Как мы указали начиная с 1929 года, то есть с начала индустриализации советская экономика стала развиваться способом, прямо противоположным рыночному. Рыночная экономика базируется на личном потреблении граждан, а в СССР потребительский сектор был не основным, а подчиненным. Кроме того, советская экономика по необходимости строилась так, чтобы в ней никакой конкуренции и возникнуть не могло: строилось ровно столько предприятий, сколько нужно для потребностей экономики. Такая экономика исключает всякую конкуренцию по самой своей структуре. Таким образом, два главных определяющих признака экономики СССР следующие:
1) относительная неразвитость потребительского сектора.
2) практически полное отсутствие дублирования производственной деятельности, так называемой конкуренции в структуре экономики.
Экономика, структурированная подобным образом, требует для обеспечения своего нормального функционирования и специфической финансовой системы. Ее суть в следующем. Деньги разделяются на наличную и безналичную сферы. Наличная обслуживает покупательную способность населения. Безналичные «деньги» — это, по существу, не деньги, а счетные единицы, при помощи которых в плановом порядке производится распределение материальных фондов.
Народ в зале залип окончательно. Такое внятное и разжеванное объяснение особенностей советского финансового сектора отчего-то редко звучало с трибун. Обычно люди с правительства топили все за ворохом цифр и заумных словечек. Непонятно, откуда этот очкарик взялся, но вещи он доносил донельзя невероятные с точки зрения обычного обывателя. Ведь что тот знал, по существу, об экономике? Напряглись сидящие позади кураторы. Кроме мужчины, что представлял Совет Министров. Тот, видимо, врубился в озвученное и с любопытством разглядывал оратора.
— Академик Островитянов писал в 1958 году: «Трудно назвать другую экономическую проблему, которая вызывала бы столько разногласий и различных точек зрения, как проблема товарного производства и действия законов стоимости при социализме».
Известный британский экономист Джон Росс пишет: «В 1913 г. ВВП на душу населения страны, ставшей впоследствии СССР, составлял примерно 25% величины ВВП на душу населения будущих стран ОЭСР. Создана та в 1948 году под названием Организация европейского экономического сотрудничества для координации проектов экономической реконструкции Европы в рамках плана Маршалла. К 1970 году ВВП СССР на душу населения уже составлял примерно 50% ВВП на душу населения стран ОЭСР… За этот же период средний доход ВВП Латинской Америки, который в 1913 г. находился на уровне, сравнимом с доходом будущего СССР, увеличился всего лишь с 25% до 28% в сравнении с доходом стран ОЭСР. Доход ВВП на душу населения стран Азии, за исключением Японии, увеличился с 12 до 18% по отношению к доходу стран ОЭСР за тот же период».
В зале зашумели. Два кураторы, представляющие Совмин и ЦК громко заспорили между собой. Партийцы явно собирался свернуть дискуссию. Ракитин и Мерзликин подались вперед, так необычно выступал этот парень.
— А что мы имеем по так называемой «Косыгинской реформе», которую на Западе называют «реформа Либермана»? Предполагалось, что если предприятия смогут переводить часть прибыли в свои фонды поощрения, то это решит проблему стимулирования труда, обеспечит снижение издержек производства и заинтересует коллективы в напряженных планах. Но случилось иное. А что же «иное» произошло? Коротко говоря, реформа 1965 года прежде всего стала расшатывать именно финансовую систему страны, а за ней и всю экономику. Барьер между наличными и безналичными, то есть счетными единицами деньгами, который раньше жестко сохранялся, стал ослабевать. То есть то, что служило исключительно целям учета, начало превращаться в средство обращения! Негативные последствия не заставили себя долго ждать. На руках у населения и на счетах предприятий стала накапливаться необеспеченная денежная масса. Хозяйственные единицы оказались заинтересованы не в увеличении выпуска продукции, а в наращивании прибыли, начала нарастать всеобщая дезорганизация хозяйственного механизма.
Экономика СССР просто не может работать на основе финансовой системы западного типа. Откуда и взял Либерман свои идеи. В частности, на основе венгерского опыта. На Западе в общем случае количество денег в экономическом обороте должно соответствовать массе реализованных товаров. Об этом утверждает количественная теория денег. Проще говоря, экономика там финансируется из потребительского сектора. В силу структурных особенностей, экономика советского типа не может создать необходимое количество товарной массы. Следовательно, надлежит привести финансовую структуру страны в соответствии со структурными характеристиками нашей экономической системы. Иначе говоря, должны быть созданы два финансовых сектора. Один обслуживает потребности населения, другой — экономическую систему как целое. Сфера действия этих секторов не должна пересекаться.
Куратор от Совмина уж стоял у трибуны и горячо выпалил:
— То есть вы утверждаете, что опыт венгров и югославов к нам неприменим?
