И не знает, как легко я могу следить за ним.
Дав Пустому убежать, чтобы он потерял мою фигуру за памятниками, я приглушил ауру реацу и последовал за ним.
Ухмылка сама собой растет на губах, в груди закипает теплом чувство предвкушения охотника.
Ты мой первый Аномальный Пустой, приятель. Не убегай так быстро.
Рукоять Цукигами передает легкую дрожь. Ему понравился страх врага перед нами, понравилось рассекать плоть и проливать кровь. Мой меч в предвкушении продолжения.
Да, мы вроде как обязаны честно провожать монстров в дальнейший путь, «очищать» и все такое… Никто не запрещал ненавидеть самих монстров, ненавидеть их мерзкую реацу. Или получать от работы удовольствие.
Повергать чудовищ, ощущать при этом свою честно заработанную силу и навыки – это стало мне нравиться. Когда набрал должный уровень духовной силы и уже не так трясусь за свою жизнь.
Работа шинигами может получить любой эпитет или описание. Никто не посмеет назвать ее не будоражащей кровь.
Эх, Арена воспитала во мне зависимость от предвкушений битв… Надо будет сделать с этим что-нибудь. Потом. Когда-нибудь.
Я скольжу между деревьями, подобно призраку. Искусство Хохо, привитое сумасшедшим старым Богом Скорости, применяется с такой ловкостью, будто я с рождения так умею.
Ветви деревьев или толстых кустов не шелохнутся, когда я на них наступаю. Трава не приминается под моими сандалиями, варадзи. Они только выглядят соломенными тапками, на деле куда крепче любой современной военной обуви. Это был приятный сюрприз в форме шинигами.
Неожиданно, что первый же встреченный тут Пустой окажется Аномальным.
Как и предупреждали меня старшие товарищи в Отряде… Патруль в Киото часто приобретает интересные повороты. Скучать шинигами этот город не дает.
***
Большой переулок на окраинах Киото. Из теней вываливается огромная фигура, скрюченная от боли. На землю капает черная кровь. Капли, подобно кислоте, шипят и съедают поверхность.
Под углами домов с коричневой черепицей устроили гнезда несколько семейств птиц. Они проснулись от страшной ауры. Инстинкт заставляет их застыть и смотреть в сторону потустороннего чудовища.
- Проклятый шинигами! – шипит от ненависти Пустой, сжимая здоровой рукой рану на обрубке другой. – Я отомщу!
Его неприятный голос с реверберациями заставляет птиц в ужасе бежать из гнезд, бросая яйца и сами мысли о возвращении.
Пустой проводил их взглядом, со злобой и насмешкой фыркнул, став успокаиваться…
В этот уязвимый момент позади, между бизоньих рогов с блеском стали падает ударом клинок. Мой клинок.
Звук рассечения плоти! Зампакто режет, режет и режет, продвигаясь от макушки до пояса! Пока Пустой не превращается в две половинки прежнего себя!
Когда труп в двух частях истлел, отправляя душу на перерождение, я стряхнул кровь с меча небрежным взмахом. Вернул Цукигами в ножны. Довольный меч передал тепло через рукоять. Это заставило меня улыбнуться, разделив настроение хорошо выполненной работы.
Как учили в Академии с первого дня. Если кратко – бей со спины. Простая мудрость, отрицающая честь, зато сохраняющая жизнь. Враг даже пикнуть не успел.
Хохо учит не только быстро двигаться. Но и скрывать шелест одежды, звук дыхания. Если ученик достаточно дотошен. Некоторые уловки в Зандзюцу тоже берут стили убийц, уча бить мечом так, чтобы сталь не выдала пением воздуха свое прибытие.
Я мог бы стать неплохим членом Омницукидо, по части бесшумных убийств, если бы захотел.
Против опытного врага, имеющего чуйку и звериную интуицию, это все равно не работает. Тогда только способность моего Цукигами – Цуки Усаги (Лунный Кролик), поможет. Или скрывающие заклинания Кидо.
- С этим разобрались, - потянулся я, довольно щурясь на полумесяц Луны в небе. – Что у нас дальше по списку?
Киото - место со своими особенностями. Почти постоянная Духовная Область. А люди умудрились тут город поставить. Здесь всегда хватает работы.
До этого городом занимался Одиннадцатый Отряд, лишь пару месяцев назад его сменил Седьмой, пока я еще в Академии учился. Шестнадцать лет головорезы Одиннадцатого следили за самым мистическим городом Японии… Потому что Капитаны на собрании тянули жребий.
И ведь Капитан Сугимото умудрился сообщить мне об этом без тени смущения в голосе.
Ничего хорошего после себя они не оставили. Тут горы работы, которые я, пару месяцев спустя смены Отрядов, все еще должен буду разгребать. Хорошо, что с основным беспорядком товарищи уже разобрались.
Я запрыгнул на крышу дома, примерно прикинул, куда идти. Точка назначения почти в центре города, немного западнее, за одним из храмов на холме. Перешел по крыше до другого конца, спрыгнул на дорогу и пошел пешочком.
Никуда не торопился и без нужды бегать, прыгать по крышам, желания не имел.
