Норманнский меч освободил Киев от хазарско-иудейской длани, укротил зазнавшуюся родовую знать и дал толчок развитию будущего великого государства. Русские с самого начала впитывали кровь различных этносов, не ставя себя выше, а собирая самое лучшее. Это и есть секрет их величия. Вот только доносить подобные идеи до советских современников надо будет осторожно. Именно над этим и размышлял в свободное время Ракитин. Ведь ему как-то придется устраиваться в здешнем мире. И профессор истории не самая плохая легенда для новичка. Тем более что эти идея возникла после известия о других попаданцах. А ведь Семен где-то в глубине души знал, что так и будет.
Только откуда? Неужели тот неведомый разум, что засунул его сюда, донес? Да неважно! Он горел скорой встречей! Но пока дело тормозилось. ГРУшники при упоминании о других попаданцах сразу становились неразговорчивыми. Стаханов как-то проговорился, что дело на контроле у «Самого». Видимо, все ждали отмашки верхушки. Так уж устроена армия и бюрократический механизм. Ракитину лишь сообщили, что люди из будущего попали в семьдесят третий из его времени. Они также омолодились, но большая их часть отнюдь не горела встречей с руководством страны. Кто-то и вовсе ударился в бега и их разыскивали.
— Юра, вот здесь папки на сегодня.
— Ого, сколько! — Молодой техник близоруко прищурился.
— Это материалы по экономике. Анализ кризисов капиталистической формации начиная с конца восьмидесятых годов. Пометь вот это — «Косыгину»!
— Нам до самого вечера снимать. Неужели не придумают какую-нибудь печатающую машинку?
— Ну, может быть в будущем. Тут их нужно десятки, проще записать на магнитные диски. Тут один умник идею неплохую предложил.
— А он ваш компьютер не сломает?
— Да ему никто сейчас и не даст! Одна надежда, что какая-нибудь техника провалится сюда с другим попаданцем.
Юрий подумал, а потом тихо произнес:
— Возможно, что уже. Я краем уха слышал, что собирали еще одну группу с аппаратурой для пересъемки.
Семен удовлетворенно кивнул. Смартфоны наверняка были у каждого, несколько штук можно смело отдать на растерзание науке. А если будет у них хотя бы три ноутбука, то с одним можно начать эксперименты. Передача огромного массива данных и их пересохранение будет иметь решающее значение для будущего. Да и пока можно перенести самую важную информацию на гаджеты друзей по несчастью-счастью.
— Тогда сразу и начинай. Закончатся эти папки, зови меня. Составлю очередную презентацию для «Дорогого Ильича».
Юра мог себе позволить лишь еле заметно улыбнуться. Ну, не стал еще Брежнев здесь героем анекдотов!
Стоит как-то Леонид Ильич Брежнев на балконе. Вдруг мимо пролетает Карлсон.
— Ты кто? — спрашивает Леонид Ильич.
— Вы что меня не помните? Я — Карлсон.
— А-а-а, как же, как же, и соратника твоего, Энгельсона, тоже помню.
Леонид Ильич, здравствуйте!
— Кто это?
— Это я, Рокфеллер.
— Кто-кто?
— Рокфеллер!
— А, не узнал! Богатым будешь!
На съезде КПСС Брежнев читает телеграмму:
— Вот что пишут нам товарищи из Сибири:
«Срочно пришлите два эшелона водки.
Народ протрезвел — спрашивает, куда девали царя-батюшку?»
— Товарищ Ракитин?
В гостиную вошел молодцеватый полковник. Армия сейчас сопровождала все действия «Оракула» и на базе работали не только ГРУшники.
— Так точно!
Четкий ответ военному понравился. Семен еще со службы на срочке усек, что отвечать обычному армейскому офицеру лучше кратко и не по делу.
— Вас ждут в гостевом доме, — полковник повернулся к «волкодавам». — Я сам сопровожу.
Но вперед вышел угрюмый прапорщик Малохин и заявил:
— Не положено.
Офицер возбухать не стал, лишь усмехнулся и махнул рукой. Двигались по слаженному протоколу. Впереди «Волкодав» с АКС наперевес, затем полковник, Ракитин, замыкал группу второй «Волкодав».
Так называемый «гостевой дом» облагородили недавно. Так что Смен внутри еще не бывал. Хотя чего тут ему, человеку, привыкшему к дизайну 21 века, смотреть? Мрачных тонов краска, пахнущая стылостью побелка и попытка придать уют громоздкими деревянными панелями. Главным помещением здания был конференц-зал, называемый здесь Актовым. Ракитин частенько подшучивал над местными — что за Акты в них должны были устраивать?
Около небольшой трибуны толпился народ, над ней техники распрямляли белый киноэкран, а с другой стороны зала подготавливали проекционный киноаппарат серьезной наружности. Семен узнал среди «официальных лиц» Толоконникова, Кириленко, Соломина и молодого помощника Косыгина Нестерова из «мозгового центра». Генерал-полковник был ему незнаком, хотя… Да это же Огарков, будущий лучший послевоенный начальник Генштаба! Просто неожиданно моложаво выглядит. С ними приехали какие-то люди, адъютанты или помощники. В первый раз здесь собралось одновременно столько народу. Что-то, значит, поменялось в «Датском королевстве».
