радиционных рассказов о той эпохе.
Несмотря на эти возражения, в каждом из этих объяснений, как мы увидим, есть зерна истины разной величины. Но ни по отдельности, ни даже в сочетании друг с другом они не представляют собой по-настоящему удовлетворительной основы для понимания так называемого европейского прорыва, поскольку не имеют достаточно мощного центрального мотива. То, что люди так долго цеплялись за эти объяснения, удивительно, учитывая, что гораздо более убедительная главная мотивация все это время была на виду. Она вращается вокруг необычной фигуры нашего недавнего знакомого, Манса Муса, и его потустороннего богатства в золоте.
Множество современных исследований показывают, что больше, чем любая другая причина или объяснение, именно сенсация, вызванная новостями о пребывании Манса Мусы в Каире и паломничестве в Мекку в 1324 году, а не какая-либо из более традиционных теорий, привела в движение создание атлантического мира. Одним из важных показателей влияния дипломатии Мусы является скорость распространения информации о ней. Например, мы знаем, что к концу 1320-х годов исторические источники сообщали о том, что в Европе уже были в ходу карты, на которых говорилось о существовании богатой золотом империи под названием Мали , или "Мелли", расположенной где-то глубоко в западноафриканских недрах, к югу от Сахары.
Всего через четырнадцать лет после того, как Манса Муса совершил свое знаменитое паломничество, сохранившаяся карта 1339 года , приписываемая Анджелино Дульсерту, с некоторой долей точности описала Африку, которая до этого была либо чистым листом для картографов, либо экраном для диких фантазий. Ее называют основополагающим документом так называемой майоркинской школы картографии, которая сыграла важную роль в начале того, что стало эпохой открытий. На этой карте изображен " путь в страну негров " и показан светлокожий "сарацинский король", расположившийся за Атласскими горами, который, как утверждается, правит "песчаной страной" и обладает "необычайным изобилием золотых рудников". (В эту эпоху слово "сарацин" часто использовалось в Европе как общий термин для обозначения темнокожих мусульман).
В 1346 году карты подогрели мечты о безграничных золотых богатствах, которые только ожидают своего открытия в Африке, и побудили уроженца Генуи, майоркского авантюриста по имени Хауме Феррер, под шумные аплодисменты отправиться в путешествие на юг вдоль побережья Западной Африки на борту "уксера" - неуклюжего судна с гибридным двигателем, сочетавшего в себе черты гребной галеры и парусного судна с квадратной оковкой. Это первая известная попытка европейцев выйти за пределы мыса Бохадор, который долгое время считался навигационной точкой невозврата, расположенной на побережье современной Мавритании.
Явной целью Феррера было путешествие к месту, которое стало широко изображаться на картах мира XIV века и в котором Африка внезапно заняла почетное место: Рио-ду-Уро (Река золота ), постулированная в Libro del conosçimiento (Книга знаний), книге середины XIV века, имевшей широкое распространение при европейских дворах. В этом тексте, написанном анонимным испанским францисканцем и представленном в виде путевого дневника, свободно перемешано то, что сегодня легко определить как чистую фантазию, с самородками, казалось бы, хорошо информированных подробностей об Африке.
Несколько лет спустя интерес латинской Европы к поискам золота в Африке еще больше возрос после того, как в 1355 году в Гранаде появилась информация о серии лекций знаменитого берберского ученого Ибн Баттуты о его путешествиях по региону, известному как Судан.
Географическим объектом, ставшим предметом лихорадочных спекуляций на этих самых ранних картах, почти наверняка была река Сенегал, которую европейцы того времени представляли себе как западный рукав Нила. Сенегал, водная артерия длиной 1015 миль, течет на юго-восток от побережья современного государства Сенегал до верховьев в самом сердце золотодобывающей страны, которая в то время была империей Мали. О Феррере, о котором, к сожалению, мало что известно, больше ничего не было слышно после того, как он отправился в Западную Африку, и прошло еще почти столетие, прежде чем европейцы успешно отплыли за запретную точку - мыс Бохадор, место, где находится мощное, движущееся на запад Канарское течение, которого так боялись мореплаватели.
Хотя до наших дней дошли лишь немногие карты подобного масштаба, все они могут рассматриваться как предшественники той, которая, по мнению многих историков этой формы, входит в число самых важных и прекрасных карт, когда-либо созданных, - так называемого Каталонского атласа 1375 года , роскошно нарисованной и раскрашенной вручную шестипанельной карты-мапамунди, или карты известного мира. Несмотря на то, что это знаменитое произведение майоркинской школы содержит элементы астрологии, мифов и суеверий, это самая старая из сохранившихся карт европейского Средневековья, которая в основном отказывается от давно господствовавших церковных догм в попытке создать научную географию истинного мира. На ней Азия предстает как целый континентвпервые в европейском картографическом искусстве , хотя очертания этого континента были еще нечеткими и, на наш взгляд, явно умозрительными.† Но самым интересным объектом этого необычного документа является Африка: здесь не только в большом количестве указаны прибрежные районы, как Северной, так и Западной Африки, как и подобает портолану, но также имеется огромное количество подробностей о внутренних районах континента, что было крайне редко до создания этой карты.