В ночном воздухе Киото пахнет влажной прохладой и зеленью деревьев. В городе много не вырубленных зеленых мест. Чего еще много, так это храмов и старых, красивых построек.
Есть на что полюбоваться, пока иду.
Знал бы простой люд, что почти в каждом храме есть опасность для их жизней, не так охотно бы посещали эти места.
Киото связан с последней Долиной Криков, с которой разбиралась не Стража Короля, а Готей 13. И тут шинигами крупно так налажали.
Эта Долина Криков образовалась не на примере любого из Пантеонов Богов. А вокруг идеи нечисти. В Японии тогда был самый бум веры во всякую мелкую погань, екаев, бесов и демонов.
Вот они все из Чистых Душ и получились, когда Розарий Памяти созрел.
Все бы ничего, да вот только нечисти, Екаям, если бы точным, по вере смертных, на роду писано проникать в смертный мир, чтобы вредить людям.
Вот тут Готей и облажался, когда понял, что все эти сотни Екаев обладают способностью свалить из Долины.
Они и свалили. И, как верили люди, притянулись в те места, где «должны» обитать. Под мосты и близ нехоженых дорог, среди гор и лесов, в тенях под крышами домов… Везде.
И, конечно же, в самом жирном для нечисти месте – Киото.
Шинигами несколько недель не вылезали из Киото, охотясь на Екаев. А в это время, прозванный позже на реальных событиях, по землям Японии шествовал Парад Сотни Демонов.
Все медиумы страны, могущие видеть духов, сходили с ума и рвали волосы на голове от ужаса увиденного. Екаи могли внушать страх, а в таком количестве даже самые стойкие духом смертные ломались, как спички.
В такой напряженный для всех момент шинигами особо с монстрами не церемонились. Действовали так быстро, как могли.
Убивали на месте тех, кого могли сразу убить. А всех странных Екаев с аномальными способностями к выживанию просто Запечатывали.
Печатей оказалось так много, что шинигами решили сами не отвлекаться на подпитку Кидо, которое со временем теряло силу.
Они обязали местные семьи Медиумов заниматься этим. Разумеется, не за просто так.
Годы проходят, Печати на месте, возле тех мест воздвигнуты Храмы или ставшие памятными, туристические области. Смертные Медиумы продолжают нести свой долг, как могут. Кто-то вымер уже, их обязанности принимают другие или новые.
Все, что от них требуется, вливать реацу в печати, тем самым поддерживая Кидо. И следить. Если кто-то вырвется, они должны предупредить шинигами.
В Киото постоянный Патруль, а потому смертным выданы особые феерверки Шиба. Они из Общества Душ, а потому увидеть и почувствовать их в небе смогут только духовно осведомленные и шинигами.
Если любая из Печатей падет, в небе появится предупреждение от наблюдающей семьи Медиумов.
Шинигами не нужно постоянно держать там своих наблюдателей или часовых. А Патруль может заниматься Пустыми и провожать души мертвых, не отвлекаясь.
Это освободило много рабочей силы для Готей 13. Но, несмотря на удобный прецедент, почти нигде в мире мы не повторили подобный подход. Дела всего потустороннего принадлежат шинигами и только.
В Киото была особая ситуация. Совет 46 поворчал, но задним числом одобрил это. Никто даже башки не лишился, за такой косяк и привлечение смертных, что редкость.
По сей день неизвестно, сколько в мире еще осталось той нечисти. Так что, кто знает, сколько раз в году поверья людей о злых духах действительно обретают настоящее подтверждение…
Я много такой херни уже знаю. Киото – это еще цветочки.
Не хотел бы я родиться обычным смертным в мире Блич… Помимо десятков обычных опасностей для жизни, никогда не знаешь, когда твою жизнь оборвет нечто потустороннее. Даже в современности это не изменится.
Есть мне за что благодарить судьбу за место своего рождения. Это ощущение благодарности всегда со мной.
Даже пускай я буду обязан сражаться с Пустыми всю свою жизнь – все равно считаю это более безопасным, чем быть никем без силы. Тут я хотя бы буду знать, отчего и за что. Человеку такое важно. Придает ощущение хоть какой-то власти над своей жизнью и смертью, а не повинуясь случайности.
Для воинов всех религий и времен смерть в бою считалась почетной и лучшей. Как раз из-за этого, определенности и понятности. Люди не любят неизвестность, опасаются ее. Это банально некомфортно. Я тут не исключение, абсолютно такой же.
- Вроде здесь, - прошептал я, оглядывая высокий холм с тремя сотнями ступеней по крутому склону.
Красные балки – тории, украшают лестницу. Вверху видна только крыша из черно-зеленой черепицы, верхушка небольшого храма, посвященного Синто.
Синтоизм верит во множество божеств, почитает умерших и даже признает природные явления, как божественное. Это включает в себя веру в Шинигами, Богов Смерти. По крайней мере, в этом мире.
Так что заходил я без пиетета, как к себе домой.
Три наполненных реацу прыжка по лестнице вверх, триста ступеней промелькнули подо мной, слившись в рябую картинку из камня. Вершина и храм.
Каменная площадь, по бокам доски с крючками для деревянных дощечек-молитв прихожан. Тишина царит здесь, никого нет. Я дошагал до центра площади из каменных плит, немного неровных от времени.