Ракитин уверенным шагом направился к трибуне и громко произнес:
— Здравствуйте, товарищи!
Эффект вышел для него неожиданным. Военные разом подобрались, чуть ли не потянулись отдать честь или гаркнуть что-то вроде «Здравия желаю тааарищ генералиссимус»! Кириленко вытаращил глаза, а Толоконников повернулся к окну, еле сдерживая невежливую улыбку. Он уже привык к странностям человека из будущего.
— И вам здравствуйте. Семен Степанович? — Огарков первым подал руку. Рукопожатие у него было крепкое. Затем к Ракитину потянулись остальные, невольно выстроившись в колонну. Вышло так, что попаданец невзначай со стороны начал смотреться важным гостем, которого приветствуют «официальные лица». Кириленко, судя по всему, это понял, подойдя к попаданцу с другой стороны.
— Все шутки, шутишь, Сеня? — тихо проговорил он.
Не понравилось второму человеку в ЦК такое легкомысленное отношение. Мазурова его выходки в прошлые встречи бесили, а Косыгин, наоборот, к удивлению всех, приколы и шутки земляка из будущего принимал спокойно. Хотя по наружности был самым серьезным человеком из всего руководства. Поддерживал таким образом реноме ленинградца?
— Мы хотели узнать твое мнение о смонтированном нашими специалистами фильме. Его покажут в закрытом режиме перед внеочередным пленумом ЦК КПСС.
— Мне об этом не сообщили.
Кириленко отмахнулся:
— Семен Степанович, вот только глазки нам не стройте! Когда следует, тогда вам и сообщаю. Сами понимаете, ситуация в стране непростая. Потому мы здесь сейчас и собрались.
— Она у вас всегда аховая. Мое мнение будут выслушивать все присутствующие? — поинтересовался деловито Ракитин.
— У всех есть допуск, так что с этим проблем не будет.
— Известия из будущего уже достигли ушей многих, — добавил Толоконников. Семен повернулся к нему:
— Как я понял, армия и милиция с нами?
— И партия! — твердо ответил Кириленко. — Осталось лишь убедить Брежнева, что пора.
Ракитин осмотрел всех руководителей с самым серьезным видом:
— Это то, о чем я думаю? Могу я повидать тех, кто будет участвовать в операции?
Никому не надо было прояснять, о чем попаданец вел речь. Толоконников глянул на Огаркова, тот кивнул:
— Завтра группу перебрасывают в Подмосковье, там и устроим вам встречу. Заодно хотелось бы поговорить с вами об армии будущего. Я видел переданный мне материал. В чем-то поражает, во многом удручает.
Кириленко с нескрываемым подозрением взглянул на заместителя Министра Обороны:
— Опять у нас все плохо? А ведь на Вооруженные Силы страна тратит огромные деньги!
Генерал сухо заметил в ответ:
— Могло быть лучше.
Пикировку закончил референт из ЦК, коротко доложив:
— У нас все готово.
Зашторили окна и начали показывать фильм. А предки молодцы, использовали его же приемы! Кадры из хроники будущего, подстановка из нынешней, фотографии, крепкий закадровый голос. Это Игорь Кириллов озвучивает. И даже нашлось место небольшой речи от Ильича. Кто ему, интересно писал речь? Столько воды! Ракитин подумал и решил, что пусть так и останется. Здешний народец привык к тподобному обращению, и улучшенный текст только помешает правильному восприятию. Так что пущай бухтит, как наши космические корабли бороздят просторы Вселенной.
А вот монтаж нужно сделать плотнее и добавить музыки. Обязательно из будущего! Электроника, жесткие ритмы техно и русский рок. Это точно покажет, что вождь не врет. Такого здесь нигде нет. Да и молодежи зайдет вернее, чем эти старорежимные фанфары. Семен тут же начал чиркать пометки блокноте, отмечая несуразности и неточности в фильме.
Ролик, надо отметить, был не особо затянут и уложился в пятнадцать минут. Кое-что в подаче материала было Ракитину чуждо, но это уже решать не ему. Сразу после первого к его удивлению показали второй фильм. Уже более подробный, без напора рассказывающий о возможном будущем страны от этого времени до начала двухтысячных годов. Довольно сухо и подробно диктор рассказывает о тех бедах и горестях, что постигли народы СССР во время кризиса и после распада страны. Семен задумался и отложил в сторону блокнот. Что-то его начало напрягать.
— Ну и как?
Кириленко и Толоконников подозрительно сияли как самовары. По сидевшим в зале гостями и техперсоналу также был заметен эффект фильмов. Так это они еще многое знали заранее. Что же ощутят члены Центрального комитета, приехавшие издалека? Это супер пропагандистская бомба!
— К первом у меня есть несколько замечаний. Но несущественных. Для лучшей подачи материала, — секретарь ЦК и ГРУшник синхронно закивали, затем их лица побледнели. — Но, твою мать, товарищи! Вы почему не сказали мне, что у вас имеется человек из будущего, лучшего меня соображающий в политологии? Ведь второй фильм явно не вы монтировали, только диктор советский. Кто его составлял?
Кириленко смущенно проблеял: