Это был замечательный поворот, но Педру на этом не остановился. В том же году он и граф Мануэль из Сойо, могущественной и полуавтономной прибрежной провинции Конго, отправили письма в Генеральные штаты Нидерландов с предложением заключить официальный союз, чтобы полностью изгнать португальцев из Анголы. Голландский купец по имени Йорис Пиетерсон доставил эти послания на родину, сообщив генеральному эстафетному советнику о просьбе Конго " предоставить им четыре или пять военных кораблей, а также пять или шесть сотен солдат для помощи как на воде, так и на суше". Конго, в свою очередь, предложил оплатить " корабли и ежемесячное жалованье солдат золотом, серебром или слоновой костью". Не оставляя голландцам шанса упустить стратегическое значение Анголы, Конго предложил предоставить контроль над Луандой своим новым голландским союзникам, уточнив, что " более двадцати четырех тысяч негров [уже отправляются] ежегодно оттуда в Бразилию, Вест-Индию и другие места".
В то время, когда было сделано это предложение о союзе, голландцы уже вовсю искали способы перерезать испанцам яремную вену к богатствам Нового Света и к его процветанию, столь богато подкрепленному африканским рабством. Среди идей, которые обдумывала только что родившаяся Вест-Индская компания, были захват Гаваны и Канарских островов , что дало бы голландцам достойную базу вдали от африканского континента, откуда можно было бы атаковать трансатлантическую работорговлю.
Однако Ангола представляла собой гораздо большую цель , чем любая из этих задач. К 1620-м годам она производила более половины всех рабов, поставляемых в Бразилию и испанский Новый Свет. постоянное строительство БразилииДействительно, " ", как утверждалось, было настолько основано на "постоянном разрушении Анголы", что эти два проекта невозможно было разделить. Таким образом, перекрытие людского трубопровода из западной части Центральной Африки стало для Вест-Индской компании наилучшей перспективой радикально подорвать атлантический комплекс пиренейских держав.
Предложение о союзе, подобное тому, что сделал Конго, могло исходить только от африканского королевства, которое было глубоко информировано о состоянии политики в Европе. Оно должно было быть в курсе не только конфликта между голландцами и испанцами и союза Португалии с Испанией, но и, вероятно, недавнего создания Вест-Индской компании. Такие сведения были получены благодаря давним торговым связям Конго с голландцами, а также его инвестициям в поддержание надежного дипломатического представительства в Европе. Но только обещание поддержки со стороны сильного и решительного африканского союзника, к тому же готового субсидировать голландское наступление, делало достижение столь дерзких целей реальным.
То, что последовало за этим, было крупнейшим межимперским конфликтом в Атлантике XVII века, сложной, то разворачивающейся, то затухающей морской и сухопутной войной, которая велась на противоположных берегах Южного океана и сыграла важную роль в ослаблении Португалии и обложении Испании налогами в течение двух десятилетий, и которая, тем не менее, была широко проигнорирована в истории Тридцатилетней войны. А вот что кажется очевидным, так это то, что без стратегической инициативы Конго ни одна голландская затея этой эпохи в Атлантике не была бы достойна названия "Великий замысел".
В декабре 1623 года голландские генеральные штаты в ответ на письмо Педру II от предыдущего года отправили в Бразилию большой флот, состоящий из двадцати шести военных кораблей и 3300 бойцов. Там они быстро захватили Салвадор, столицу штата Баия и, после Лиссабона, второй по значению город португальского имперского мира. Я уже изрядно поднаторел в путешествиях, посетил около 120 стран, но мало какое место удивило меня больше, чем экстравагантность старого мира Пелуриньо, грандиозного имперского центра Салвадора, который вожделенно раскинулся на холме, откуда открывается захватывающий вид на широкую и защищенную бухту Всех Святых. Именно из сверкающей голубой дали сюда прибывало бесчисленное количество рабов, и именно сюда отправлялся прибыльный сахар из Реконкаво, самого богатого плантационного региона Баии. Пелуриньо украшен необыкновенными позолоченными церквями и другими архитектурными жемчужинами, датируемыми XVI-XVIII веками, - их слишком много, чтобы их можно было сосчитать. Многие из них группируются вокруг большой площади, куда приводили рабов для публичной порки. Здесь Лиссабон строил все по лучшим стандартам эпохи в Европе. Благодаря труду чернокожих он мог себе это позволить, и всеобщая роскошь говорит о том, что португальцы и представить себе не могли, что им когда-нибудь придется отказаться от своего владения этим местом. Это также помогает понять, почему, как только это произошло, Португалия приложила все усилия, чтобы вытеснить голландцев и восстановить свой контроль.
В августе 1624 года из Салвадора отплыла флотилия из двадцати шести боевых кораблей под командованием Пита Хейна, вице-адмирала голландской Вест-Индской компании, с целью захватить Луанду. Педру II запросил от 500 до 600 солдат, но у Хейна было всего 420 человек. Тем не менее он был уверен в своих силах, поскольку имел при себе копию переписки с Педро , а также знал, что в этом районе уже находятся корабли под командованием другого голландского офицера, Филлипса ван Зюйлена.
