— Чечены к тому же оказались безмерно жестоки. Резали нашим пленным уши, выкалывали глаза, а то и вовсе отрезали головы. Обезображенные трупы русских частенько по ночам подбрасывали для устрашения к армейским блокпостам. Не раз я слышал рассказы о том, что при штурме президентского дворца наших пленных выставляли как живой щит в окна. Русского солдата никто не жалел. Ни власти, ни враги.
— Суки!
— Как так можно относиться к пленным?
Один из «волкодавов» с косым шрамом на щеке мрачно отметил:
— Парни, вы просто давно не имели дел с дикарями. Жестокость для них скорее норма. Только вот русских не так просто запугать.
Семен внимательно посмотрел на ГРУшника. За стальными глазами наверняка скрывались горячие акции за «государственные интересы». Черт бы их подрал!
— Товарищи бойцы, а вы сами уверены, что и на настоящий момент наша армия готова к войне? Я вот очень нет.
— А сам ты был тогда готов? — третий, молчавший до поры до времени чернявый, похожий на цыгана «волкодав» сверлил глазами человека из будущего.
Снова этот проклятый запах! Ракитина повело.
— Сеня, хлебни!
— Спасибо.
В этот раз во фляге оказалась вовсе не вода.
— Может, хватит? На тебе лица нет. Доедем до места, подышишь свежим воздухом.
— Да ничего. — Семеня тяжело вздохнул. — Память все равно никуда не денешь. Видимо, те проклятые воспоминания и на том свете будут появляться. Что же до меня? Я за всю службу до этого стрелял всего три раза. Первый — десяток патронов после присяги. Во второй раз, когда у нас в части была высокая комиссия. Палили просто куда-то в ту сторону, а по мишеням попадали специально назначенные офицеры. Третий раз дали пострелять сколько душе угодно уже перед выездом на войну. Никто толком не учил стрелковым навыкам, так что не уверен, что я куда-то попал. Да и это было неважно.
— А чем же вы тогда занимались на службе?
— Ну что сказать, стояли в нарядах, охраняли склады. Но в основном работали в ближайшем городе и поселке.
Милохин сдвинул назад берет:
— Что, значит, работали?
— То и значит. Копали, таскали, грузили. Это же святые девяностые! Каждый выживал как мог. Мы тогда получили лишь одну полную свободу — подохнуть любым способом. Генералы воровали по-крупному, продавали налево оружие и боеприпасы. Или вы считаете, что оружие мятежникам в сопредельные республики попало просто так? Кораблями оно шло в Африку, эшелонами куда поближе. Масштабы того воровства до самого момента моей смерти скрывалось. А это скорее всего миллиарды долларов. Рашид, не смотри так. Я пытался еще в девяностые расследовать то дело.
Феткулин зыркнул:
— И как, получилось?
— Сначала уши оборвали редактору. В меня стреляли.
— Этот про тот случай, когда у тебя сына ранили?
— Нет, другой. В этот раз стреляли для убийства. Но я оказался ловчее. В форме находился в те времена хорошей. И сугробы в Питере были большие.
Сидевшие в БТР «волкодавы» с сомнением уставились на Ракитина, тот поднял руки:
— Ребята, это мое личное. Но такие времена тогда были.
— Охренеть! Как будто после войны разгул преступности.
— Так война и была, Третья мировая, которая Холодная. Нас предали, продали и отпустили восвояси. Рашид, не маши руками. Зато теперь парни знают ради чего пойдут на смерть. Чтобы того проклятого безвременья не случилось.
Милохин молча кивнул, а цыганистый боец едко прокомментировал:
— Семен прав, армия уже не та. У меня брат младший сейчас срочную служит. То же самое — постоянно отвлекают на какие-то работы. Бойцов хватает только, чтобы охранять парки с техникой, мести плац, красить заборы и обслуживать господ офицеров.
— Жемчугов, ты говори да не заговаривайся!
— Мамой клянусь!
Феткулин оборвал спор:
— Все, заткнулись, горячие финские парни!
«Волкодавы» некоторое время таращились на командира, а затем засмеялись. Семен зыркнул по всем:
— Я чего-то не знаю?
— Да был такой анекдот:
«Разговор двух прибалтов:
— Уу-рмас, а что эт-то за люд-ди стоят?
— Ааа, эт-то фин-ны бегу-ут…»
Посмеялись, Ракитина также вспомнил тупой анекдот про соседей чухонцев.
Почему финские гонщики так быстро ездят?
Потому что на поворотах они не успевают убрать ногу с педали газа.
Минут через десять Феткулин выглянул через люк наружу:
— Подъезжаем, всем быть наготове! — потом повернулся к Ракитину поясняя. — Можно и быстрее, шифруемся.
— За нами еще следят?
— Открыто нет, но сам понимаешь, у конторы в этом деле большой опыт.
На въезде их не останавливали, как и не держали в предбаннике. КПП было организовано с внутренней досмотровой зоной. Но, видимо, опознание приезжих осуществлялось иными способами. Еще минут пять они неспешно двигались по территории, затем остановились.
— К машине!
