- Конечно! – от возмущения вопросом аж усики вздыбились. – Пройдемте, я лично обслужу вас по высшему разряду!
Он рявкнул на официанта, вздрогнувшего от громкости голоса:
- Фамада! Не стой столбом! Быстро на кухню, скажи поварам – лучшие блюда, вне очереди, пусть начинают готовить!
- Д-да! – вытянулся паренек и действительно побежал вглубь заведения.
Конечно, посетители не могли пропустить такое представление и все на нас посматривали. Но здесь к взглядам незнакомцев закаленные были мы оба, Академия об этом позаботилась. Курса так с четвертого что у меня, что у Касуми, образовались настоящие группы фанатов. Благо, что они не докучали особо, больше шептались за спиной о наших «заслугах» и восхищенно глазели.
Я к этому оставался нейтрален. Такова Академия, каждый год там свои гении появляются, получают свою долю восхищения и лести окружающих. Голову это раздувать не должно. Себе серьезно это воспринимать не позволил и Касуми все разъяснил.
Босс усадил нас за угловой столик на двоих, рядом светло из-за света из окна. Виден весь зал, наполовину полный, с болтающими людьми и ходящими между столами официантами. Все мужчины, в светлой одежде, в которой я теперь признаю униформу заведения.
В воздухе свежо и пахнет едой с терпимым количеством специй. Запах не раздражал, теребил аппетит.
- Что будете пить, - угодливо улыбается босс. – Есть вино и саке только для шинигами.
- «Пурпурная ночь»? – уточняю я, слышавший о нескольких сортах и знавший лучшее.
В это рисовое вино добавляют лепестки особой орхидеи, растущей в Обществе Душ. Она почти смертельно ядовита для обычных душ… Что не редкость в целом. Из чего-то же клепает свои бесконечные отравы и наркотики Куротцучи Маюри.
Так вот, множество ядовитых растений для шинигами вовсе не ядовиты. Мы легко их переносим. Или это даже имеет лекарственный эффект. В случае орхидеи, говорят, что она добавляет вину особый аромат и сладкую ноту вкуса.
Такие напитки и подобная еда во избежание неловких смертей продается только шинигами. И только в Сейретей. Таков закон Совета, а потому следят за этим строго.
Я и Касуми ничего из такой еды еще не пробовали. Мне было недостаточно интересно, чтобы нарушать закон. С Касуми понятно, почему.
Босс ресторана отвечает:
- Имеется, господин.
- Тогда его.
- Один момент, господин, уже несу! – как не бывало мужика с усиками.
- Хоть бы имя свое сказал, - вздохнула Касуми. – Такой угодливый. Кажется, он тебя боится, Судзин?
Я устроил пятую точку удобнее, утопая в мягкости подушки на стуле.
- Мое недовольство буквально убьет его, - кратко объясняю я. – Правила бизнеса Окикиба строги и прямы.
Касуми понимающе кивает. Но вдруг в ее зеленых глазах мелькает блеск тревожности.
- К твоей семье это не относится, - успокоил я подругу. – Я, считай, что подарил вам ваше дело. Трилистник только защищает их своим знаком, а не управляет. Отец тебе не рассказал?
- Я не спрашивала, – легко признается девушка, простодушно добавив: - Просто доверилась тебе.
- Такие замечания от девушки могут ранить в самое сердце, - шучу я, улыбаясь и картинно держась за грудь.
Касуми фыркнула и выдала с подозрительным взглядом:
- Ты, кстати, раньше мельком на девиц поглядывал… Включая меня. А теперь как отрезало, вообще на женщин не смотришь. Там такие красавицы на улице мимо проходили, хоть бы раз внимание обратил. Ты здоров, Судзин?
Я недоуменно моргнул.
- Да? Я как-то не замечал…
Пакостная усмешка расползается на губах блондинки.
- У тебя кто-то появился? Признавайся, Судзин.
- Нет, - как отрезал я. – Не появился.
- Ну не могло же вот так влечение пропасть, - допытывается она.
Понимая, что она просто так не отстанет, я вздохнул и сказал:
- Ладно. Встретил я недавно одну… Теперь по ночам появляется женщина, крадущая все мои сны. Все другие стали как фон, неинтересны.
- Как поэтично. Да ты влюбился, Судзин, - почти присвистнула Касуми, с обалдением глядя на меня.
- Ничего подобного, - неловко отвожу взгляд, глядя в окно. – Это просто мимолетное влечение. Скоро пройдет.
Светлый лик красавицы, вороновы волосы, алые губы с хитрой усмешкой, тлеющие искрой коварства глаза… Сенджумару Шутара вспыхивает в памяти, как живая.
В груди кольнуло чувством невыразимой тоски, от которой в глазах защипало. Хотелось увидеть ее так сильно, что возникали мысли о штурме Королевского Дворца.
Какой же бред, черт возьми!
Я никогда еще не ощущал ничего подобного в отношении другого человека. Неуместная слабость… Любовь.
- Это пройдет, - повторил я, сжимая тоску стальной рукой из воли и решимости, ломая неуместное чувство. – Точно говорю.
Ученые говорят, что три года – срок любви. Я выдержу, это пройдет… Должно пройти.
- Ваша «Пурпурная ночь», - с улыбкой подскочил босс заведения, выставляя бутылку и чаши. – Еда скоро будет!
Я смеялся и выпивал вместе с Касуми, наслаждаясь общим временем. Но подспудно, почему же так хотелось увидеть на месте блондинки другую женщину?
Царицу всех тканей и ткачей…
Она сегодня снова приснилась мне, маня ожидающей улыбкой на алых губах.
Сенджумару Шутара. Женщина, крадущая мои сны.
Глава семьдесят вторая. Будни шинигами.
Город Киото, Япония. Кладбище. Ночь.
Тут всюду стоят вертикальные памятники из камня, курильницы полнятся песком и остатками палочек-благовоний, медленно вянут старые цветы. Обычное городское японское кладбище.
До самого города тут рукой подать, минут двадцать неспешного шага.
Близ могильного памятника парит призрак. Мужчина с умоляющим лицом и телом, слишком тусклым и полупрозрачным, чтобы я не волновался за его скорую трансформацию в Пустого. Цепь на груди пока не начала укорачиваться, но это тоже близкий признак. Слишком он задержался в Мире Живых.
- Я-я хочу попрощаться с близкими, - шмыгая носом, увещевает меня призрак.
- Да-да, конечно, - поднял я глаза к небу на секунду.
Возле могилы парня куча цветов, если он хотел прощаний с родней, то это будет в десятый раз.
Я коснулся рукояти меча. Сделал все быстро. Призрак не успел испугаться или заметить, как рукоять наложила печать на его лоб. Забавно скосив глаза вверх в попытке увидеть, что там, он исчез. Светящаяся искра его души взлетает в небо.
В Общество Душ. Значит, был нормальным мужиком.
Это мой первый рабочий день, или ночь, в Патруле, третий призрак и Духовное Погребение. Пока везет не встретить достаточно плохую душу, достойную появления Врат Ада.
Нет смысла в бредовом милосердии к духам, ходить с ними по еще живым близким, выслушивать историю жизни… Это прошлое живого человека, смерть рисует для мертвых границу, которую запрещено пересекать.
А потому смысла в этом мало. Духовное Погребение отправляет души в Общество, большинство из них. Воспоминаний душа сохраняет мало или вовсе их не имеет.
Если душа была сильной, то человек сохраняет свое имя и некоторые общие воспоминания последних дней, обычно это уже дни в состоянии призрака. Но это единицы.
Чаще всего в Руконгае просто появляется лежащий человек в белых одеждах, с его тела слетает черная бабочка, признак отправления шинигами и защита ритуала Духовного Погребения для пересечения Миров.
Проснется он, ни черта не понимая, но другие люди привычно объяснят.
Был ли он европейцем, африканцем или хоть викингом, оказавшись в Руконгае, он, скорее всего, возьмет себе азиатское имя. Чтобы не выделяться. А там простая жизнь до момента перехода дальше по пути Круговорота Душ.
Вот судьба всех этих призраков. Шинигами не нужно тратить на них лишнее время или чувства, просто выполняем свою работу, быстро и профессионально.
Я не убираю меч в ножны, заканчивая наблюдать за последним свечением души, исчезнувшей в небе.
- Итак, - скосил взгляд влево. – Еда ушла почти из пасти. Что делать будешь?
Пространство дрожит, являя огромный силуэт Пустого.
Я весьма вовремя здесь появился. Иначе душу этого человека не ждала бы приятная судьба.
Синего цвета шкура, рогатая маска, напоминающая череп бизона. Зубы маски распахнулись…
И вышел оттуда не вой. А искаженный голос с разборчивой речью.
- Стой, шинигами! Я не желал вреда той душе!
Аномальный Пустой!
Это заставило меня насторожиться и стать серьезным. Внутри. Внешне же я беззаботно спрашиваю:
- И поэтому ты ошивался рядом с духом, чтобы… Что? Сказать «Привет»?
Глаза за маской сузились, могучее тело напряглось. Пустой понял, что обман не прошел. Да, они частенько пытаются… Но нам всем еще в Академии рассказывают о неудачниках, доверяющих словам Аномального Пустого.
Это те же звери, что и обычные Пустые. Суть их никак не изменилась. Они просто научились использовать свой голос для обмана, охоты или жестокого развлечения. Таким уже не интересно просто пожирать, они играются с добычей.
Опасны, потому что часто имеют необычную способность… Если Пустой был Подчинителем при жизни человека, то это сильная способность. Такие Пустые могут убить даже Офицера.
Хорошо, что Пустые разум, память и хитрость человека не сохраняют. Иначе было бы действительно сложно иметь с ними дело.
Мы стоим вдвоем на кладбище. Холодные могильные памятники свидетели молчания двух существ. Шинигами и нависающий над ним горой Пустой. Глаза в глаза, секунда за секундой…
Пустой дернулся в тот миг, когда мой клинок шевельнулся.
- А-а-а-о! – отшатывается монстр. – Проклятый шинигами! Гра-а-ар!
Рука чудовища падает за надгробьями, отсеченная по локоть. Пустой, рыча на меня, отступает, исчезает в Складке Пространства.
Не спешу атаковать. Пустые наиболее опасны в моменты побега. Много шинигами поплатились за самоуверенность в этот момент, получив сокрушающую контратаку. Часто это стоило жизни обоим.
Я провожаю исчезающую маску Пустого сузившимися глазами, оценивая объемы реацу. Монстр слишком силен, чтобы оставаться в Складке долго.