Мысленно я говорю, "святое дерьмо", но это неправильно. Кощунственно.
Выражение лица Легиона становится хмурым, пока он обдумывает слова Тойола.
Даже когда он стоит там со скрещенными на груди руками, я вижу, как от зловещей силы вибрирует его тело.
- Собирайся. Мы уезжаем через десять минут.
- А как же Темный король? - спрашивает Феникс. - У нас незавершенное дело, которое имеет отношение к сделке, которую ты заключил.
- Позже. Мы должны вернуться домой.
Его заявление является окончательным, без лишних слов Тойол и Феникс разворачиваются и уходят, оставляя меня наедине с демоном, в глазах которого плещется непоколебимая ярость.
- Собирайся, - командует он, перед тем как развернуться и уйти в спальню.
Никакого упоминания о прошлой ночи. Не то, чтобы я и ожидала. Не о том, что, возможно, произошло.
Я глубоко вздыхаю, избавляясь от неуверенности, и следую за ним в спальню, чтобы собрать вещи.
Глава 24
Возвращение в Чикаго похоже на гонку в ожидании смерти.
Рада ли я вернуться - домой? - но я не могу отрицать того, что мне понравилось жить в Бродмуре в Колорадо-Спрингс. Обслуживание, шикарные номера и нет хмурого Каина.
Плюс, мне понравилось встречаться с людьми, которые знали, кем я была.
Мне не приходилось скрывать, кем я являюсь. Мне не приходилось притворяться обычным человеком, боясь, что меня посчитают странной.
Габриэлла не заостряла внимание на моей внешности или пыталась отвесить сомнительный комплимент, назвав мой внешний вид "вызывающим". Черт, да у нее возможно больше татуировок, чем у меня.
И для королевы - королевы Темных - я думаю это чертовски потрясающе.
Я ерзаю в кресле, пытаясь сесть поудобнее, после трехчасовой поездки. Хотя я думаю, что Легион и я повеселились, слушая мои (удивительные) плейлисты на пути в Колорадо, но уже не удастся вернуться к той легкости.
Не тогда, когда все беспокоятся о серафимах, появившихся в нашем городе. Не тогда, когда его гнев становиться сильнее, что он уже душит меня. Не тогда, когда мои внутренности пульсируют странной, безудержной барабанной дробью.
- Ты отлично справилась в эти последние несколько дней, - внезапно говорит он, произнеся семь из десяти слов, которые он мне сказал по дороге обратно домой.
- Да?
- Ага. Ты смогла сама справиться в то время, когда я стал недееспособным и не смог защитить тебя. Ты не пасовала перед королем. Думаю, они оценили твою храбрость. Возможно даже, восхищались. Не удивлюсь, что именно поэтому они согласились помочь.
- За чрезвычайно высокую цену. Я, честно говоря, не думаю, что это того стоило.
- Не тебе платить. Я поклялся тебе и сдержу свое слово.
Я повернулась на месте и зло уставилась на Легиона.
- Не мне платить? Ли, ты выбрал умереть за меня. Думаешь, мне нечего сказать на счет этого? Учитывая, что я хотела сделать выбор, и ты лишил меня его?
- Я не просто умираю за тебя, Иден. Я умираю за гораздо большее дело, чем один из нас того стоит. Я умираю за все человечество. Я выбрал свою жизнь, взамен на твою, чтобы ты и люди такие же, как ты, могли хоть раз иметь право выбора.
Одной рукой удерживая руль, Легион другой проводит по голове.
- Я бродил по земле задолго до того, когда еще были живы твои предки. И если именно то, что отправит меня обратно в Ад, то я не могу вообразить более благородной причины.
- Нахрен благородство, - слова слетают с моих губ раньше, чем я успеваю остановиться.
- Что?
- Ты слышал меня. Ты собираешься сдаться из-за одной человеческой жизни? Из-за одной эгоистичной, неуверенной девушки, которая не может справиться с собственными эмоциями? Печально. Я думала ты гораздо сильнее и умнее этого.
Как глупо с твоей стороны тратить впустую то, что ты сделал для своего дела, все, что сделал для Се7мерки ради кого-то, кто крутит душами. Я этого не стою, Ли. Ты знаешь это, я знаю и другие тоже. Но роль мученика должен играть ты, а не я. Верно? Это дерьмо собачье.
Он отвечает ровным, спокойным голосом, даже несмотря на мои дерзкие высказывания.
- Твоя жизнь - не собачье дерьмо. Только не для меня.
- Ну, ты был первым, - легкомысленно произношу я. - Если бы ты знал, что я натворила, какую боль причинила, ты бы передумал.
- Мы все грешники, Иден. Просто у каждого свои грехи.
Я пропускаю мимо ушей его слова и просто смотрю в окно на плоскую, коричневую землю и мертвую траву - такой контраст с богато-изумрудной зеленью Бродмурских земель.
Серые облака низко висят над нами, угрожая замершей, бесплодной земле пролиться на нее ледяным дождем. Тишина в автомобиле оглушительна, поэтому я наклоняюсь к стереосистеме и прокручиваю до конца список плейлиста до названия "Темные дни". Эту песню я слушаю всегда, когда чувствую себя особенно подавлено.
- Почему ты заблокировала ее номер?
Мне не нужно спрашивать о ком он говорит. О сестре. Имя эхом отзывается в голове, застилая глаза нежеланными эмоциями.
