Арманд поднял бровь, не уверенный, было ли это правильно оплатить женскую одежду карточкой компании, но принял ее без вопросов.
— И, если ей понадобиться что-нибудь еще, это тоже запиши на карту. Я не ожидаю, что ты будешь платить из своего кармана за то, что делаешь нам одолжение. — Прежде чем он смог что-либо сказать, Люциан спросил, — Ты читал ее?
Арманд почувствовал, как его брови поднимаются, но признался:
— Нет.
— Почему? — спросил он сразу.
— Она старше меня, я скорее всего не смогу.
— Все равно, ты должен попробовать прочитать ее. Большинство бессмертных пробуют каждого при первой встрече в надежде, что они нашли свою вторую половинку.
Арманд почувствовал, что его рот сжался, и он посмотрел в сторону, пробормотав:
— Я не ищу новую спутницу жизни.
— Хммм. — Люциан хмуро посмотрел на него, а потом добавил, — Ну, я хочу, чтобы ты попробовал прочитать ее прежде, чем я уеду. Мы сейчас присоединимся к ней в гостиной, и я хочу, чтобы ты попробовал. — Когда Арманд бросил на него бунтарский взгляд — он добавил, — Просто сделай это для меня. Если я позвоню тебе с новостями, мне нужно знать, сколько я смогу тебе рассказать. Я не хочу, чтобы она прочитала что-то из твоего разума и помчалась обратно в Торонто, если какой-нибудь другой силовик пострадает вместо нее или что-то подобное.
— Не поспоришь с аргументами, — пробормотал Арманд, понимая необходимость этого.
— Пойдем. — Люциан встал и вышел из комнаты в одно сердцебиение, Арманд нехотя последовал за ним обратно в гостиную. Когда они вошли, Эш подняла взгляд, и Люциан жестом показал Арманду действовать. Он поморщился, но сконцентрировался на женщине, в основном на ее лбу, видя его, но в тоже время не видя, пытаясь проникнуть в ее мысли. Он не сильно удивился, когда не смог этого сделать.
— Ну? — нетерпеливо спросил Люциан. Когда Арманд только покачал головой, Люциан кивнул, как если бы он этого ожидал, так как Эш была старше, и часто более молодому вампиру было тяжело читать старшего. Люциан перевел взгляд на Эш и приказал, — Проводи меня.
Она сразу же встала, но ей удалось выглядеть так, будто она сделала это только потому, что сама так решила, а не потому, что он рявкнул на нее, словно она была собакой, которая должна подчиняться. Она прогулочным шагом выплыла из комнаты, а не быстрым, как, по мнению Арманда, сделало бы большинство бессмертных, и он восхищался ее мужеством, а также ее попкой, когда она выходила из комнаты. Арманд хотел было пойти за ее виляющими бедрами, когда она вышла за дверь, но Люциан вдруг оказался перед ним, его рука была на его груди, удерживая его.
— Тебе нет необходимости сопровождать нас. Она вернется через минуту. Подожди здесь.
Арманд кратко обдумал оспорить это, так как подозревал, о чем будет разговор с Эш, но потом просто пожал плечами и уселся в Ла-Зи-Бой, с которого она только что встала. Она достаточно скоро вернется, и он будет наслаждаться ее компанией две недели. Он может подождать, решил он, а затем наклонил голову и принюхался, заметив, что кресло было все еще теплым от ее присутствия и аромат ее духов окружал его. Это был прекрасный пряный аромат, который, решил он, отлично ей подходит, он вдохнул его глубоко, с удовольствием втягивая его в легкие.
***
— Я не смогла прочитать его, — призналась сдавленным голосом Эш в тот же момент, когда дверь дома закрылась за ней и Люцианом, и никто не смог их подслушать. Тот факт, что она не смогла прочитать Арманда был почти отупляющий. Эш в первый раз пыталась прочитать Арманда, когда он появился в дверях гостиной, вернувшись из амбара, а затем снова, когда он вернулся из кухни с Люцианом. Ей не удалось проникнуть в его мысли ни разу.
Эш так же было известно, что во второй раз, он тоже попытался прочитать ее, вероятно, по приказу Люциана, и она позволила ее охранному блоку упасть, но увидела, как он покачал головой в ответ на поднятую в вопросе бровь Люциана. Однако, ее главным беспокойством было то, что она не могла прочитать его. Она должна была. Она была старше, чем он, и сталкивались только с одним человеком, которого она не смогла прочитать: Орион. Он был только на десять лет моложе ее, и был ее первым и последним пожизненной парой. Казалось, Арманд может быть ее второй.
В любое другое время, нахождение спутника жизни было бы поводом для радости. На этот раз, однако, быть с этим человеком… подозреваемым в нескольких возможных убийствах… не было радостным событием, и она была почти в панике от этого.
— Я не могу прочитать его, — повторила она еще более мрачно, когда они спускались по лестнице, по направлению к фургону Люциана.
— Я знаю. Я могу сказать это по твоему выражению лица, — сказал он серьезно. Люциан похлопывал рукой по ноге, когда шел по асфальту к фургону. — Это может ничего не значить. Я тоже не могу читать его. Может быть, он тяжело читаемый.
— А если это что-то значит? — спросила она тихо, когда они остановились возле фургона. Она поморщилась, когда он сузил на нее глаза, зная, что он читал ее, и делал так периодически весь вечер. Она сказала, — Я знаю, что ты знаешь, что я нахожу его привлекательным.
