Они едва успели выхватить обрезы, даже сделали по выстрелу. Набравшие скорость тушканы своими телами сбили их с ног и разорвали на части.
Мелкое болотце мгновенно превратилось в поле битвы. Вода окрасилась в ржавый цвет свежей крови.
Разъединенные сталкеры палили во все стороны, нередко попадая друг в друга, чем только облегчали задачу мутантов.
Тушканы высоко подпрыгивали, стараясь вцепиться людям в горло. А потом появились слепые псы… и псевдособаки…
Вой и визг стоял такой, что даже выстрелы их почти не перекрывали.
— К забору! — очнувшись, заорал Левша, — все к забору! Откройте ворота! Сталкеров запускайте! Гранаты к бою!
— Ксанка, лезь на бункер! — приказал Мика.
— Без тебя? Не полезу!
— Лезь! Будешь сверху из подствольника бить! Ну, любимая!
— А раньше ты меня так не называл, — неожиданно улыбнулась Ксанка, поцеловала Мику и быстро полезла на крышу бункера.
— Да?! — запоздало удивился Мика, — Неужели? Вот это я чурбан был, оказывается…
Эхо выстрелов со стороны озера подняло на ноги и сталкеров, расположившихся на территории завода.
Мотыль подошел к двери ангара, чтобы выглянуть наружу и отшатнулся. Прямо перед ним на бетонной площадке, злобно урча, скакали снорки. Больше десятка.
— Пацаны! Оружие к бою! — заорал он, отступая назад и сдергивая с плеча автомат.
Снорки услышали его крик и кинулись в ангар.
— Брось свою трубу, индеец! — Чех выхватил из чехла запасной Моссберг, — тут семь патронов! Как кончатся, лезь на стол. Чует моя печень, что времени на перезарядку у тебя не будет. Держи сектор слева от тебя — полезут они там или нет — держи!
Чингачгук подхватил помповик на лету, прижался плечом к стене.
— Хорошо, что на входе электра расположилась, — хмыкнул Холера, — хоть толпой не попрут.
Аномалия действительно перекрыла собой часть прохода. Она же приняла в себя первого снорка. Оглушительно хлопнул электрический разряд, снорк захромал на все четыре конечности, но все же пролез в ангар, где и получил длинную очередь в голову.
— Бизон, ты охренел так молотить? Береги патроны!
— Палец свело от неожиданности, — буркнул покрасневший Бизон.
Снорки не стали дожидаться, пока электра вновь наберет потенциал, рванули в приоткрытую дверь ангара, мешая друг другу и толкаясь, все сразу.
Зазвенело гулкое эхо выстрелов, воздух наполнился кисловатой гарью пороховых газов.
— Не давайте им внутрь пробраться! — орал Холера, стреляя из трофейного Вала, — кладите в воротах! Иначе потом задолбаемся увертываться!
Но снорков оказалось слишком много. Много больше десятка. И, когда магазины автоматов все-таки опустели, несколько монстров перепрыгнули через завал трупов и набросились на сталкеров.
Семь раз выстрелил Моссберг. Шесть снорков застыли на полу ангара в нелепых позах. Еще двое затихли, попав под пистолетный огонь Мотыля.
— Фига себе, юноша! — только и выдохнул Холера, — да ты, оказывается, не только на трубе играть умеешь!
— Наблатыкался на компьютерных играх? — едва улыбнулся Мотыль, — это ты удачно… для всех нас.
Чех рванул лямку вещмешка, высыпал имущество на пол.
— Смотри, индеец — вот в этих пачках — картечь. Против мутантов самое оно. Как заряжать — сообразишь?
— Соображу, — заулыбался мальчишка.
— Охренеть, — тихо сказал Холера Мотылю, — да он вообще не боится! Словно снова дома за компьютером сидит…
— Странное какое-то у них здесь «водяное перемирие», — сказал один из монолитовцев, вслушиваясь в усиливающуюся стрельбу в районе озера.
— Нас это не касается, пока это нас не касается, — ответил Бекас, но винтовку свою подтянул поближе.
— И командира что-то долго нет…
— Согласен. Странно. Но до контрольного времени еще восемь минут. Ждем.
Внезапно все сталкеры, мирно сидевшие у соседних костров, вскочили и принялись беспорядочно бегать.
— Хорош чаи гонять, фанатики! — крикнул один, едва не наступив на монолитовцев, — на нас напали!
— Кто?
— А хрен их знает! Вроде слепые псы…. Сотня или даже тысяча. На озере форменная бойня!
— Нас это тоже не касается? — спросил у Бекаса второй воин.
— Командир как раз в той стороне…. Наверное, все-таки касается. Слепые псы? Оружие к бою. Сталкеров не трогать. Прорвавшихся мутантов уничтожать. Вперед!
Они быстрым шагом перешли от автобуса к краю котловины, откуда была хорошо видна местность. И замерли в непривычном для себя изумлении — низина буквально кишела мутантами, среди которых редкими островками виднелись отстреливавшиеся люди. И их становилось все меньше и меньше…
Совсем рядом противно вжикнула пуля. Через пару секунд — еще одна.
— Шальные, — сказал один из воинов.
— Нет, — подумав, возразил Бекас, — коллега. Снайпер. Просто далеко. Рассредоточиться. Занять позиции!
— Какой снайпер?! Сказали же — мутанты!
— Значит, на стороне мутантов есть и люди. Один — точно. Я работу коллеги от шальных пуль всегда отличу.
