И все они были бы рады, если бы Дарий сюр Майра вошел в Четвертый Орден.
Увидев меня, Дарий остановился как вкопанный, а затем царственным жестом указал мне на каменную арку, через которую мы оба должны были пройти.
– Прошу, Энни.
О драконы. Я откажусь от всего этого. Я должна отказаться. Для чего нужны мои обеты, кроме как для подчинения воле моего государства? А государству нужен именно этот парень. Мне было больно, но я не винила их. Ведь я только что похолодела от ужаса при мысли, что простые школьники говорят обо мне. Я не любила Дария, но он был неплохим парнем и отлично выполнял свою работу…
Дак и Пауэр были следующими, а нам с Дарием предстояло закрывать турнир.
А в Орлином Гнезде Дак, полумертвый от напряжения, застыл перед братом, проверяющим его костюм, и слушал его приглушенный голос. Дракон Пауэра был достаточно крупным и мощным, поэтому ему не было нужды беспокоиться о защите от огня и меткости стрельбы – Итер почти никогда не выбивался из сил. И все же лучшей стратегией для Дака было бы постоянное движение в надежде измотать и дракона, и его всадника.
– И никаких чертовых всплесков эмоций, – прошипел Кор.
Большую часть времени грань между нашими переживаниями и эмоциями дракона надежно скрыта в подсознании. Но в момент яростного всплеска чувств стена рушится, и вы делитесь всем, что происходит в вашей душе. Нахлест эмоций может дать наезднику огромные преимущества или же, наоборот, сделать его слабым. Некоторые наездники, вроде Пауэра, пользуются эмоциональным всплеском специально, мы с Ли этого не делали, хотя, в отличие от Ли, я более расположена к тому, чтобы раскрывать душу своему дракону. Дак относился к тому типу наездников, кто с легкостью доходит до всплеска, и ему не следует этого делать. В их с Кертой случае это никогда не приводило ни к чему хорошему. Они просто теряли контроль над ситуацией.
Дак и Пауэр направились вперед по проходу, а Ли подошел к Кору и Криссе, и хотя обычно я избегала его общества, когда рядом с ним находились два других предводителя эскадрилий, но сейчас словно какая-то непреодолимая сила потянула меня за ним. Реакция на стресс, последствия жизни в приюте – предположила я, но не стала сопротивляться. Увидев, что я иду следом, он отошел от друзей и присоединился ко мне у края Орлиного Гнезда. Стоя бок о бок, мы прислонились к заграждению и принялись наблюдать.
Дак и Пауэр заняли свои позиции в небе. Орлиное Гнездо вновь окутала тишина, как и во время поединка Ли, но на этот раз это было совсем по-другому. Даже Рок и Лотус забыли о пари.
А затем все началось. Пауэр на Итере бросился на своего противника, Дак на Керте уклонился и отступил. Затем Дак сорвался с места, а Пауэр бросился вдогонку. Но Пауэр быстро разгадал стратегию Дака, потому что мы услышали, как он завопил: «Убегаешь? Молодец, Дориан, я ностальгирую по старым добрым временам!»
– Не обращай на него внимания, Дак, – пробормотал Ли, его серые глаза впились в перламутрового дракона породы небесная рыбка, принадлежавшего Даку. Его пальцы изо всех сил вцепились в заграждение.
Но у Дака никогда не получалось игнорировать Пауэра. И действительно, по телу небесной рыбки пробежала предательская дрожь. Никто из зрителей этого не заметил, но мы отлично знали, что это первый признак всплеска.
А затем Дак резко развернулся и выстрелил. Пауэр успел уклониться, струя пепла пронеслась у него над плечом, не причинив вреда. И, воспользовавшись тем, что Дак оказался в пределах досягаемости, выстрелил в ответ. Горячая струя опалила ногу Дака.
Зрители восхищенно ахнули, и удар колокола оповестил о штрафном ударе, а на вершине Орлиного Гнезда раздались тихие перешептывания, сигнализирующие о понимании происходящего. Дак был близко, и Пауэр вполне мог нанести смертельный удар. Однако вместо этого Пауэр предпочел нанести штрафной.
«Долгая и медленная прожарка». Пауэр собирался воплотить свой план.
Оба противника разошлись на безопасное расстояние, и Дак открыл клапан на ноге своего огнеупорного костюма, чтобы выпустить охлаждающую жидкость, которая на время смягчала боль от ожога. А затем они снова вернулись на исходные позиции и перешли в наступление. К этому времени Дак уже полностью совершил перелив, и Керта время от времени вздрагивала, ее движения сделались неуклюжими. Все эмоции, которые сейчас переживал Дак, усилились в разы и вибрировали между ним и драконом, объединяя их в одно целое. Пауэр нанес второй штрафной, попав всего спустя минуту в руку и бедро Дака. И на этот раз он не воспользовался удачей и не стал наносить смертельный удар.
Я почувствовала, как к горлу подкатила тошнота.
«Пламя драконов грозового бича. Нет ничего сильнее этого пламени».
Воспоминания накатили на меня, словно назревающая буря. И это было вполне предсказуемо. Я должна была почувствовать ее приближение, но сегодня она должна была стать гораздо мощнее. Только не так, не сейчас…
Однако, когда это начиналось, уже ничего нельзя было изменить. И потому я вцепилась в заграждение и, собрав волю в кулак, заставила себя успокоиться.
Я заметила, что Ли перестал следить за поединком и уставился на меня.