— Я бы не начинал беспокоиться, пока ты внезапно не начнешь есть, — спокойно сказал он, а потом добавил, — И, если ты… — его рот сжался. — Это ничего не меняет, Эш. Ты здесь, чтобы работать, и я ожидаю, что ты сделаешь это, является ли он твоим спутником жизни или нет.
— Да, конечно, — пробормотала она, заставляя себя хотя бы казаться спокойной. Прочистив горло, она придержала дверь фургона, когда он открыл ее и спросила: — Есть ли последние указания?
Люциан устроился на сиденье водителя прежде, чем повернуться и посмотреть на нее.
— Просто следи за своей спиной. — Когда она просто продолжала смотреть на него, он отметил: — Его последняя спутница жизни не очень хорошо кончила, ровно, как и остальные его жены. Просто будь бдительной и получи нужные ответы как можно быстрее.
Эш нехотя кивнула, и, когда других приказов не последовало, а он наклонился вперед, чтобы запустить двигатель, она закрыла дверь фургона. Затем она молча наблюдала, как он развернул фургон и выехал обратно на дорогу, направляясь вверх по узкой дороге к шоссе.
Эш стояла на дорожке, пока его задние фонари не исчезли, потом повернулась и посмотрела на дом. Внутри был человек, который может быть ее пожизненной парой. К сожалению, он может быть и убийцей.
Глава 3
Довольно громкий рев пылесоса за дверями ее спальни разбудил Эш примерно в середине дня. Раздражающий звук невозможно было игнорировать, и она взглянула на дверь гостевой комнаты, где она провела очень беспокойный день и молча проклинала Люциана за назначение ее на эту работу. До сих пор она не производила звездного впечатления на работе. Посмотрев, как Люциан Аржено скрывается в ночи, она потратила несколько минут на собирание мужества в кулак для того, что ждало ее впереди, затем пошла обратно в дом, решив начать сразу.
Однако, прежде чем она смогла задать какие-либо вопросы человеку, который может быть либо ее пожизненной парой, либо убийцей, либо и тем, и другим, он встретил ее с тихими словами:
— Моя комната находится в главной спальне в задней части дома на втором этаже, но на верхнем этаже еще четыре комнаты. Бери ту, которую хочешь. Мне нужно проверить Бесси и ее теленка и еще сделать несколько дел. Я встречусь с тобой, когда ты проснешься завтра. Доброй ночи.
Арманд потом проскользнул мимо нее и вышел из дома прежде, чем она смогла даже пробормотать тихое:
— Спасибо. — Эш смотрела ему вслед с изумлением, найдя ситуацию немного разочаровывающей, после моментов ее беспокойства, но потом тяжело вздохнула, взяла свою сумку и пошла верх по лестнице, чтобы просмотреть комнаты. Все они были хорошими, но Эш понравилось розовая комната рядом с хозяйской спальней. Она бросила сумку на кровать, а затем ушла, чтобы обыскать комнату Арманда, пока у нее был шанс.
Она не наткнулась ни на что полезное. Не было никаких удобных денди[3], маленьких дневников с повинной в ужасных злодеяниях, или кровавого оружия, которое могло бы быть использовано для обезглавливания бывших жен. На самом деле, там даже не было фотографий или портретов его жен или кого-нибудь из прошлого. В комнате была кровать, кресло у камина, книжные полки, полные книг, старых и новых, и полный шкаф одежды. В ванной комнате не было ничего полезного. Она покинула спальню, не зная о человеке ничего, кроме какой маркой крема для бритья и зубной пасты он пользуется.
Эш побродила по дому после этого, отметив отсутствие безделушек и сувениров. Казалось, Арманд не был сентиментальным. Не было ничего из его прошлой жизни или о его женах в доме. Только в офисе что-то сказало ей, что у человека была семья. Он не держал ничего в открытую. Как и в остальных комнатах в доме, здесь не было видно фотографий или портретов, которые бы говорили, что он кого-то в этом мире любил, но после вскрытия замка на большом нижнем ящике его стола, она нашла коллекцию фотоальбомов и коробочку с миниатюрными портретами. Портреты были старые, еще до изобретения фотографий. Были отдельные три картины женщин, она предположила это была его спутница жизни и жены, а остальные — картины его детей. Она узнала Николаса и Томаса, с которыми она познакомилась через ее работу охотника и догадалась, что девочка, это Жанна Луиза, его дочь от последней жены, Розамунды.
Альбомы содержали гораздо более поздние изображения, один был посвящен его старшему сыну, Николасу и его жене, Энни, и оба выглядели очень счастливыми в различных ситуациях: их свадьба, пикник и так далее. Потом был альбом, посвященный Томасу и его новой паре, фотографии с их свадьбы с Инес в Португалии. Последний альбом был Жанны Луизы, начинавшийся с ее шишковатыми коленками молодости, ее окончание университета, а затем на различных семейных торжествах.
Эш нашла это открытие немного успокаивающим. Ей сказали, что Арманд разорвал все связи со своими детьми и остальными родственниками после смерти его последней жены века назад и ни разу даже не видел свою дочь Жанну Луизу, поскольку она была оставлена на попечение его золовке Маргарит после смерти матери девочки, Розамунды. Однако эти альбомы доказывали, что, хоть он и не видел ее в живую, он следил за ее жизнью и тем, чем она занимается, он заботился о девушке. Тот факт, что он спрятал эти альбомы подальше, однако, был довольно любопытен. Мужчина жил один. Не