Обычно такими вещами Кидо Корпус занимается.
Если задуматься, очень рад, что туда не пошел. Скука увела мои мысли в сторону.
Что делать, когда закончим с Разрывом и убийством Пустых? Будет уже ночь, наверное. Я путешествовать ночью не очень люблю, можно где-нибудь посидеть до утра, отдохнуть. Кстати, а почему нет?
- Выпьем вечером, Гото?
- Хм?
- Да, конечно, после всего. Постараемся управиться до заката.
- Хм.
Глава девяносто вторая. Человек в клетке
Пять лет могут многое изменить, а могут многое оставить прежним.
Моя любовь к обычным пешим прогулкам по Сейретею, а не суматошный бег в сюнпо, не изменилась.
Хотя я люблю сюнпо и ощущение скорости, но не здесь, только не в Сейретей. Я все еще наслаждаюсь каждый раз, когда ситуация не требует спешить.
У меня выходной. После закрытия Прорыва, считаю, заслуженный.
Тихое и приятное утро в Сейретее. Теплый ветерок едва касается лица, пахнет свежей листвой и травой.
Я в северо-восточных районах города. Самая плотная застройка в Сейретее не мешает помимо домов иметь узкие парки и каналы с чистейшей, прозрачной водой, что весело журчит под деревянными мостиками.
Да, тут нет великолепия больших усадеб и вычурных поместий, но есть ощущение большого города, живого и суетливого. Тут свой шарм.
Утром людей еще немного, на улицах на встречу мне попадаются слуги из разных домов, спешащие по поручениям. Большинство из них суетливо кланяется, завидев меня в форме шинигами.
Я иногда кивал в ответ, иногда нет.
Мимо проезжает повозка с запряженным человеком в соломенной шляпе. Мускулистые загорелые руки держат два шеста, легко утягивая повозку за собой. Я учуял запах выпечки, меда и орехов из-под закрытого тента.
Запах оказался столь аппетитным, что во рту мигом появилась слюна. Сглотнув, я обернулся.
- Постой, - мягким тоном остановил я человека. – Ты продаешь медовые лепешки на улице?
- Да, господин, - склонил голову пожилой мужчина с седой щетиной на лице и с узкими глазами. – Обычно я продаю лепешки на торговой улице чуть дальше. Меня все там знают, если вы хотите проверить…
Ощутив его опаску, я только усмехнулся.
- Я просто хочу купить пару лепешек, не беспокойся.
- Да-да, конечно, - мигом повеселел уличный лавочник.
Под тентом оказался еще пышущий жаром углей пузатый глиняный кувшин, похожий на тандыр с деревянной крышкой. Возле теплых стен передвижной печи дожидаются покупателя стопки готовых лепешек, источающих соблазнительный аромат выпечки и меда.
Спустя минуту я уже иду дальше, держа у груди бумажный пакет и доставая оттуда еще горячие, почти обжигающие пальцы лепешки с медом, корицей и орехами. Завернув в безлюдный переулок, уже никого не стесняясь, трескаю прямо на ходу.
Надо будет запомнить, где он там сидеть должен. Кивая своим мыслям, я облизал пальцы. Не припомню, чтобы пробовал лепешки вкуснее.
Прекрасный рецепт и отличные навыки выпечки. Кто знает, сколько лет он уже этим занимается, чтобы так отточить столь обычное блюдо.
За такие вещи я обожаю Сейретей. Сюда стекаются лучшие ремесленники мира. Если они горят своим делом, то их души не устают и не отправляются в Круговорот веками. Плоды их великолепного труда может ощутить каждый, если имеет достаточно валюты.
Даже обычный уличный торговец лепешками может преподнести внезапный сюрприз. Весьма приятный.
Облизав губы и превратив пакет в пепел небольшим огнем Кидо, я пошел дальше на более оживленную улицу.
Минут через десять я пришел в квартал с низкими зданиями, почти все дома здесь в один, редко в два этажа. Старый архитектурный стиль японских домов из дерева и бумаги с черепичной крышей, тут таких полно.
Редко какой двор полностью закрыт от чужого взгляда стеной выше человеческого роста. Я вежливо кивнул старичку, что сидит в кресле-качалке на крыльце одного такого дома и курит трубку. Подслеповато щурясь, старик махнул мне трубкой в ответ.
Мой путь закончился у дома с номером «107/4»
Один из немногих дворов с высокой стеной, белого цвета, но с ярким зеленым плющом, что упрямо цепляется на стены и углы, делая стену не такой унылой.
Оглянувшись по сторонам, я коснулся ворот. Колебание реацу в два тика, потом три тика, через пальцы. Замок ворот щелкнул, впуская меня. Спустя несколько секунд он сам закроется, а двор вновь покроет невидимый барьер Кидо.
За стенами скрывается обычное поместье в пару сотен квадратных метров. Один этаж, стены из дерева и бумаги, дом мало чем отличается от всех остальных в этом квартальчике старины, похожем на Руконгай.
Тропинка из плоских камней провела меня до входа в дом. Не разуваясь, я отодвинул дверь в сторону и вошел прямо в полумрак широкого коридора. Дверь закрыта за спиной со щелчком.
Я нахмурился. Тишина. Странно…
Пара шагов внутрь, вдох немного пыльного воздуха и…
- Кгха!
Грудь пронзает ужасная боль!
С шоком мои глаза уставились на клинок в крови, пронзающий меня со спины! Лезвие, разрубившее сердце, блестит от алой крови, а боль так ужасна, что я забыл, как думать.
Я четко ощущаю, как сталь скрежещет по ребрам со спины, как безжалостно кричит плоть под холодом клинка, чувствую, как пронзенное сердце пытается выдавить еще один, последний, удар…
К-кто, черт возьми…
Голова повернута назад, чтобы встретить взгляд жестоких, холодных карих глаз. Скрытых за прямоугольными очками.
Кровь бежит по моим губам вместе с выдохом имени:
- Айзен…
Холодный голос без тени эмоциональности, но с мягкой хрипотцой, звучит из его уст.
- Я говорил тебе как-то, Судзин. Ты слишком легко оставляешь спину открытой.
В глазах мутнеет, темнота подбирается к краям зрения, ноги подгибаются, потому что в коленях предательская слабость. Веки тяжелеют…
- Ч-черт возьми…
Какая дерьмовая смерть.
***
Моя рука тянется вперед, словно я в последний раз пытаюсь дотянуться до чего-то в предсмертном бреду. Ногти тихонько звякнули о невидимое лезвие, подушечки пальцев ощутили холод металла. И тут же все меняется!
«Айзена» за моей спиной нет. Он появился передо мной, в движении, должном окончиться с мечом у моего горла. В глазах не тот холод, который я видел, а раздосадованное удивление.
Взгляд вниз. На груди ни капли крови, цел, как новенький. Во рту нет привкуса крови, дыхание в норме. Все – морок, иллюзия.
- Неплохо, - моя усмешка язвительна, с превосходством. – Но недостаточно.
Пальцы отпускают меч, Айзен вернул Кьёка Суйгецу в зеленые ножны. Поправил указательным пальцем очки на носу.
- Ладно, - с терпеливым вздохом принял поражение друг. - Как я прокололся на этот раз?
- Шинигами уровня Лейтенанта так быстро от пробитого сердца не умирают, слишком быстро темнело в глазах. Да и что-то не так было в чувствах внутри, ты не можешь на сто процентов имитировать самоощущение каждого человека. И главное…
Показал пальцем на стену рядом с Соскэ.
- Тень на стене. Хорошо скрыл свою фигуру и движения, но вот тень от меча плохо размыл. Хоть тут и темновато, я заметил.
Помолчав секунду, я поддел:
- И что это за дерьмовая фразочка? «Ты оставил спину открытой», пф. Ты бы еще ляпнул – «ты открылся».
На этот раз он поправил очки на носу немного дерганным движением.
- Заткнись! Нормальная фраза.
- Ага, - помахал ладонью в стороны, с пренебрежением: - Для ребенка от двенадцати до четырнадцати.
Мне показалось, что от возмущения Соскэ чуть не задохнулся.
- Ладно-ладно, - успокоил я, потирая грудь. – Просто больно, Меносы тебя возьми, было. Чертовски больно. Давай я тебя так пырну?!
Айзен покачал головой на мое ребячество, вздохнул… И забил.
- Пойдем внутрь.
Иду за Айзеном, размышляющего над произошедшим и своими ошибками.
Я же относился к этому как чему-то повседневному. Вот в первый раз я на такой измене был, когда он показал мне свой настоящий Шикай…
Но все оказалось не так страшно.
Даже «всемогущему» Айзену надо тренировать свои глючные способности с нуля, потом и кровью, до идеального исполнения. Кто бы мог подумать?
Гипноз Кьёка Суйгецу – страшное оружие. Но ничего не дается просто так. Оно пропорционально сложное в использовании.
Легче всего Айзену спроецировать себя, потому что лучше всего знает себя. Пять чувств не просто обманываются, Соскэ нужно спроецировать ту картину, которую он хочет, а не что-то эфемерное, навроде – «гляди, тебя ест дракон!».
Зрение, слух, обоняние, осязание, вкус и ощущение реацу. На самом деле всего гипноз может обмануть шесть чувств, но пока Айзен способен только на базовые пять.
Нужны немалые вычислительные мощности мозга, чтобы точно выразить сцену, которую он внедряет в голову врага.
И, конечно же, это не чудо от Бога. Как и любая сила Шикая, требуется соответствующая сила реацу. Не работает на врагах сильнее себя. Не работает слишком далеко. Заложенный образ конечен, как сцена фильма.
Гипнозом это называется только потому, что иллюзия видна всем, а способность Кьёка Суйгецу только цели, к которой применяется.
Короче говоря, не Гипноз Кьёка Суйгецу страшен, а человек, который его использует.
В принципе, к любой силе применимо. Если дать мой Шикай другому шинигами, даже Лейтенанту, я уделаю его голыми руками. Не только потому, что знаю слабости. Потому что никто не использует силу Цукигами лучше, чем я сам.
То же самое и про Айзена. Никто, у кого нет мозгов и способностей Айзена, не сможет так использовать Кьёка Суйгецу. В лучшем случае он будет делать не очень реалистичные фантомы себя же перед противником.
Я усмехнулся про себя, глядя на широкую спину шагающего вперед шинигами. Он и сам пока не очень-то хорошо эту силу использует.
Потому что такой противный тип Шикая, который не просто требует таланта и отработки в одиночку, но говорливого противника, которого можно пытать. Или друга, которому полностью доверяешь указать на ошибки.