За спиной у нас Кор воскликнул: «Инструктор Горан, объявите фол!»
– Это не фол, Кор, он задумал смертельный удар и промахнулся.
Кор набросился на нашего боевого инструктора. Его голос дрожал.
– Пауэр всегда играет со своей жертвой, прежде чем сожрать ее.
Напряженные отношения между Гораном и тремя командирами эскадрилий ни для кого не были секретом, хотя никто из них в этом не признавался. Ведь это Атрей, а не Горан назначил трех простолюдинов, одной из которых была женщина, на командные позиции в корпусе два года назад.
– Пауэр не совершил ничего незаконного, – заявил Горан.
Кор сдавленно застонал и отвернулся от Горана. Крисса коснулась его руки.
– Пойду за врачом, – сказала она. – Почему бы тебе не проводить меня?
Он сбросил ее руку.
– Нет.
Я не сомневалась, что в этот момент мое лицо было непроницаемым, не выдавало никаких чувств, и все же Ли придвинулся ближе, наши тела соприкоснулись, и он положил свою ладонь рядом с моей на заграждение. Это было безмолвное приглашение, которое не заметил никто, кроме меня. Мгновение я боролась с желанием ответить на него. Но мир кружился вокруг, воспоминания накрывали меня, мысли о Даке, который сейчас страдал, грозили задушить меня. И я сдалась. И схватила Ли за руку, сосредоточившись на его прикосновении. Я чувствовала, как мои ногти впились в его кожу, но он не отдернул руку, лишь сильнее сжал мою ладонь. Я избегала смотреть на него.
Дак, паривший над нами, похоже, совсем забыл о своей первоначальной стратегии держаться на расстоянии от противника. Он и Пауэр кружили друг вокруг друга, небесная рыбка Дака дрожала от их общих эмоций. И несколько мгновений спустя Пауэр сделал свой третий и заключительный выстрел. Хотя для окончания матча ему было бы достаточно и слабого удара, он выбрал смертельный выстрел. Дака окружило густое черное облако дыма. Когда оно рассеялось, его напряженная фигура застыла на спине дракона. Следом за Пауэром и Итером они медленно опустились в Орлиное Гнездо. Пауэр спешился. На его лице сияла улыбка.
– Надеюсь, он в порядке, – сказал он. – Получилось немного больнее, чем я хотел…
Кор с беззвучным криком бросился на него. Ли отпустил мою руку и бросился следом, чтобы оттащить его от Пауэра.
Горан и врач разрезали ремни, которыми ботинки Дака крепились к стременам, и стащили его со спины Керты. Ее взгляд был пустым: обычное состояние для дракона, наездник которого без сознания. Я не сводила глаз с обмякшего тела Дака, вдыхая запах гари, и внезапно паника накатила на меня холодными волнами.
«Нет ничего жарче, чем пламя драконов грозового бича».
Ли шагнул вперед, но, увидев, что я двинулась следом, обернулся и обхватил меня за талию, удерживая на месте. Развернув меня к себе лицом, он заглянул мне в глаза.
– Энни.
– Я должна…
Я пыталась протиснуться мимо него, не в силах вымолвить ни слова. Теперь я едва видела перед собой Дака, потому что все вокруг заслонили воспоминания, которым я уже не могла противиться. Воспоминания о пламени драконов грозового бича, сжигавшем мой мир, в то время как я лишь вглядывалась в них, не в силах ничего с собой поделать.
Ли пристально смотрел на меня, его глаза сверкали. И мир вокруг замер. Воспоминания отступили.
– Я о нем позабочусь. Тебе надо идти.
Сначала я ничего не поняла. А затем меня вдруг озарило: мой турнир. Я должна участвовать в турнире.
Турнир, который я не должна выиграть. И никто из моей деревни не приехал его посмотреть. И если бы я победила, то оказалась бы в центре такого внимания, при мысли о котором мне становилось нехорошо.
«Министерство хотело бы напомнить Антигоне сюр Аэла о высочайших обязательствах…»
«…Обет до последнего вздоха служить интересам государства…»
Я взглянула на Кора, которого Крисса изо всех сил пыталась оттащить назад, а затем перевела взгляд на Дака, лежавшего без сознания в то время, как врач стягивал с него доспехи. Пауэр стоял поодаль, наблюдая за ним с довольной улыбкой. А затем я посмотрела на вход в пещеры, где уже ждал меня Дарий, поднеся к губам браслет, чтобы вызвать своего дракона из породы грозового бича, а его семья и друзья наблюдали за ним с трибуны золотого сектора.
И внезапно все это померкло, а в моей голове вспыхнула одна-единственная мысль:
«Черта с два я проиграю этот турнир».
Взглянув на Ли, я кивнула. И, похоже, он прочел в моих глазах то, что искал. Он убрал руку с моего плеча, и я направилась в сторону входа в пещеры.
– Энни, – донесся до меня другой голос.
Я снова остановилась. Горан коснулся моего плеча. Я посмотрела на него.
– Не забывай о том, что тебе написало министерство, – произнес Горан.
Он навис надо мной, широкоплечий и грозный в военной форме. Этот образ долгие годы ассоциировался у меня с отвратительным ощущением собственной неполноценности. И в это мгновение на меня снизошло озарение, все вокруг стало ясным и четким. Нечто подобное я испытывала, находясь рядом с Аэлой, но на этот раз смогла испытать это одна. А в самой глубине души ярким кристаллом вспыхнул гнев, о существовании которого я уже забыла.