Зандзюцу… Как бы странно не звучало, самое простое и сложное из искусств.
Одних лишь стилей владения мечом в виде Асаучи, то есть духовной катаной насчитывается более восьми тысяч за всю историю существования Общества Душ. Есть простые и базовые стили, есть средней сложности, высшей и секретные семейные стили. Это все еще может разветвляться для каждого шинигами с отличающейся формой высвобожденного Зампакто.
На сколько я знаю, сейчас насчитывается только двенадцать Мастеров Зандзюцу и только двое владеют ими всеми. Все техники и стили, все восемь тысяч знают на мастерском уровне.
Главнокомандующий Ямамото признан всеми. И немного скрытый Мастер… Первая Кемпачи, а ныне Капитан Четвертого Отряда, строящая из себя обычного целителя. Но своим мечом в прошлом убила больше людей, чем кто-либо когда-либо за всю историю. Река крови не опишет столько крови, сколько вкусил ее клинок. Ужасная женщина… Постараюсь никогда с ней не видеться.
Мастеров Хакуда намного больше, в Омницукидо и Втором Отряде, хотя не все практикуют запретные техники, вроде Удара Уничтожения Души. Это сравнимо с убийством от стрелы Квинси. Они скорее тренируют стиль, направленный на людей и живое задержание, или мгновенное убийство. Но все против людей. Не у каждого найдется реацу сломить кулаком Гиллиана, как сможет Кенсей в будущем.
Мастеров Кидо всегда было мало, это сложное искусство. Но обычных экспертов достаточно даже вне Корпуса. За столетия магия перестала быть прерогативой только шинигами и это утекло в семьи, а потом и далее. По мелочи.
Настоящие боевые Кидо все еще строго охраняются законом и запрещены к изучению и использованию для всех вне Готей 13 и членов семей шинигами. А что? Кто-то думал, что Благородные Семьи сами себе кислород перекроют? Кидо это козырь, от которого не отказываются.
Все равно Магия Демонов настолько сложна для средних умов и слабых на реацу душ, что можно было и не запрещать. Иногда не то что Лейтенанты, а даже Капитаны расписываются в некомпетентности в Кидо. Слишком требовательный путь. Но награда упорным всегда велика.
Это ко всем Четырем Путям Шинигами относится. Иначе стал бы я так корячится и учиться, будь все так легко?
Даже это рыжее чудовище будет нормально использовать из Хохо одно только Сюнпо и поцарапает поверхность величия Зандзюцу. Все остальное заслуга его чудовищного объема реацу и Зампакто. Ичиго талантлив, это просто настолько сложно. И требует времени. Много-много времени.
Если честно, меня вгоняет в трепет не Куросаки Ичиго и не Первая Кемпачи. И даже не Ямамото Генрюсай. Черт возьми, даже не Бог Квинси, не будь он упомянут всуе.
Айзен Соске, вот тот ублюдок, что пугает меня до усрачки.
В аниме он просто был умен и крут. Да, сильный чувак, ого какой классный… В реальности, когда я уже сам смог понять, насколько трудны все эти техники и приемы, которые только начал изучать?
Этот человек – Монстр. Как он сам сказал и все проглотили без споров, Айзен Соске достиг предела во всех Четырех Путях Шинигами. Не обычного для шинигами предела… У каждого он свой. А теоретически возможного.
Я даже боюсь думать о том, чтобы попытаться соревноваться с ним. Это безумие. Он гений за пределами любого оптимизма, упорства и трудолюбия. Такие люди рождаются раз в тысячи лет. Посмотреть только на Главнокомандующего. Две тысячи лет пройдет, когда только один лишь Айзен из всех прошлых шинигами сможет взойти на ту же ступень, что и он.
Каждый раз, когда меня будут хвалить, я внутри буду сравнивать себя с Айзеном. Зазвездиться с таким примером теоретически невозможно. То, что он был, будет побежден, божественное чудо, не иначе.
Так что, как бы не лился пот и не скрипели суставы при тренировках, стоит лишь вспомнить обитающих в одном со мной мире чудовищ от шинигами, как сразу силы новые появляются и лень куда-то убегает, истерически визжа.
Я только закончил тренировку и вытирал голый торc полотенцем от пота, когда на полигон заглянул знакомый слуга в серой одежде. Среднего роста, с черными волосами и глазами, он был на вид настолько типичным японцем, что аж выделялся своей обычной внешностью. Однако, он был так же тих как и остальные слуги, потому заметил я его только когда он сам зашел на белый песок.
- В чем дело? – недовольно спросил я, отбрасывая полотенце на скамью.
Во время моих тренировок никому не позволено мешать, это закон этого дома.
- Простите, господин! – тут же склонился слуга. – Этот недостойный полагал, что вы закончили.
- Тебе повезло, закончил. Что-то важное?
- Слухи, господин, - разогнулся слуга. – О старом господине.
- Дед все еще пьет?
Слуга осторожно кивнул и тихо произнес:
- Пара слуг слышали в городе, почему. Но это только слухи…
- Не мнись как платок, говори.
Слуга кашлянул в кулак.
- Ну, в общем…
Глава пятнадцатая. Как я не встретил Шибу Каена.
