Если повезет и есть много прошлых заслуг, дадут право на почетное самоубийство. И похоронят, как полагается.
В Обществе Душ вообще отношение к смерти особое. Не очень-то ее и боятся, зная, что это не конец по-настоящему. Больше боятся потерять честь или погибнуть страшным способом. Пасть Пустого – худший из исходов.
Да, сам Пустой может быть очищен клинком шинигами и отправлен на перерождение. Но его прежние жертвы?.. Это замалчивают, но там уже нечему перерождаться. Страшнее сдохнуть только от стрелы Квинси.
В общем, Дайки за то, что нужных советов не давал, убивать никто не собирается. Вот и хорошо. Постоит год на воротах, а потом может опять дослужится до главы стражников поместья. Второй раз тот же путь проходить легче.
В такие моменты я действительно рад, что мы обычная в среде благородных семья. Без необходимости соблюдать все эти жестокие на мой взгляд правила и традиции. Иногда надо, конечно, но в целом, все по-человечески.
- Еще опустишь руки, я туда свежих дров подкину, - пригрозил дед. – Спину ровно держи.
Хитрость не удалась, вернулся в положенную позу под неприятный скрип в локтях.
- Еще минуток двадцать и пойдем на другое упражнение, - благодушно сообщил суровый старик, обмахиваясь веером. – Как раз в водичке остынешь, тебе понравится.
Мурашки побежали по спине от такого обещания. А то, что это далеко не конец, только прибавило отчаяния. Сейчас я готов дать себе прошлому по башке и за шкирку притащить домой раньше на неделю, лишь бы не испытывать сейчас таких тренировок на грани пытки.
- Ничего-ничего, - усмехается дед. – Ты потей побольше. Это из тебя гадость всякая выходит, что ты по лесам с выпивкой жрал.
Я только стиснул зубы и посопел носом недовольно, но рот не разинул. Был во всем этом и один забавный момент.
За всем с самого начала наблюдал из-за угла входа в полигон белобрысый пацан, в глазах которого застыл ужас и страх. Но он не переставал смотреть, как свидетель жуткой аварии не может оторвать взгляд от происшествия.
Кенсей, долго живший, считай, на улицах, нахватался вульгарных выражений и часто плевался словами, подобающими бывалому моряку. Мои уши не выдержали этого долго и за каждый раз, когда я ловил его за грязный язык, обещал день тренировок по методам моего дедушки…
Мне не сложно понять сейчас его ужас. Я бы сам боялся. Хе-хе-хе. Даже в моей голове смех показался жутким.
От моего взгляда пацан задрожал и скрылся, убежав. Но я все помню. Девять дней Ада, мальчик, девять дней. Не одному мне страдать!
Все равно, пока Маширо на попечении Четвертого Отряда, ему делать нечего. Бродит тут и там без дела, со смурной мордой, будто подругу не на лечение, а на казнь увели. Ну, ничего, я его взбодрю.
Только мысли, что я могу мучить кого-то еще по методам деда, внушала в меня оптимизм в такие моменты. Частенько я за всякие мелочи приказывал стражникам тренироваться со мной в дни самостоятельной подготовки, когда деда не было.
Но когда мы выехали за пределы охраняющих территорию стен, я на все забил и предвкушал отдых. Теперь очень жалею. Так плохо возвращаться к такому после долго отдыха. Такое ощущение, что стонут не только мышцы, но и кости, и кости их костей и их кости тоже стонут. Вот как!
- Не могу…больше.
Руки обмякли. Я уже предвкушал боль от падения рожей в угли. Резкий звук сюнпо. Пинок деда в живот сместил траекторию и я покатился по песку, плюясь от того что в рот попало. Мышцы пресса свело от боли и затошнило, будто вместо ноги старика меня бык лягнул.
- Неплохо, - насмешливый старый голос. – Ты продержался еще почти тридцать минут вместо двадцати. Хвалю за рвение.
Я просто лежал и дышал. Вне пространства над углями воздух такой свежий и чистый. Над моим телом медленно поднимается парок, а на коже белеет соль от высохшего пота. Это было адское наказание. Я бы лучше на горохе день на коленях стоял.
- А теперь…
Крепкая, цепкая рука схватила меня за щиколотку. Дед с легкостью, как котенка потащил мою несопротивляющуюся тушу по песку.
- …начнем настоящую тренировку!
Я задергался! Точнее, пытался дергаться, но сил не осталось! И тело так высохло от жара, что на слезы влаги не было. Мне конец, беззвучно оплакивал я свою безвременную смерть.
- Ты совсем размяк, Судзин! – бодро вещает дед. – Где твой прежний боевой дух!
- Там же, где моя реацу, - вяло пролепетал я. – Кончился.
- Это я поправлю. Тебя сегодня ждут еще три упражнения!
Я меланхолично спросил небо, зная, что где-то там Король Душ. Нахера я переродился, боже? Лучше сдохнуть.
Ирония, конечно, но так жестко дед со мной еще не обходился. Впервые реально думаю, что могу и помереть от перегрузки. Разве я так сильно накосячил?
Я так устал, что даже боли в спине от протаскивания по земле не чуял. Зато почуял рывок, свист ветра и чувство полета. Звук бульканья и брызги воды! Старик швырнул меня прямо в один из прудов.