Однако к тому времени, когда Хейн прибыл в воды западной части Центральной Африки, дела приняли другой крутой оборот. Педру II умер, что открыло путь к очередному спору о престолонаследии в Конго. Кроме того, королевство подверглось нападению как с севера, так и с юга, причем в последнем случае португальцы и их союзники имбангала. К своему ужасу, Хейн узнал, что его соотечественник ван Зюйлен уже совершил короткую атаку на Луанду, после чего отплыл на север. Неустрашимый Хейн предпринял собственную атаку на Луанду, которая началась 30 октября 1624 года, но менее чем через неделю он отказался от нее под натиском сильных бомбардировок португальцев. Вскоре после этого Хейн отплыл в провинцию Конго Сойо, где застал флот ван Зюйлена на якоре. Там Хейн попытался убедить графа Мануэля поддержать его войну с португальцами в Луанде, но ему было отказано на том основании, что его корреспонденция из Конго может быть поддельной, а также потому, что голландские лютеране были еретиками-протестантами, в то время как Конго - стойкими католиками. Это трудно полностью понять, поскольку Мануэль, как и король Педру II, ранее просил голландцев о союзе с Конго, но, возможно, отчасти это объясняется побуждениями или давлением на него со стороны португальцев.
Вскоре в Конго началась изнурительная гражданская война, сделавшая его временно непригодным для каких-либо смелых союзов или дипломатии. Но вскоре события приняли еще один драматический поворот, и в нем оказался замешан Хейн, который в итоге снова отправился на запад через Атлантику, где совершил подвиг, который не удавался ни англичанам, ни французам, несмотря на их более значительные ресурсы и упорные усилия. Как мы уже видели, в 1628 году Хейн захватил в целости и сохранности крупный испанский серебряный флот у Кубы, в заливе Матанзас. Насытившись добычей после этого триумфа, голландцы, изгнанные из Баии, захватили соседнюю бразильскую провинцию Пернамбуку, которая стала краеугольным камнем их империи. Стремление извлечь богатство из процветающих сахарных плантаций этого региона заставило голландцев отказаться от своих прежних религиозных оговорок относительно атлантической работорговли. В итоге это привело их в Конго, где они стали основными участниками этой торговли в середине XVII века. * Привкус рабства , возможно, помогает объяснить, почему Новая Амстердама, а не неизмеримо более важная для страны бразильская колония, является самой известной и изучаемой сегодня голландской колонией XVII века в Голландии.
В 1635 году, после того как голландцы потерпели поражение в морском противостоянии у берегов Анголы, их отступающий флот бросил якорь в Сойо, где новый граф по имени Паоло предложил им восстановить торговые отношения. К этому времени приоритет голландцев в покупке рабов был очевиден, и Паоло разрешил им основать для этой цели "фабрику" в Мпинде. Это был порт Сойо, где полтора века назад Диогу Кау установил первый контакт Европы с Конго . Однако только в 1641 году голландско-конголезские связи укрепятся в прочный союз. Этот следующий этап стратегического маневрирования наступил только после того, как глава другой конгольской провинции, Гарсия из Мбамбы, написал голландскому фактору: " [Если Господь Всемогущий сделает меня королем , как я надеюсь, что он скоро сделает, поскольку я ближайший наследник короны, я буду искать возможность напасть на португальцев, поскольку здесь, в Мбамбе, я терплю от них большие неприятности".
22 февраля, вскоре после написания этой корреспонденции, губернатор Мбамба действительно был провозглашен королем под именем Гарсия II. Менее чем через полгода голландцы отправили в Анголу самую крупную экспедицию в истории Вест-Индской компании. Она состояла из " двадцати двух кораблей , двух тысяч солдат из Нидерландов и других стран Европы, а также коренных американцев из Бразилии". Командир, Корнелис Корнелисон Джол, получил приказ захватить Луанду и " заключить союз с королем Конго, графом [Сойо] и другими соседними королями и князьями... . . [и] заключить с ними оборонительный и наступательный союз, чтобы как можно дальше распространить мощь нашего оружия". В одиночку голландцы добились немедленного успеха в Луанде, а затем установили контакт с Конго, который направил войска для обеспечения доступа к побережью, тем самым существенно дополнив стратегические планы Вест-Индской компании. В марте 1642 года, когда португальцы испытывали растущее давление, Гарсия II подписал всеобъемлющий союз с голландцами, предоставив им право торговать рабами в этом районе, а также строить крепости. Однако Гарсия II, как конголезский монарх, ревностно относившийся к суверенитету своего королевства, ввел два серьезных ограничения: голландцам не будет предоставлена монополия на торговлю, на которую они рассчитывали, и им не будет позволено распространять протестантскую веру.