— И где он?
Бекас поднял винтовку, приник к окуляру, поводил из стороны в сторону стволом:
— Нашел. На той стороне. Прямо напротив солнца. Будет трудно…, но он, собственно, и не прячется. Стоит в полный рост, как в тире. Черт, головы совсем не видно в солнечных лучах…
Ромка Хорек давно уже засунул разряженный обрез за ремень. Слава богу, успел подобрать у мертвых сталкеров два иностранных пистолета. Из них он и садил в наседавших слепышей, укладывая одного за другим и холодея от предчувствия, что патроны вот-вот кончатся…. А они не кончались и не кончались!
Ромка запрыгнул на остов грузовика, радостно осклабился — потеряли его твари! Тут и патроны в пистолетах закончились. Он выбросил их — с огромным сожалением — потянул правой рукой обрез, левой привычно выхватил из кармана сразу два патрона с картечью. Еще поборемся, мать вашу…
«Тесак» водил стволом из стороны в сторону, ловя в прицел движущихся сталкеров. Жаль, что те трое в грязно-коричневых комбинезонах были слишком далеко — два выстрела впустую. Ладно, вон их, сколько по болоту бегает — еще живых…
Ксанка высматривала скопления мутантов и выстреливала туда гранаты из подствольника. Взрывы разбрасывали животных в разные стороны, многие после этого уже не поднимались.
Мика вместе с Дегтяревым, Стрелком и Шрамом вышли из ворот на десяток шагов и в два ствола попеременно клали слепых псов, а заодно и визжащих от своего животного восторга тушканов.
Уцелевшие сталкеры — без деления на группировки — отходили к бункеру и не жалели патроны.
Среди псов призрачными тенями замелькали силуэты кровососов.
— Прикройте меня, братья, — сказал Бекас, опускаясь на колени и, закрыв глаза, тихо начал молиться, — Священный Монолит, укрепи и помоги! К тебе обращается твой защитник…. Дай рукам моим крепость, глазам зоркость, душе покой. Не отведи мою пулю от цели. Позволь умереть за тебя с честью! Даруй мне хотя бы один точный выстрел…
У потрескавшихся спущенных шин грузовика валялся уже с десяток мутантов. Ромкина картечь действовала безотказно. Даже когда несколько тушканов запрыгнули на кузов, он не дрогнул, отбросил разряженный обрез и встретил их лезвием самодельного ножа.
— Парень! — крикнули из-за зарослей камыша, — давай сюда! Прикроем!
Ромка глянул на свои ноги и тихонько заскулил. Нет, боли еще не было, ее подчистую съела горячка боя, но вот видос у ног был конкретный — острые зубы тушканов вырвали из ляжек целые куски мяса, кровь текла, словно кетчуп по шашлыку, густым коричневым потоком, хлюпая под подошвами кроссовок.
Он поднял взгляд и на алом круге заходящего солнца, коснувшегося уже земли, сквозь хлынувшие слезы как через линзы увеличительного стекла неожиданно разглядел одинокую человеческую фигуру. Вокруг фигуры мелькали силуэты мутантов, а она стояла, будто так и должно было быть.
— Ты кто такой, фраер? — удивленно сказал Ромка. И увидел слабую вспышку. Выстрел — догадался он. А через мгновение упал от сильного удара в голову…
— Нужно убираться отсюда, — решительно сказал Мотыль, — мы тут как в западне. Второй атаки не переживем.
— Куда убираться-то?
— Не знаю. На крыши залазить, на контейнеры. Где снорки нас не достанут.
— Индеец! Зарядил пушку?
— Ага.
— Давай за нами. Зря не пали, только в случае прямого нападения, понял?
— Так точно.
— Эх, хорошо, что я его тогда не добил, — хмыкнул Бизон, — пригодился малец…
Они выскочили, озираясь и водя стволами во все стороны. Вокруг вперемешку валялись мертвые тела сталкеров и снорков. Вой монстров не затихал ни на мгновение.
Снорки, опьяненные запахом свежей крови, метались от одного трупа к другому, отрывали у них конечности, и снова мчались туда, где еще раздавались выстрелы.
Сталкеры перебежали через открытую площадку, поднялись по пожарной лестнице на крышу какого-то сооружения.
— Я здесь с Левшой был, — тяжело дыша, сказал Чех, — зомбиков мочили. Какую-то установку нужно было отключить.
— И что?
— Тут можно по доскам перейти на соседнее здание. Если внутри лестница еще совсем не обвалилась, заберемся на крышу. Там снорки точно не достанут. А мы их сверху отстреливать будем.
— Лады. А вот и доски.
Они перешли по шаткому настилу в пролом в стене здания и хором выругались — снорков тут было едва ли не больше, чем на улице!
— Наверх! — крикнул Чех, бросая гранату в лестничный проем, — на крышу!
— Слышь, Чех, твоя настоящая фамилия, случайно, не Сусанин? — зло поинтересовался Холера.
— А ты думаешь, я ее — настоящую — помню?!
Мадам и Заноза бежали так, как только могут бежать сильные женщины от смертельной опасности — не разбирая дороги.
Сзади слышался визг, и от него становилось еще страшнее. Но самое ужасное было в том, что этот визг их стремительно нагонял.
Поэтому, когда на пути появилась бетонная стена с ржавой пожарной лестницей, они взлетели наверх, побив все возможные рекорды.