- Отдохни. Поплавай минуть пять… - едва слышу я сквозь воду, идя на дно. – А потом начнем с тысячи приседаний в воде.
А тут неплохо, уверил я себя, глядя, как мимо стремительно проплывает красный карп. А то, что без воздуха, это даже лучше. Меньше мучиться…
Глава тринадцатая. Время перед Академией.
Сегодня выдался один из ненастных дней, довольно редких для Сейретея. Небо заволокло густыми серыми тучами и с самого утра то моросило, то шел настоящий ливень часами напролет.
В такую погоду об обычных тренировках на улице речи ни шло, но и на закрытый полигон под поместьем идти я не захотел. Вместо обычного и изматывающего марафона физических нагрузок решил дать телу отдохнуть.
И напрячь разум. Есть много разных хитростей и тренировок, должных развивать один из навыков, очень нужных будущему шинигами. Те методы, что даже Академия считает неважными, легко доступны тем, кто хотел бы о них узнать.
Академия развивает и пестует развитие будущих шинигами уже более полутора тысяч лет. Это учреждение и ее инструктора забыли о тренировках больше, чем большинство могло бы надеяться узнать за всю свою жизнь. Поэтому они не особо парятся, если подобные мелочи утекают во вне ее стен.
Пока это не секретные методики или Кидо, никто не станет ограничивать распространение знаний среди семей действующих шинигами. Библиотека усадьбы полна многих вещей, за которую за пределами Сейретей люди бы отгрызали руку в надежде взглянуть.
Я оценил это по достоинству только после того, как покинул столицу и немного попутешествовал. То, что я считал обычным и само собой, там стоило веса в золоте.
Хотя, чтобы быть могущественным все это не обязательно. Для шинигами достаточно решимости сражаться, меча и опыта бесконечных битв. Весь Одиннадцатый Отряд тому подтверждение, как и венец всей этой философии – существо с титулом «Кенпачи».
Я называю его существом, потому что человеком, да и просто шинигами оно уже просто не считается. Это зверь, машина для резни в облике человека. В недалеком будущем Кенпачи Зараки обретет этот титул и покажет всем, что он почти достиг идеала в этом образе.
Меч, желание резни и море реацу, тело, что не упадет от любых ран, а так же опыт тысяч битв. Кто бы хотел столкнуться с таким существом один на один? Мурашки по жопе побегут у любого, на кого падет кровожадный взгляд Кенпачи.
Это идеал воина, к которому стремятся сотни шинигами, особенно Одиннадцатый Отряд.
Однако, я не собираюсь быть просто чуваком с мечом, могущим резать любого, кто не так посмотрит.
Шинигами это не только умение махать мечом и кровожадность к врагам. Это куда более разносторонняя работа и путь жизни. К сожалению, если ты не Зараки Кемпачи или он не твой кумир, и не хочешь умирать молодым, придется обрести кучу разных навыков и умений, полезных в работе шинигами.
Или же полагаться на более умелых товарищей и когда-нибудь это тебя подведет. Когда-нибудь окажешься один и выкручивайся, как сможешь. Будешь жалеть и звать помощи? Предпочту полагаться на себя.
Именно поэтому я сейчас превратил комнату для каллиграфии во что-то странное для постороннего взгляда.
Вся комната свободна от мебели, а на гладком деревянном полу лежат в беспорядке обычные деревянные кубики. Десятки их валяются без всякой системы, словно ребенок разбросал свои игрушки. Ну что ж, это не игрушки.
Каждый кубик наполнен реацу.
Моей и пары стражников, которые могут немного управлять реацу за пределами тела. Наполнить предмет выходящей из тела реацу не сложно после небольшой тренировки. А на моем уровне это едва ли заметно повлияет на тот же деревянный кубик. Но не в этом дело.
Тренировка заключается в развитии сенсорных навыков. Я завязываю глаза черной повязкой и начинаю бродить по комнате, стараясь чувствовать кубики. За каждое касание кубика или если наступлю, будет наказание – десяток отжиманий. Час тренировки – наказание за косяки – час тренировки.
Очень нудное и скучное занятие, но необходимое.
Ощущение реацу - это хлеб с маслом для шинигами. Поиск врага или же самому избежать погони. Найти нужного человека или отряд на задании. Даже в обычной жизни просто найти знакомого в огромном Сейретей намного легче, обладая ощущением реацу.
Без этого как дурак будешь ходить и опрашивать людей, а где, а не видели, пока не наткнешься на нужного и знающего. Спасибо, я лучше обрету навык.
Можно положиться на обычный опыт, приходящий с десятилетиями службы. Ощущение реацу, особенно ощущение Пустых, придет само собой. Так что напрягаться особой необходимости нет. Многие и не напрягаются. Но элита шинигами – все владеют сенсорикой на высоком уровне. А я стремлюсь в будущем стать элитой.
И хотя тренировка кажется простой, главное не эти кубики, а сам принцип, суть. Это могут быть вовсе и не кубики, а хоть и живые люди. Я приучаю себя чувствовать только то, что я ищу или важно, отсекая другое. Сейчас – ищу реацу в малых объемах, мизерных. Я знаю свою реацу и знаю еще двух душ, их и ищу.