века они стали целенаправленно сеять насилие и хаос среди африканцев, чтобы стимулировать торговлю рабами. Голландцы предоставляли огнестрельное оружие соперничающим государствам на Золотом Берегу при условии, что их африканские клиенты будут продавать пленных голландцам в качестве рабов, так как работорговля быстро вытеснила более старую европейскую торговлю африканским золотом. Поговорка XVII века, распространенная среди голландцев того времени, гласила, что из-за войн " золота мало, а негров много ." В Африке такой подход обычно основывался на торговле оружием, алкоголем и некоторыми престижными товарами, особенно азиатскими тканями. В Бразилии , где, в отличие от Западной Африки, у коренных народов было мало традиций изготовления металлических инструментов, португальцы иногда торговали оружием, но обычно отдавали предпочтение топорам и пилам, поскольку эти инструменты могли оказать почти революционное воздействие на жизнь коренного населения в условиях густых лесов.
На валку одного четырехфутового дерева с помощью каменного топора у местных жителей ушло бы 115 часов - почти три недели восьмичасовых рабочих дней. С помощью стального топора рабочие могут повалить то же дерево менее чем за три часа. Каменные топоры расчистили бы полтора акра - типичный участок для подсечно-огневого земледелия - за эквивалент 153 восьмичасовых дней. Стальные топоры справились бы с этой задачей за восемь рабочих дней - почти в двадцать раз быстрее.
Несмотря на технологическое отставание в области металлических инструментов и оружия, многие коренные народы Бразилии ответили на вторжение португальцев на их земли и агрессивные попытки похитить и выкупить их людей собственными контрнабегами. Часто они были направлены на уничтожение сахарных заводов, что отражает четкое понимание туземцами важности урожая тростника и готового продукта - сахара - для португальского имперского проекта. Несмотря на то, что в традиционных исторических рассказах об этом почти не говорится, подобное сопротивление коренного американского населения - часто затяжное - наблюдалось практически везде, где европейские иммигранты "оседали" в Новом Свете, от островов Карибского бассейна до самых первых континентальных поселений Британской Америки, а затем и равнинных территорий Соединенных Штатов.
Из сопротивления туземцев португальскому захвату их земель и попыткам обратить индейцев в плантационное рабство выросла волна восстаний под предводительством мессианского культа, который колонисты назвали Сантидаде. Лидеры этого движения объединили элементы ритуалов тупинамба, основной этнической группы, и римско-католической символики, обещая будущее искупление и воцарение мира на земле после изгнания белых. Численность некоторых из этих повстанческих общин достигала двадцати тысяч человек к концу 1600-х 1580-х годов, когда африканцы только начали становиться основным источником рабочей силы. И, как это случилось во многих других частях Америки, некоторые из них включали в себя и беглых негров .
В отличие от порабощенных негров, которых заставляли работать на небольших островах, так называемые бразильские индейцы жили и работали на своих родных землях, и португальцы, к своему огромному разочарованию, оказались практически не в состоянии предотвратить их побег. Сопротивление индейцев принимало и другие формы: от только что упомянутых вооруженных набегов и недоуменного (для португальцев) отказа покупаться на европейские материальные ценности, включая денежные поощрения, до упорно низкой производительности труда - классической формы сопротивления, которую колонизаторы часто принимали за лень, крепкое " оружие слабого ", по выражению политолога и антрополога Джеймса К. Скотта.
Практические ограничения на использование таких коренных рабочих заставили португальцев задуматься о замене африканцев на индейцев. И без прибытия миллионов порабощенных африканцев трудно представить себе целую цепочку знакомых исторических событий, которые последовали за этим. Новый Свет не стал бы жизнеспособным в той степени, в которой он стал. Без своих процветающих колоний крупные имперские государства Европы, да и вся Европа в целом, стали бы гораздо менее богатыми и могущественными. А без этого богатства и власти, в сочетании с растущими европейскими диаспорами в Америке, что бы осталось от расплывчатого, но уже неизбежного термина "Запад"? Тяжесть настоящего такова, что все это трудно представить. Но без этого взаимосвязанного комплекса событий Европа вполне могла бы остаться своего рода географическим и цивилизационным тупиком. Если бы она не держалась за Новый Свет , ставший жизнеспособным и прибыльным благодаря порабощению африканцев, нет особых оснований полагать, что место, которое сегодня называют Старым Континентом, не продолжало бы отставать от ведущих центров глобальной цивилизации в Азии и исламском мире.
Именно в таком мрачном свете, наконец, следует рассматривать эпидемиологическое преимущество, которым пользовались европейцы, прибывшие в Бразилию (и многие другие части Северной и Южной Америки в XVI и XVII веках). Без этого им никогда бы не удалось захватить и заселить огромные территории Нового Света в таких масштабах и с такой скоростью, как они это сделали в конечном итоге.
Историки, демографы, экологи и эксперты в других многочисленных дисциплинах все еще пытаются дать исчерпывающий и окончательный отчет о трагическом демографическом коллапсе, постигшем коренные народы Америки. Тщательный обзор самых последних данных выходит за рамки данной работы, но подобное повествование невозможно без хотя бы общего представления о катаклизме коренного населения. Волны эпидемий и истечений, последовавшие за прибытием белых, стали частью того, что было описано как Великое вымирание в масштабах всего полушария. В одном из недавних исследований было высказано предположение, что в результате этого события погибло до 56 миллионов человек, или около 90 процентов всего населения коренных американцев полушария в период между первым контактом с европейцами и началом семнадцатого века. Такая цифра сделала бы смертоносную передачу подобных заболеваний крупнейшим событием области смертности вв пропорции к численности населения планеты в истории человечества, а в абсолютном выражении по количеству убитых людей уступила бы только Второй мировой войне. Другие, тем временем, критикуют чрезмерное, по их мнению, внимание только к патогенам, настаивая на последствиях военных действий и постоянных вынужденных перемещений, которые привели к " материальным лишениям и голоду , условиям, благоприятствующим болезням". Чтобы дать более четкое представление о том, что могут означать цифры такого масштаба в практическом плане в том или ином регионе Америки, отметим, что, когда Эрнан Кортес прибыл на берега Мексики, там, по оценкам ученых, проживало 25,2 миллиона жителей, занимавших площадь около 200 000 квадратных миль. К 1620-1625 годам численность коренного населения сократилась до 730 000 человек , что составляет примерно 3 процента от прежней численности.
* В Бразилии также была внедрена важная техническая новинка: мельница с тремя горизонтальными валками, позволяющая максимально эффективно извлекать сахарный сок из сырого тростника.
17
.
ВЕЧНАЯ ПЕЧЬ
Мои ожидания от Валонго Уорф странным образом усилились благодаря хорошо известным удовольствиям Рио-де-Жанейро. Я приехал в город в середине северной зимы и остановился в квартире друга в квартале от одного из самых известных пляжей мира, Копакабаны. Это была исследовательская поездка, но океан неодолимо тянул к себе, особенно в жаркие поздние вечера. Однако самым сложным в исследовании рабского прошлого этого города был не песок и не самба. Хотя я оказался в самом эпицентре атлантической работорговли, Рио, который я обнаружил, был городом, решительно не сфокусированным на каком-либо аспекте этой истории - истории, которая построила не только Бразилию, но и сам современный мир. Я проводил дни, осматривая фавелы и старые исторические районы, заполненные посеревшими зданиями с колоннами, оставшимися от колониальной эпохи, и участвуя в беседах, в которых говорилось о нынешней невидимости чернокожих в высших слоях общества, но эти занятия мало что дали, кроме шаблонных рассуждений о глубоком прошлом. Я искал, как и во многих других местах во время этой работы, памятники и археологические остатки, говорящие о движении африканцев, которое изменило общество; здесь, в Рио, однако, это было в основном тщетно.
Так было до тех пор, пока мы не приехали в Валонго, место, о котором я читал перед отъездом из Нью-Йорка, но о котором многие из встреченных мною кариока ничего не знали. Почему-то я все же ожидал увидеть нечто грандиозное по размерам, достойный памятник или хотя бы памятное место с заметной вывеской. Вместо этого, почти случайно наткнувшись на него, я обнаружил большую яму в земле. Это место, состоящее из длинной стены и затопленной площади, вымощенной грубо обтесанными камнями разного размера, покрывающими то, что когда-то было пляжем, было раскопано только в 2011 году, после того как оно было скрыто в течение 168 лет. Здесь, как свидетельствует скромный знак Всемирного наследия ЮНЕСКО, девятьсот тысяч африканцев впервые высадились в Новом Свете - больше, чем в любом другом месте высадки.