- Она бы никогда не отпустила. Она бы никогда не отказалась от меня. Мне пришлось бы лгать ей изо дня в день и черт... я так устала врать. Ей. Себе. Она чувствовала на себе ответственность за меня, словно она сделал что-то не так, а я не могу больше терпеть ее чувство вины. Моя вина это одно, но ее...
- Ты любишь её.
Я смотрю на Легиона, гадая, слышит ли он как разбивается мое сердце.
- Да.
- Я бы не стал винить тебя, ну ты знаешь... если бы ты поговорила с ней.
Я качаю головой.
- Это дало бы ей ложную надежду.
- В надежде нет ничего ложного, Иден, - говорит он, в его дрожащем голосе слышатся нотки ностальгии, словно он когда-то чувствовал, пробовал и держал надежду в ладонях. - Она может быть слепой, порой даже глупой, но никогда ложной. Не тогда, когда ты искренне чувствуешь всем своим сердцем.
- А что насчет твоего сердца? - спрашиваю я, вспоминая холодную пустоту в его груди, когда под саванном ночи прижимаюсь к ней щекой.
- Иногда оно чувствует слишком много. А иногда совсем ничего.
Его слова пусты и словно призрак они проносятся через небольшое пространство между нами. Они насмехаются надо мной, заставляют бросить вызов моей собственной хрупкой человечности.
Я не верю, что Ли лишен чувств, учитывая всё, что он заставил меня почувствовать в течение нескольких дней.
Но банальная, чрезмерно нежная моя сторона беспокоится о том, что эти чувства не имеют ничего общего со мной. И это... больно.
Тихо устроившись в машине, я погружаюсь в свои мучительные мысли. Что стало с нами? Я не ненавижу его. Но он и не особо нравиться мне. Такой задумчивый, молчаливый и упрямый, как черт.
И если уж совсем начистоту, прямо-таки пугающий. Но также в нем есть сострадание, и, осмелюсь сказать, доброта. И он свирепо готов защищать и проявлять верность.
За всё то время, которое я была разбита и уязвима, он мог бы воспользоваться ситуацией. Но нет. Легион бывал невыносимо, раздражающе добродетельным.
К моему облегчению, мы поворачиваем на бензоколонку, чтобы заправиться. Мне приходится через милю ходить в туалет, но я не могу игнорировать смертные потребности.
- Куда ты идешь? - спрашивает Легион, когда я за ним выпрыгиваю из автомобиля.
- В уборную.
Он открывает рот, чтобы выразить протест, но я отмахиваюсь от него.
- Либо я иду туда и делаю свои дела, либо это произойдет на твоих кожаных сидениях. Тебе выбирать. - Когда он ничего не говорит, я добавляю: - Я быстро. Обещаю.
Сдержав слово, я быстро справляю нужду и иду обратно в мини-маркет, решив захватить пару напитков и закусок в дорогу. Я замечаю Аризонский холодный чай и улыбаюсь.
Возможно, он сгладит ситуацию. Я больше не выдержу, если мы будем тридцать с половиной часов сидеть в тишине.
Лучше пусть скулит и стонет на меня, чем ехать рядом с ним, притворяясь, что я не замечаю каждый раз, когда он смотрит на меня своими серебристыми глазами из-под темных очков.
Я замечаю в передней части магазина широкую спину Легиона, одетую в потертую кожаную куртку.
Он, должно быть, зашел расплатиться за бензин, пока я была в туалете, но скорее всего у него в одном месте зудело от желания проверить меня. Хотя. Он не может все время играть роль няньки и телохранителя.
- Ну, если ты закончил строить из себя мистера Отчаяния и Уныния, - дразню я, идя по ряду с чипсами, - то у меня есть для тебя маленький сюрприз...
- Иден, не двигайся.
Мрачный тон в его голосе заставляет меня остановиться на полпути. И именно тогда я замечаю, как он поднимает руки в стороны и жуткую тишину в мини-маркете. Я смотрю влево и замечаю мужчину с ружьем, направленным прямо в голову Легиона. Справа, еще один, также держит винтовку, длиной с мою руку.
Холодный чай и содовая выпадают из моих рук и приторно-сладкая жидкость разливается у моих ног.
- Девчонка идет с нами, - говорит мужик, тот, что справа от меня. – Дернешься, и мой приятель позаботится о том, чтобы твои внутренности забрызгали все лотерейные билеты.
Демоны? Нет. Черт - люди.
- Я не могу позволить вам это сделать, - парирует Легион, его голос смертельно спокойный.
- О, да? - говорит придурок с винтовкой. Он почти такой же крупный, как Легион - натренированный борец. Я практически не вижу его лица, но из-под его черной кепки выглядывает копна светлых волос.
- Ну, учитывая, что твои друзья под прицелом, а также здание окружено, было бы разумно с твоей стороны переосмыслить приоритеты. Твое задание выполнено, демон. Теперь она наша забота.
- Видишь ли, здесь ты ошибаешься, человек, - резко отвечает Легион.
- Если бы она была вашей заботой с самого начала, то нам бы не пришлось вмешиваться и защищать ее. Так что... если вы хотите увидеть еще один день в вашей никчемной, жалкой жизни, то опустите винтовки и валите нахер отсюда.
Мужчина начинает громко смеяться, может быть от страха или истерики, а возможно и от того и другого.