Новые карты, подобные этим , были не просто практическим отображением мира; в эту эпоху они стали, прежде всего, сборниками новых открытий, которые охотно раскупались в европейских столицах и широко распространялись. И в этом отношении наиболее интересной особенностью Каталонского атласа является его идентификация Мали и его знаменитого короля, которого называют Муссе Мелли. Правитель изображен однозначно чернокожим и с восторгом описывается в следующих выражениях: " государь земли негров Гиневы [Ганы]. Этот король - самый богатый и благородный из всех этих земель благодаря обилию золота, которое добывается на его землях".
К моменту создания Каталонского атласа европейские картографы уже провели средние десятилетия XIV века, усердно приукрашивая имперскую легенду Манса Мусы. Ирония заключается в том, что при жизни, как мы уже видели, старому королю Мали так и не удалось осуществить свою мечту о паритете с самыми могущественными императорами и монархами всего мира. Однако посмертно, через Каталонский атлас, его надежды на признание и внимание более чем оправдались. В самом деле, сидящий на троне, как видно на обложке этой книги, его коронованный и безмятежный образ изображен в той же манере, что и европейский монарх. В одной руке он держит золотой скипетр, символизирующий его власть, а в другой - золотую сферу, которая представляет его огромное богатство. Главная новинка - его однозначная чернота. Вокруг него, во всех направлениях, расположены великие города его царства - Тимбукту, Гао и само Мали, а также многочисленные мечети. На этом фоне он изображен дающим аудиенцию туарегу в тюрбане, одетому в нефритово-зеленый халат, который прибыл в Мали с запада на верблюде, чтобы принять участие в оживленной и прибыльной караванной торговле африканским золотом.
Каталонский атлас не просто предупредил европейских королевских особ о предполагаемом местонахождении величайшего в мире источника драгоценного металла. Он вызвал взрыв нового вида картографии, в центре внимания которой были тайны африканской географии. Именно это, а не мечты об Индии или технологические достижения сами по себе, послужило стимулом для еще более смелых исследований. Однако в каком-то смысле атлас должен был стать и ключом к загадке. Так, например, на панелях карты можно найти указания для тех, кто хотел пересечь пустыню, чтобы торговать золотом, - там указаны маршруты через пугающую пустыню Сахара, которыми пользовались торговцы: " Через это место проходят купцы , которые путешествуют в страну негров Гвинеи, которую они называют долиной Драа" ‡. Еще большее значение имеет деталь, которая якобы показывает самую отдаленную точку на западном побережье Африки, которой достиг майорка Хауме Феррер в поисках Золотой реки, хотя история не оставила никаких записей, подтверждающих его возвращение. Судя по атласу, конечная точка путешествия Феррера находится у мыса Джуби, на крайнем юге современного Марокко, недалеко от границы с Западной Сахарой.
Ко времени Феррера, конечно, интерес к Индии среди европейцев уже давно и прочно укоренился, но слово "Индия", как и слова "мавр" или "сарацин", в разных контекстах означало совершенно разные вещи и долгое время использовалось как топоним и для северо-восточной Африки, и для других стран. Что касается Китая, то, по крайней мере, со времен знаменитого (и в некоторых своих деталях фантастического) рассказа о путешествиях Марко Поло, опубликованного в XIII веке, он уже не мог считаться настоящей загадкой. В ту же эпоху, во времена правления монголов, сухопутное сообщение между Европой и Азией было фактически открыто, что способствовало оживленной торговле по Шелковому пути. В истории морских исследований в течение ста лет после публикации Каталонского атласа преобладали не мысли об Азии, а настойчивое желание найти источник золотых богатств Западной Африки.
* В 1291 году пара братьев-генуэзцев, Вандино и Уголин Вивальди, отплыла на двух галерах в поисках Индии и бесследно исчезла. Нет никаких доказательств того, что они добрались дальше мыса Нун, расположенного на побережье Марокко.
† Карты с изображением континентов Азии, Европы и Африки, а также океанов и внутренних континентальных морей начали появляться в исламском мире к X веку. Ярким примером является карта Али аль-Масуди , который путешествовал из Испании в Туркестан; на ней упоминаются восточноафриканские государства, а также Китай.
‡ Гвинея, или Гине, начала появляться на европейских картах и документах в начале XIV века, например, на карте 1320 года генуэзского картографа Джованни да Кариньяно, как общее название для всей территории к югу от Сахары, населенной чернокожими народами Африки.