Сейчас я почти увидел воспоминание с нотацией отца, как заставить собеседника быть еще более неловким и теряться дальше, желать провалиться сквозь землю. Чтобы заставить соглашаться с любым моим предложением, лишь бы разговор скорее закончился…
План разговора мгновенно сложился в голове. Я должен захватить инициативу и доминировать в разговоре.
Итак, надо делать вид, что не понимаю, почему нельзя к ней в комнату и надавить на…
О нет. Это опять всплыло.
Я нормальный. Я не на приеме и не на переговорах. Я говорю с другом. Безжалостный аристо мод выключить, черт возьми.
Касуми в неловкости это просто приманка в море для акул! Я сам не заметил, как почти настроился на деловой лад. Чертово обучение отца, который воспринимает слабость и нерешительность как приглашение для удара.
Давненько меня так резко не пробирало. Только вчера умилялся и тут на тебе, всплыло.
Внутреннее смятение, которое, надеюсь, всплыло только потому, что я спросонья, прошло незаметно для девушки и не заняло больше секунды. Иногда я просто тихо благодарен миру, что не тугодум и шустро соображаю.
И главное, держу лицо. Если бы не умел, интересная, должно быть гримаса там была бы, достойная любого клоуна на подработке.
Зеленые глаза Касуми все еще сияли вопросом и наивной неловкостью, даже не подозревая, какая маленькая буря сейчас прошлась в моих мозгах. Я аж проснулся окончательно.
Что она вообще спрашивала? А, точно.
- Без проблем, - по-прежнему легко улыбаясь, согласился я, вставая. – Пойдем. До урока Хохо все еще куча времени, скоротаем его за чаем и разговором.
Когда мы зашли ко мне и устроились за столиком, я уже был в бодром и спокойном расположении духа, стараясь забыть о своих внезапно проснувшихся инстинктах, привитых безжалостным Советником Окикиба собственному сыну.
Я давно поклялся себе, что когда-нибудь вытравлю это и не стану копией этого человека, как бы полезно это не казалось. Я уже состоявшаяся личность и это просто не было мной.
Быть безжалостным куском льда просто чуждо мне. Я мог вести себя так внешне, но ни за что на свете я бы не согласился быть таким по настоящему, внутри и не притворяясь.
Это было святая святых моего Я, и никому не было позволено менять то, что я есть. Нормальный, адекватный, здравомыслящий человек без маний и перегибов, а так же фобий и гиперболизированных желаний.
Отец мог трахнуть себя печатью Советника, если ему так хотелось, но я не стану его продолжением. Или верным песиком.
Манипулирующая и еще более безжалостная копия Тайвина Ланнистера из Игры Престолов, на которого не подействовали в юности розги и лекции Генширо о чести и морали, вот кем он был. И пытался сделать меня.
За целый год я немного привязался к нему. Каждый день встречаться и говорить с одним человеком, это неизбежно – привязаться, создать хоть какую-то связь. Особенно между отцом и сыном.
Так я думал. Я ошибался.
Окикиба Ичиро с первого дня до последнего общался со мной не меняя требовательного тона голоса. Был подчеркнуто беспристрастен, не имел и капли тепла к своему сыну, ни гордился ни единым идеальным ответом или выученным уроком.
Он был холодным, безжалостным куском льда в форме человека. Нас вместе связывали только кровь и общее имя. Я подозреваю, что он может быть психически болен, как тот же Куротсучи Маюри. Есть Цель и средства не важны, мораль не важна.
Конечно, отец не такой псих. Но я не мог и не могу разгадать, что творится в голове у этого человека.
Все они Советники Сорока Шести, такие. Продукт своего времени и окружения, тут уж ничего не поделаешь. Но это не значило, что я сам обязан быть таким же.
Я собирался стать лучшим шинигами, а не политиком Совета. Или даже лидером торговой империи, монополии лекарств для людей, построенной на крови и костях. Чего отец, казалось, просто не хотел понимать.
Но эти размышления, как и воспоминания, лучше было оставить на другой далекий как можно дальше день.
Я с трудом выбросил эти мысли из головы, воскресшие из-за ночного кошмара, сосредоточившись на девушке и разливая нам чай по двум чашкам. А она что-то сказала, что я пропустил мимо ушей.
- Прости, кажется, я затерялся в мыслях, - виновато улыбнулся я и пододвинул Касуми чашку чая.
- Я спросила, как ты в Хохо?
- По меркам Нулевого Класса, ничего особенного, - спокойно признался я, подул на свой чай и немного отпил. – Могу ускориться раза в два и достаточно ловок, чтобы не падать на обычной полосе на экзаменах. Я легко прошел проверку.
Та полоса была куда более легкой версией моей тренировочной в усадьбе, построенной по подобию Дома Шихоин. Экзамены по Хохо были для меня легкой прогулкой.
- Вдвое? – все же немного вздернулись брови блондинки. – Все еще лучше меня.
Говоря о скорости, мы оба имели в виду одно и то же. Единственная вещь, доступная в Хохо для новичков – ускорение бега.
То есть укрепление ног и лодыжек реацу, чтобы шустрее перебирать ногами. Все остальное отдается на честный откуп ловкости, природной или натренированной. Тело должно быть достаточно крепким и гибким, чтобы выдерживать новый темп.
