С ним легко говорить, так легко, словно этот парень - лучший друг, с которым пару десятилетий знаком. Я иногда ловил себя за язык, когда выдавал небрежно вещи, о которых лучше бы молчать… И с внутренней усмешкой наблюдал, как сам Айзен изредка ловит себя за тем же, быстро меняя тему.
Мы не давили друг на друга, молчаливо оставляя в стороне вещи, о которых другой не хотел упоминать.
Айзен не тыкал палкой в мои «прекрасные» отношения с отцом и одинокое детство. Я же понимающе не трогал прошлое скрытого гения до Готей 13, уловив темноту в карих глазах при одном упоминании.
Узнал лишь, что у Айзена нет живых родственников. В Академию его привел лично учитель Кидо, еще ребенком, едва ли подростком, вытащив из какой-то очень гнусной истории…
Учитель Ширю Тоске не был Айзену отцом или очень авторитетной фигурой, но он его бесспорно очень уважал, это было видно. Была в их отношениях своя тайна, в которую я благоразумно не лез.
- Те времена давно прошли, - спокойно сказал Айзен, в его голосе прятался убийственный холод. – Всем воздалось по заслугам.
Я, сам вкусив гнев и месть, лишь понимающе кивнул, в ответ получив немного удивленный взгляд. А спустя миг такое же понимание. Хотя я рожден в Благородной Семье, я вовсе не был цветочным мальчиком, не знающим крови и горестей. На пути к своей малой мечте, такой чистой и простой – стать шинигами, я уже оставил за спиной маленькую горку трупов.
Ни разу я еще не называл это лицемерным правосудием, не обманывался моральной высотой и прочим бредом. Все люди, кого я убил, были убиты по эгоистичным, либо чисто деловым причинам. Это было для меня или близких людей. И плевал я, что думали мои враги и были ли у них близкие люди, идеалы или мечты. Лучший вид врагов – те, что в могиле.
Так что, я с полуслова понял, Айзен Соскэ тоже был таким человеком, совершившим самую банальную, грязную месть… И не капли не осудил его за это.
Кажется, что этот краткий момент понимания родил странное чувство между нами. Товарищество. С этого момента мы стали относиться друг другу уже не как просто партнеры по делам, выбравшиеся на природу, а как люди немного более близкие.
С удивлением я осознал, что в присутствии Азйена Соскэ я внутри расслаблен, даже безмятежен, хотя все должно быть наоборот. Где слежение за каждым словом и мыслью, рябью реацу? Где паника и страх? Нет их… Он шинигами. Я шинигами. Мы понимаем друг друга. Без лишней херни.
Мы просто приятно болтали, время словно само собой текло вокруг нас, незаметно переходя из дня в вечер.
- Почти все Патрули отозваны, - начал новую тему Айзен. – В Сейретей людно от шинигами, как редко бывает. Всех призывают тренироваться, новых миссий не выдают.
- Да. Скоро начнется.
Если о войне с Квинси месяц назад знали только избранные, то сейчас слухи было уже не подавить. Айзен легко складывает два и два. Но, все-таки, проницательные догадки и факты от отца Советника это разные вещи.
- Ты знаешь больше, - утверждение, не вопрос.
Я легко пожал плечами. Не было смысла скрывать это сейчас.
- Завтра в крупные анклавы Квинси отправят посланников. Они предъявят им Последний Ультиматум. Сложи оружие, запечатай реацу и живи как обычные смертные. Отказ – смерть для всех.
Я не сокращал, ультиматум был таким кратким. Квинси допрыгались, даже последняя попытка миролюбивых членов Совета выражена в такой бескомпромиссной форме.
Айзен хмыкнул.
- Они не согласятся.
Характер расы Квинси не секрет. Киваю.
- Да, не согласятся.
Немного тишины на пару секунд. Потом Айзен прервал ее длинным вздохом.
- Ну, ничего не поделаешь. Значит, мне тоже придется немного поучаствовать.
- Ты? – приподнял бровь. – Кидо Корпус тут каким боком?
- Кто, по-твоему, изучает способности врагов Общества Душ? – с некой иронией спросил Айзен, поправив очки на носу. – Я даже знаю, кого отправят в этот раз главным.
- О? И кого?
- Куроцучи Маюри, - со скрытой брезгливостью назвал имя Айзен. – Почти неуправляемый безумец. Он будет кромсать каждого квинси, попавшего ему в руки, ради крупицы новых данных. Все ради «науки», как он ее понимает. Даже то, что его из-за такого поведения могут убрать после войны, не остановит Куроцучи. А ведь он слишком умен, чтобы не понимать этого.
- И все равно согласился?
- Сказал же, - махнул кистью Соскэ. – Безумец. Ради новых данных и экспериментов он просто не остановится, плевать на последствия. Его держат, только пока его гений перевешивает проблемы, которые он приносит.
Я даже задумался. Что он такое учудил, раз его почти явно сливают? Подоплека того, как такой гений попадет в итоге в Гнездо Личинок, заинтересовала меня. Айзен, заметив мое любопытство, просто сказал:
- Препарировал раненного товарища, еще живого. Вместо того, чтобы помочь и спасти. Почти за руку в чужих кишках поймали. Такое Капитан Кидо Корпуса уже не мог легко простить. Замяли на время, но расплата ждет.
