Люди здесь любят чем-то выделяться из толпы или ощущать чувство принадлежности к чему-то более сильному, чем они сами. В мире, где права сильного так распространенны, это понятное дело.
Даже в среде шинигами только кажется, что все просто ходят в шикахушо. В каждом отряде немного своя манера носить форму. Например, в третьем отряде немного иначе завязывают пояс, а в девятом любят подворачивать рукава. А еще на отворотах воротника всегда есть знак отряда и имя шинигами, чтобы в прачечных не путали.
Но для всех вне Готея все шинигами на одно лицо. Гордые и сильные, все такие мрачные и в черном. Даже в самой столице, Сейретей, не все знают, как различать шинигами по отряду.
Пока я занимал мысли такими мелкими рассуждениями, компания из двух человек приблизилась к беседке. Дайки замер ровно за полметра от входа. А мужик за ним быстро оглядел все. Делая вид, что утирает лоб платком, он успел зыркнуть черными глазами на беседку и на пруд, и меня оценил с головы до ног. Неприятный у него взгляд, вороватый.
Было бы ловко и незаметно, не будь я уже пробужденным. Для моего восприятия он был как ребенок, который пытается показать детский фокус перед взрослым. Слишком заметно. О чем я, разумеется, промолчал.
- Вот, господин, - кивнул мне Дайки. – Я привел его. Это Маоро Джин, торговец.
От такого небрежного представления торговец аж взопрел и потерялся. Не смея прямо встретить мой взгляд, он быстро поклонился, показав прилизанные чем-то блестящим темные волосы. От этого мужика у меня прямо ощущения стереотипного немного скользкого торгаша.
Но я до этого в путешествии уже общался с людьми его сословия, потому, ни на грамм не поверил в этот образ. Хитрый, солидный? Он ничего из этого. Обычный мужик с небольшим бизнесом, который просто старается соответствовать социальному мнению о том, как он должен выглядеть и как себя вести.
Времена другие, а привычки общества все те же. Вроде того что офисный работник должен быть в костюме, солдат обязан ходить с такой прямой спиной будто палка в жопе, а проститутка пользуется вызывающим макияжем и мини-юбкой.
Некоторым людям слишком удобно просто жить в таких рамках. И я ничуть их за это не презираю, потому что сам стараюсь соответствовать своей общественной роли.
Внутри мы все личности с нелестными мнениями об окружающих. Но не стоит давать знать об этом вслух. Зная это, я прекрасно понимаю, что у этого торговца сейчас в голове.
Чертова большая груда страха и непонимания, почему и зачем он здесь.
- Большая честь узреть вас, господин Окикиба.
Ух ты, как учтиво кланяется, хоть сейчас на прием. Я почти поверил. Честь, моя задница. У него в башке сейчас больше страха и опасений, приправленных прошлыми грешками, чем любой мысли о чести встречи со мной.
Сейчас он думает о том, достаточно ли времени оставался в поклоне… Разогнулся. Его нервирует мое молчание.
Черт побери, разговоры с отцом о человеческой природе и лжи меня слишком испортили! Я уже не могу просто болтать с людьми без внутренней оценки!
Уже несколько лет прошло, а я все еще делаю это с незнакомцами. Это дерьмо неизлечимо!
- Доброго утра, - чуть улыбнулся. – Маори-сан.
После этого Дайки отошел в сторонку, убрав некое чувство преграды между нами, отчего мужик еще сильнее занервничал. Неужели я такой страшный? Или же он чего-то слыхал про дела прошлые и кровавые моего отца. Не удивлюсь.
- Похоже, вы не знаете, зачем здесь? – спокойно задал я вопрос.
- Нет, господин.
И рот на замок. Хорошая тактика, когда боишься ляпнуть лишнего. Нет, господин, да, господин. Ну, очень жаль, потому что я хотел бы разговорить этого человека.
- Не стоит так опасаться, Маоро-сан, - я легко помахал кистью, дружелюбно улыбаясь. – Вы здесь не для чего-то плохого, а я не желаю вам вреда. Я лишь хочу пообщаться с вами по одному небольшому делу, только и всего. Хотите чаю? Или присесть в тени этой чудной беседки?
Мой вопрос прозвучал не как вопрос.
- Да, конечно, господин.
Торговец присел напротив, на самый краешек стула. Я сам налил ему чашечку ароматного красного чая.
- Попробуйте, - подвинул к нему чашу. - Очень хороший чай.
- Да.
Честно признаться, это не в первый раз… Но смотреть как у человека руки трясутся, когда он пытается не подать виду и выпить чаю передо мной, все еще странно.
Я приглашал в тавернах людей за свой стол, пообщаться, узнать, как люди живут. И лишь два из десяти способны не трястись как таракан перед тапком. Общий трепет обычных людей перед благородными или шинигами невероятен. Только в первых районах и в самом Сейретей люди привыкли и говорят просто с вежливым уважением.
- Как вам вкус, Маоро-сан?
- Спасибо, - отрывисто поблагодарил он. – Это действительно очень вкусный чай.
- Да? – вздернул я бровь. – Странно, а мне сказали, что вы терпеть не можете красный чай. Или любой другой напиток, если уж на то пошло. И предпочитаете зеленый любому другому. Неужели ваши друзья так плохо вас знают?