Вылезать через верхние люки и прыгать с высоты и не сломать шею — это целое искусство. Как интересно конструкторы планировали это делать в условиях боя? Еще одна незадача. В бытность Ракитина в армии военные ездили на БТР лишь наверху. Так надежней. Но, видимо, изначально машины создавались для гигантской ядерной мясорубки. Довезти личной состав для точки и оставить там умирать на выполнении очередной боевой задачи. С ума сойти, здешние генералы считают потенциальные потери в сотнях тысяч!
Но рефлексировать некогда, их небольшая команда спешно двигается в сторону компактного странного донельзя городка. Лишь приблизившись к строениям, Семен понял, что это тренировочный макет. Они прошли внутрь и заметили бойцов в такой же серой форме, усиленно занимавшихся между стенами из фанеры и досок. Полной имитацией создатели не заморачивались. Чужие штурмовики отрабатывали вход в помещение, проход по широкому коридору, зачистку кабинетов.
Ракитин заметил в их руках короткие пистолет-пулеметы, на головах каски в маскировочных сетках, здорово напоминающие те, что использовали немецкие парашютисты в ту прошлую войну. Команды отдавались на немецком. Понятно, геноссе из ГДР. Заметив его интерес, Рашид пояснил.
— Это шлем польских десантников wz.63, а в руках у них также польские RAK Wz.63.
Ракитин осклабился:
— Дружба народов, етить колотить! Откуда они такие красивые?
— Спецслужба IX, элитное подразделение антитеррора.
— Хороший выбор.
Двигались немцы четко и слаженно, как киборги. Видать, давно занимались, плюс немецкая дисциплина. Во всяком случае Ракитину они, как штурмовики понравились. Сразу понятно, что не с нуля начинали. Использовали учебные гранаты, холостые патроны. Чтобы не как в имитацию боевых действий работать в играх, каковые существовали в его время. Вроде пейнтбола и или страйкбола. Помнится, Семен как-то долго спорил с одним из студентов, что увлекался последним. Покупал экипировку, оружие, всяческие ништяки на него. Мальчик, даже не служивший в армии, отчего-то решил поучить своего препода тактике боя.
В итоге болвану студиозу были наглядно показаны его ошибки, в реальном бою стоившие ему жизни. Ведь из настоящего автомата после выстрелов вылетают горячие гильзы, которые запросто могут отскочить тебе за шиворот или в щеку твоему товарищу. И еще у врага имеется подствольный гранатомет или ручные гранаты. А еще у армии есть минометы, пушки и гаубицы с «Градами». Парнишка в итоге потек и вовсе стух, узнав, что все эти премудрости их «ботаник-профессор» познал на собственной шкуре в Грозном.
— Семен, мы сейчас будем работать, а ты смотри.
— Договорились.
Немцы уже отработали и передыхали рядом, с интересом посматривая на неизвестного молодого человека, приехавшего со знакомыми по совместным занятиям бойцами. Затем спецназовцы сосредоточились на упражнении своих советских камераден. Все-таки это были бойцы из легендарного ГРУ, а немцы лишь специальный полицейский отряд. По отмашке коменданта учебного городка небольшая команда резво рванула к помещению, внутрь полетели имитаторы гранат и дымовые шашки. Семен прошел дальше, чтобы видеть, как работают ребята. Ну что можно сказать — профи! Слаженные отточенные до рефлексов движения, ничего лишнего, ничего напоказ. Все четко и по делу. И сразу стала заметна разница в работе немцев и ГРУшников. Последние работали жестче, не жалели патронов и гранат. Получается, что они будут действовать там, где оказывается активное сопротивление? То есть двигаться за немцами вторым эшелоном и в случае необходимости тут же вступать в бой, освобождая тех для движения дальше. Ага, у «волкодавов» даже гранатометы есть. Правда, сейчас они пуски имитируют. Серьезное вооружение. И короткие команды звучали также на немецком языке.
Легенда соблюдалась и в мелочах.
Они сидели в тенечке и потягивали квас. Перед этим все побывали на стрельбище. Ракитин брал с собой закрепленный АКМС и также пострелял вволю. До «волкодавов» ему было далеко, но на твердую четверку набил. Милохин подсел ближе:
— Что скажешь, человек из будущего?
— Хорошо работаете! Я все-таки не штурмовик, чтобы четкие советы давать. Вторым эшелоном за немцами пойдете?
— Догадался? — Феткулин переглянулись с Милохиным. — С тебя пиво! Нас несколько групп будет, даже пулеметы с собой берем. Здание на Лубянке большое. Вот та поляна, кстати, имитирует его холл. Вместе соберёмся и пройдем полигон уже перед штурмом. Может, есть еще что сказать?
Ракитин задумался и начал неспешно:
— Вам бы здорово пригодились пистолет-пулеметы с большими магазинами. Но сильно подозреваю, что таких у нас на вооружении нет?
— Правильно подозреваешь. Потому немцы работают с польскими, те отличаются точностью. Разве что раздобыть старые ППШ.
— В ближнем бое потребуется большая плотность огня. Она критична. Это оценили в будущем, создав более компактные версии ротных пулеметов. Боевая тройка — пулемётчик, стрелок-гранатометчик и марксмен, то есть снайпер для малых и средних дистанций. В ваших условиях лучше с бесшумным оружием.