Это даже техникой не назвать. Просто более сфокусированная напитка тела реацу, чем просто выплеснуть все разом и напитать тело в сражении.
Как пример пойдет все тот же первый бой Ренджи и Ичиго в Каракуре. Ичиго выплескивал реацу как будто завтра не наступит. Умей рыжий хотя бы этот трюк начального Хохо, может и вообще бы не был ранен Ренджи с самого начала. Иметь вдвое быстрые ноги, чем у противника, это немалое преимущество, если есть мозги.
Хотя тогда уже Абарай бы воспринял его серьезнее… Опять я ушел не туда. Все равно все шинигами забывают этот мелкий трюк после Академии.
Но, тем не менее, уже это даст студенту первокурснику проход на второй курс без вопросов. И это же дает проход в Нулевой Класс для поступающих.
Мы немного помолчали, наслаждаясь чаем. Пока Касуми не решила задать мне весьма неожиданный вопрос.
- Слушай, Судзин. Мне всегда было интересно… Как это, ну, быть благородным? Такая жизнь правда так прекрасна, как нам, живущим вне Сейретей, кажется?
Я не ответил сразу, решая сказать правдиво или отшутиться. Касуми ждала ответа, смотря с искренним интересом и капелькой страха, что позволила себе лишнего.
В итоге решил ответить правду.
- Денег, ресурсов и власти достаточно, чтобы лично я мирился со всеми плохими сторонами и вещами. Хорошая линия наследственности тоже неплоха. Но это только мое мнение.
- Понятно, - тихо произнесла девушка, водя указательным пальцем по ободу чашки. – Но я даже не представляю, какие могут быть проблемы у людей, которые могут просто бросать деньги кучами в любые проблемы.
На такую святую наивность я чуть не заржал как конь, еле сдержался. Особенно при фантазии в голове, как мой отец бросается золотыми слитками в других Советников.
- В каком-то смысле ты права. Благородные обычно как раз бросают деньги на проблемы и это все решает. Но это когда мы имеем дело с обычными людьми и такими же обычными проблемами.
В зеленых глазах девушки зажглись искорки интереса. Я же так же спокойно продолжаю объяснять:
- Но что будет, когда ты встретишь такого же человека, который может кидать деньги навстречу проблемам? И твое имя для него не громкое и твои связи не сильнее, чем у него?
- Что?
- Будет та отвратительная вещь, которая называется политикой благородных. Когда деньги и имя семьи уже не помогают и интересы сталкиваются с таким же аристократом, тебе приходится включать мозги. Искать возможности, новые пути, хитрить. И твой оппонент занимается тем же самым, не желая уступать. Эта «игра» для людей, обладающих властью…
Я заметил, как на лице девушки невольно появляются восторженные эмоции. И поспешил погасить их, как мог.
- Но это звучит в сто раз удивительнее, чем на самом деле. Нередко обиды копятся или проблема уже неразрешима без силы. И тогда все заканчивается… Кроваво.
Я постарался скрыть горечь в голосе, когда легко вспомнил запах крови и вид разрушенной перед собой деревни Подчинителей. Но все же смог передать всю серьезность для Касуми. Что это не веселая игра.
Она успокоилась и былой интерес угас.
- В общем, быть благородным это огромные плюсы, включая банальный комфорт жизни. Но и такие же большие минусы. Знаешь, в своем корне жизнь рабочего в Руконгае и аристократа в Сейретей не отличается. У обоих есть проблемы в жизни, которые они решают каждый день. Свои свободы и свои проблемы. Их чувства одинаковы. Разве что качество образования и жизни разное. Это мне дед крепко вбил. Поэтому я, например, не особо горделивый засранец.
- Хи-хи-хи, - чуть ли не фыркнула от смеха в чай девушка. – Да уж, это видно!
- Разве? Я думал, держу планку, - псевдо обиделся я.
- Со стороны ты та еще ледышка, - «успокоила» Касуми. – Подойти боишься. Но пять минут разговора и сразу понимаешь, что ты нормальный. Просто очень-очень-очень богатый.
- Хватило бы одного очень, - сварливо ответил я.
- Я сейчас пью чай, на который моя семья работала бы месяц, - мирно дала аргумент она. – И не думай, что незаметно, насколько обычен для тебя тот же рис Мабаи. Ты именно столько очень, сколько я сказала.
- Как скажешь, - сдался я, переводя тему. – Как на счет сменить курс разговора. Как тебе Академия в целом? И первый урок Кидо. Видел, ты неплохо справилась. О, давай еще чаю подолью.
Девушка приняла как смену темы, так и услужливое подливание чая в тут же подставленную чашку. Рад, что этот сорт не только мне заходит.
- Да, но я сразу скажу, что Кидо это точно не мое, - помахала рукой Касуми. – Выучу, но я просто чую, что не талантлива в этом. А на счет Академии…
Остаток времени до урока Хохо мы провели за простой праздной болтовней. Большая часть ушла на сплетни и обсуждения Ширю, учителя Кидо.
Но время для расслабления прошло в разговоре очень быстро и настало время нового урока, Хохо! Я его очень ждал, потому что люблю скорость.