Торговец выпучился на меня, на мгновение напомнив удивленную лягушку. Он потянулся к шее, потянул пальцем тугой отворот кимоно и неловко посмеялся.
- Ха-ха, вы так много обо мне знаете. И к-какие друзья?
- О, не общие, не волнуйтесь, только ваши друзья. Они и немного золота прекрасно развязывают языки и помогают мне понять человека перед тем, как я встречаюсь с ним лично. Хорошая мера против лжецов, противников или предполагаемых партнеров, понимаете?
- Д-да, прекрасная мера.
- Не нервничайте вы так, - постарался снова дружелюбно улыбнуться, но торговец посмотрел на меня так, словно увидел дьявола. – Как я сказал, я не желаю вам ничего плохого. Это была просто маленькая предосторожность, привитая мне отцом, ничего более.
Торговец сглотнул, показав четко очерченный кадык, зажмурился на секунду и набрался храбрости для громкого вопроса:
- Что вы хотите от меня? Магазинов или аптек с трилистником даже нет в этом городе! Я ничего плохого семье Окикиба не делал! Ничего!
Мужик мнет пальцы и ждет, стараясь не смотреть на меня больше секунды и старательно не глядя на Дайки, который не оценил громкости голоса в мою сторону. Глава стражников поглаживает ножны меча большим пальцем и не мигая смотрит на шею торговца.
Вместо ответа я не спешка поднял чашку чая, мирно отпил, совершенно не напрягаясь от тишины, как бедняга торговец. Клянусь, не смотря на то, что на вид он мне в отцы годится, я себя ощущаю львом перед маленьким беззащитным кроликом. Нельзя так играть с человеком…
- Как я вам уже сказал… - стук чашки о стол заставил бедолагу вздрогнуть. – Хочу просто поговорить. Вы ни в чем не виноваты. И я не собираюсь вас мучить или убивать, чего вы так, почему-то, очень боитесь. Мы пообщаемся и вы уйдете отсюда целым и невредимым. Возможно.
Успокоившийся было мужик затрясся снова.
- Возможно? – почти шепотом.
- Это зависит от того, - поднял я указательный палец. – Что вы мне расскажете об огромном денежном долге, который обязан вам возвратить некий паренек. Он живет в этом городе. Его зовут Кенсей. Мугурума Кенсей.
Это настолько удивило мужика, что он осмелился на грубый тон.
- Вам-то какое дело?!
- О, все очень просто, - я прищурился и не спеша объяснил, постукивая кончиком пальца по столу. - Его погибший отец был прекрасным шинигами. И хорошим другом моей семьи. Очень хорошим. Иначе стал бы я ехать из самого Сейретей в такую глушь? Или общаться с кем-то вроде вас?
- Я все понял, - сокрушенно выдохнул мужик. – Он мне больше ничего не должен, правильно?
- Это, конечно, так, - кивнул я. – Но только потому, что я сам выплачу все его долги. Если они справедливы. Меня больше всего интересует то, что у старшего Мугурумы никаких таких долгов не было. Как же так получилось, что один пацан оказался должен денег или услугу почти каждому торговцу и держателю магазинов в этом забытом Королем Душ городке? Он пашет на трех работах, как раб, лишь бы вернуть все деньги. А больше всего должен именно вам, скромному владельцу магазина керамики.
И это была не уловка разговора. Все действительно молчат как рыба об лед, когда заходит тема разговора, почему, черт побери, у Кенсея столько долгов?!
Ответы тупые до крайности. Просто занимал. Что-то испортил или разбил. Типа его тетя до смерти должна была. И еще десять откровенно невнятных причин, как паренек младше меня на пару лет оказался способен накопить такой долг меньше чем за полгода.
- Ну, это деликатная тема… Немного неловкая для нас.
- Хотя я не хочу вас пугать, - перебил я торговца. – Но предупрежу. Если вы солжете или ответ мне не понравится…
Дайки, о котором Маоро, казалось, забыл, положил ладонь сверху на рукоять клинка. Пальцами он захватил обернутую желтым шнуром рукоять, слегка потянул.
Отполированная сталь показалась из ножен с тихим шелестом. Лезвие, об которое волос упав бы разрезался. Сталь, которую превосходит лишь та, из которой куют Асаучи. И почти незаметная волнистая гравировка.
Маоро, который вряд ли когда-либо видел такой дорогой клинок, с опаской и жадностью уставился на меч. Такой можно достать лишь в лучших оружейных магазинах первых районов Руконгая. Один такой клинок стоит как десять его лавок.
Дайки смотрит на беднягу взглядом убийцы, бездушным и резким. А потом пальцы расцепились, ладонь опустилась, клинок с опасным лязгом и щелчком вернулся в ножны. Как гильотина.
Торговец вздрогнул так, что я почувствовал это, как и вся беседка. Краткой угрозы, на которую любой шинигами только бы посмеялся, ему оказалось достаточно. Запел как соловей.
И он был честен. Тема и правда немного неловкая. Она затронула совесть и корысть людей, самоотверженность одного мальчика и одну обезумевшую девочку.
История о нападении Пустых, о Кенсее и… Маширо. Зеленоволосый торнадо в детской форме. Краеугольный камень всех нынешних проблем парня.
А дело было так.
Жили-были в одном большом доме сразу две семьи. Обычное дело для такого города. И звали эти семьи Мугурума и Куна.