- … скоро состоятся похороны шинигами по имени Имао Содзе, - вкрадчиво поведал слуга. – Он очень давно не был в поместье, но его еще помнят здесь. В последний раз он был тут лет за пять до вашего рождения.
Для шинигами не срок, прикинул я про себя. Вполне возможно, что он был кем-то важным для деда, хоть и не заходил сюда. Что тут делать друзьям дедушки, если сам он живет практически в Первом Отряде. Но чтобы дед запил до беспамятства из-за смерти такого же шинигами? Разве он не привык к такому?
Я непроизвольно глянул в сторону дома, откуда даже сейчас мог бы ощутить подавляющую реацу более сильной души, если бы сосредоточился. Чтобы напиться, ему и бочки саке мало будет…
Да и сам по себе он больше уважает чай, чем алкоголь. Назрел закономерный вопрос. Имао Созде.
- И кто же это такой?
Я не ожидал развернутого ответа, но зря, кое-что слуга о нем знал.
- Старый друг и соратник вашего уважаемого дедушки, он тоже служил в Первом Отряде, - слуга тихо кашлянул в кулак, поправил рукав серого кимоно. – Если я правильно понял и предположил, то он был последним его другом того же поколения. Возможно, они даже вместе стали шинигами. Наряду со многими другими, кто раньше появлялся здесь…
Намек на то, где все эти старые друзья сейчас, не нуждался в объяснении.
- Мой дед стар и много кого терял, - недоверчиво протянул я. – Стал бы он так убиваться из-за последнего приятеля того же возраста? Если он и правда последний.
Что ни говори, а сердце способно ожесточаться, а шинигами очень особенно относятся к смерти. А я впервые увидел деда в таком ужасном состоянии. Его друг умер из-за Пустого? А может, просто действительно неудачное время и одно на другое наложилось. И такое с людьми бывает.
- К сожалению, больше я ничего не знаю, - повинился слуга с легким поклоном. – Если не будет приказов, я вернусь к своим обязанностям…
- Да, конечно, - кивнул я на вопросительный тон.
Оставшись один, я поморщился и потер пальцами переносицу. Ну не верю, что дед будет пить до упаду из-за потери друга. Не такой он человек. Просто почтить тишиной, воспоминаниями и чашей саке, конечно, почему нет. Но доводить себя до такого? Что-то есть еще, просто чувствую это.
Я еще немного походил туда-сюда, легко пиная песок. Он просто немного перебрал, чего я так волнуюсь?! Не при смерти же дед лежит, право слово, надо угомониться и возвращаться к привычным делам. Он не маленький, сам решит свои проблемы.
Через пару часов, когда я проводил время в библиотеке поместья за легким чтением пары попавшихся на глаза свитков, обычный день снова прервало появление слуги в сером. Мне уже становится стыдно, что я теряю в памяти его имя.
Слуга принес письмо, плотная белая бумага, красная восковая печать, угол конверта украшен черной лентой. Приглашение на церемонию прощания. Грубо говоря, на похороны в стиле Общества Душ.
- И почему мне принес? – вздернул я бровь, распечатывая неплотную восковую печать.
- Старый господин приказал не беспокоить. Может… - замялся слуга. – Вы ему сами передадите?
- Не убьет же он тебя? – фыркнул я, вчитываясь в насквозь формальные строки.
Приветствия в стиле аристократии, приглашение на последнюю церемонию прощания Имао Созде. Покорно просим присутствия уважаемой Семьи и так далее… И все это каллиграфическим почерком приглашенного каллиграфа.
Слишком шаблонный стиль с тонкими штрихами и минимумом отклонений кончиков иероглифов. Без «личности» за этим. Трудно описать такие вещи, это надо ощущать, как манеру мазков кисти или любимых цветов у художников.
С моим опытом я это на раз уже просекаю. Не у каждого найдется человек с хобби каллиграфии, а официальные письма иногда требуют… Стиля, скажем так. А до цифрового века с вычурными шрифтами одним кликом еще жить и жить. Писарь, каллиграф – все еще живая профессия в Сейретей.
Краем зрения замечаю, как слуга вздрогнул. А ведь он не пробужденный, не так ли? Если злой и пьяный шинигами на пару секунд придавит духовной силой простую душу, может и травмировать.
Раз боится, значит, бывало такое? Не удивлюсь, слишком легко представляется нечто подобное. Не в исполнении деда, конечно, железный самоконтроль это про него. Просто ситуация с подвыпившим шинигами где-нибудь в баре Сейретея. Не завидую я тут людям без реацу.
- Ладно, сам скажу.
- Благодарю, - выдохнул мужчина и склонился на пару секунд параллельно полу.
Такой славный парень… Мне действительно стыдно, что я не помню его имени.
Путь до покоев деда вышел недолгим и безлюдным. У раздвижных дверей я учуял стойкий запах алкоголя, такой терпкий и свежий, что зачесалось в носу. Чудом не чихнув, я раздвинул двери и вошел в темную, никак не освещенную комнату.
Тихое сопение спящего деда встречает меня вместо ожидаемого сурового взгляда. Старый шинигами спит прямо на полу у столика, заставленного пустыми бутылями и кувшинами.
Я тихо подошел, вытащил из рук спящего крепко зажатую бутылку с саке, едва оставшимся на дне.