— Мы строили экономики на разных условиях, — не сдавался очкарик. — Если страны Восточной Европы выросли напрямую из рыночных отношений, то Во время кредитной реформы 1929−30 годов в СССР была построена двухконтурная денежная система. Безналичные и наличные деньги были взаимно неконвертируемыми. Безналичные деньги обеспечивали функционирование строительства, промышленности, сельского хозяйства независимо от рыночного спроса-предложения. Наличные деньги обеспечивали рыночные операции. Реформа Либермана исключительно вредна и должна быть немедленно остановлена.
— Хорошо, — представитель Совмина развел руками. — Вы знаете, как не надо, а есть ли иной, собственный путь? И откуда вы, любезнейший, я вас не узнаю?
— Я приехал с Ленинграда из Экономико-Статистического института по приглашению. И пока не могу вам предложить ничего взамен. Есть лишь наметки.
— Любопытно. Нам нужно обязательно переговорить.
— Он для этого и приехал, — Мерзликин встал рядом с экономистами. — Это через меня ленинградцы попросили слово, услышав про наш «Клуб».
Совминовец нахмурился:
— Тогда сможете остаться на день, чтобы мы завтра переговорили с вами более существенно?
— Без проблем, — ответил за очкарика Анатолий. — Мы его пристроим на ночь. А завтра сами решите по потребности.
— Договорились.
После ярких выступлений публика, как обычно, разбилась на небольшие кружки. Обсуждали услышанное, свое, знакомились. Клуб понемногу становился местом для интересных людей. А они в стране советской точно были. Вот бы еще их умы и энергию направить в нужное русло!
Глава 2831 января 1974 года. Старая площадь. Кабинет секретаря ЦК
Мерзликин крайне не желал этой встречи. Но даже во второй жизни люди далеко не всегда могли руководствоваться собственными хотелками. Да и, в конце концов, он сам полез в это, по выражению Ракитина «Гиблое дело». Хорошо хоть встречу в Центральном комитете назначили не на раннее утро. Их квартирный вопрос еще решался, поэтому Снежана ночевала у него не каждый день. Строгой хранительнице подъезда Анатолий презентовал коробку Рижских конфет и объяснил их совместное проживание без оформления, как временное затруднение.
Уж непонятно, в какой именно отдел КГБ та стучала. Но Мерзликину все равно стало противно, что такая могущественная организация занимается сущей ерундой. Их отношения не несут угрозы общественному строю. Да и морали тоже. Оба свободны и никому не мешают. Это же сколько народных средств уходило на подобные «контрразведывательные» действия? Затем он вспомнил про Службы Безопасности будущих корпораций, бодигардов олигархов и просто знаменитых людей, и ему стало еще более грустно. На что человечество тратит свои ограниченные ресурсы?
В таком душевном раздрае он плюхнулся на заднее сиденье двадцать первой «Волги». Лафа кончилась. Охрану СО с них сняли, так что теперь он сам без практически личных телохранителей и автомобиля под задом. Свой купить пока финансы не позволяют. Да и очередь в стране советской на подобный дефицит имеется. Он и так наглый, квартиру выбил, правда, с росписью в ЗАГСе возникли некоторые проблемы. Ищут здешние документы на родителей Снежаны. Ха-ха, будущих родителей. Те ни сном ни духом еще не знают, что поженятся. А может, уже и нет. Его самого-то в этом мире нет. Темпоральный парадокс! Вместо маленького Толика, девочка Наташа. Сестричка. И что он, если придется, скажет своим родителям? Да нет, уже где-то мелькало, что люди из будущего находили родственников, но ничем хорошим это обычно не заканчивалось. Так что ну его…
Машину ему сейчас выделяли из гаража Совета Министров и только по заявке. Так что пришлось с головой окунуться в мир столичного общественного транспорта. Метро, автобусы, трамваи. Иногда такси. Премии за прошлые заслуги подозрительно быстро закончились. Так что особо шиковать не приходилось. Посиделки по ресторанам закончились. Заурядный обед где-нибудь в буфете, ужин дома. Благо Снежана оказалась девушкой хозяйственной. Хотя призналась ему, что готовить для кого-то терпеть не могла. Но сейчас все было вновь.
Жить по средствам, особенно советского разлива Анатолию жутко не нравилось. Все-таки сложно избавиться от своего прошлого и вполне обеспеченного образа жизни. Приближенность к власти и здесь давала такую иллюзию. Но взамен требовала… да до хрена чего требовала! В том числе и общение с такими неприятными личностями, как «Серый кардинал» из ЦК КПСС.
Вот и само здание на Старой площади. Мрачное и невзрачное. Не умели коммунисты подбирать архитектуру! Бывший доходный дом 1915 года постройки, но просуществовавший в этом статусе всего несколько лет. С 1920 по 1991 тут размещалась самая наивысшая партийная канцелярия СССР. Тут же был еще один кабинет генерального секретаря, наряду с кремлевским. В будущем эту жилую зону забрала новая власть, закрыв пешеходную улицу для обычных людей. Так что при советской власти у народа все-таки больше прав.