- И в каком качестве ты будешь? Неужели, наконец, решил показать свою силу?
- Я никогда ее не прятал, - указательный палец поправил блеснувшие очки. – Просто никому недосуг заметить обычного библиотекаря.
Его аура ни на миг не дрогнула… Неужели правду сказал?! Я мог только недоверчиво хмыкнуть.
- А насчет того, кем, - махнул рукой. – Просто один из тех незаметных парней в масках, ходящих рядом и дублирующих записи, подающих инструменты и все такое. Не важный человек.
- Ага, но который в итоге бесплатно получает все те данные, ради которых Маюри получает репутацию мясника.
Айзен кратко улыбнулся, приподнял флягу с вином с видом «ты понимаешь», допил до конца. Потряс флягой вех дном, показав, что даже капли не осталось, закрыл крышку.
- Я никогда не считал себя настоящим ученым, - признался вдруг Соскэ. - Изобретателем, возможно, но не более. Я изучаю духовную силу, взаимодействие реацу, Кидо, духовных частиц, все это завораживает мой разум, я готов наблюдать за этой красотой бесконечно. Но все остальное… Нет во мне терпения проводить сотни опытов ради одной десятой изменений, которые могут быть, а может и нет. К тому же… Это все я для себя делаю, понимаешь? Просто потому что нравится. Наука, общий прогресс? Пусть этим занимаются люди с настоящим научным умом, моя страсть лежит в другом.
О, да кто-то немного перебрал. Я усмехнулся про себя, но внешне понимающе киваю.
- В чем?
- В том, чтобы достичь вершин! – мгновенно ответил Айзен, словно не задумываясь. – Достичь большего, чем все, кто был до меня!
Его глаза за очками сверкали страстью, пылом человека, истово верящего в подобное будущее. Спустя мгновение Айзен осекся, с досадой глянул на пустую флягу вина. Пару раз кашлянул в кулак.
Я знал, что будет дальше. Он пробормочет неловкое извинение и мы просто забудем о этом… Так должно было случиться. Но я, поддавшись внутреннему импульсу, порыву, начал говорить раньше.
- Можешь не смущаться, - поддел я очкарика. – Как думаешь, почему я достиг таких сил, едва выйдя из Академии? Достиг Шикая еще на первом курсе? В глубине души, оставляя оговорки, мои мечты…
Серьезный взгляд глаза в глаза.
- …они такие же.
Нельзя достичь моего уровня сил шинигами и не понимать себя. Как бы я не прятал это, такова истина. Я не добрый. Я не справедливый. В глубине души я эгоист, жадно ищущий признания и могущества, чтобы не чувствовать себя такой же пустышкой, как миллионы таких же людей. Больше всего я хочу реализовать себя, раскрыть потенциал на полную, хорошенько потрудиться для этого и быть удовлетворенным.
Моему зампакто пришлось потрудиться, чтобы сорвать с меня маски и показать мне истину. Знаю я будущее? Могу ли менять судьбы людей с предопределенного пути? Это ничего не значит, потому что я все еще такой же, как и все остальные. Человек, личность, шинигами. Не робот без эмоций и уж точно не герой.
Признать это – не грех, вот чему меня научил Цукигами.
Молча Айзен оценивает мои слова, что-то взвешивая внутри. Его карие глаза, хоть и спокойные, стали невероятно пронизывающими, проницательными. Я знал, что он ищет. Ложь. Были ли мои слова медовыми речами политика, выуживающего информацию, играющему интригу?
Может ли он… Довериться?
Я не лгал, ни на долю, а потому легко встретил его взгляд. Черт возьми, я забыл, когда в последний раз был так честен, открыт. Я просто ответил правдой на правду, импульсом на импульс. Наконец, уголки губ Айзена дрогнули в улыбке, сначала немного неуверенной, потом настоящей.
С этой минуты пошел уже куда более откровенный разговор. Не о бесполезных слухах внешнего мира. О личном, что на душе накипело, что внутри годами тлело. В свете лишь костра мы говорили, а тени за нами повторяли активную жестикуляцию рук, горы отдавали эхо смеха, а темнота принимала понимающую тишину вместе с молчанием, пока другой говорил.
На Общество Душ спустилась ночь, в Сейретей зажигаются огни вдоль улиц, превращая Белый Город в сверкающие реки желтых горящих фонарей посреди темных пятен зданий.
Кто бы знал из тысяч людей там, далеко внизу, что в этот вечер родилась настоящая дружба двух маловероятных людей. Сын Советника и скрытный гениальный библиотекарь Кидо Корпуса.
Просто два парня с амбициями. Ничего страшного.
***
Следующий день. После обеда.
Солнце прекратило жарить всех в макушки, медленно следуя на убыль. Это не спасает неустанно тренирующихся шинигами Седьмого Отряда, впахивающих как не в себя на общем полигоне.
Почти в полном составе, разбитые на свои группы под руководством Офицеров, Отряд тренируется с самого утра. Звон сталкивающихся мечей, лязг, скрежет лезвие о лезвие, наполняют воздух какофонией металла пополам с выкриками и командами.
Я тоже тренирую свою группу. Ну, как тренирую, скорее, наблюдаю за спаррингами. Поправляю иногда, подсказываю, в худшем случае лечу порез или синяк. В таком шуме и на глазах всех не потренируешь ребят в чем-то серьезном.