Непростых людей Академия сюда поставила. Может, стажеры Кидо Корпуса?
- Похоже, мы только что пропустили интересный бой, - шепотом проворчал я.
Кое-что, что сразу бросилось мне в глаза – это едва заметные, синеватые барьеры Кидо вокруг каждой площадки. На обычных аренах барьеры стоят на трибунах, а здесь все иначе. Еще и сами барьеры, походу, каждый раз открывают для дуэлистов сотрудники.
Минимум возможности вмешаться в бой посторонним. Как все сурово тут.
Перевел взгляд на пару десятков крепко сбитых парней и девушек, стоящих тут и там возле площадок, бросающих друг на друга угрожающие и оценивающие взгляды. Самая острая и большая реацу исходит оттуда.
Понятно, там бойцы. Я посмотрел вокруг, на трибуны, откуда больше шума.
Может, сотни полторы студентов всех направлений Академии разместились равномерными группками по трибунам. Столько незнакомых лиц, ощущений реацу… Я чуть не потерялся в этом, когда Касуми ахнула и отвлекла меня.
- Смотри, там разве не Рино сидит? – подергала меня за рукав.
Я посмотрел, куда она показывает. Кивнул.
Шидоу Рино. Почти последний по рейтингу одноклассник. Двадцать пятый. Щуплый азиат с лохматой черноволосой шевелюрой. Сидит сутулившись, не отводит взгляда от арен. С бумажным кульком тыквенных семечек.
Неприметный, как мышь. На вечеринки не ходит, в библиотеке я его не вижу. Хрен знает, где он шарахается, кроме занятий.
Я его помню только потому, что он едва ли не слюной капал на механическую тренировочную зону Хохо в первый день. Маньяк механики и единственный друг другого пацана, двадцать первого, которого рядом что-то не видать.
Что ж, теперь хоть понятно, где он зависает.
Странно, те двое обычно не разлей вода. Я стал оглядывать трибуны, но не нашел Мишио Маро. Пока не проследил за направлением взгляда Рино. Он смотрел вниз.
А там, среди бойцов, особняком за спинами других стоит другой мой одноклассник. Как я сразу его странные недоблондинистые волосы не заметил?
Маро чуть горбится и смотрит на других волком, отвечая на каждый взгляд своим глаза в глаза, выражая угрозу. Но никого там это не пугало. Лицо у него по европейски смазливое, как у породистого француза. Парня бы отмыть, сбрить щетину, приодеть и бокал вина в руку, сразу скажешь – ну, француз!
Вот только всегда хищное ощущение от него, глаза как у загнанного зверя и темперамент ленивца делают Маро вообще не привлекательным человеком. Человек контрастов. Непонятно, что у него вообще в голове происходит. Только тот Рино с ним и общается.
Обычные первокурсники ни за что сюда бы не сунулись, тем более как бойцы. Я прекрасно понимал, а потому удивился не на шутку.
Маро тут впервые или давно? Выйдет ли на бой сейчас? Он пришел к тому же решению, что и я или по другим причинам хочет сражаться? Номер за двадцать хочет стать темной лошадкой и всех повергнуть в конце?
Столько вопросов сразу появилось и все интересные.
Я чуть похлопал по напряженной спине Касуми и пошел в сторону щуплого Рино со словами:
- Пойдем-ка с ним поболтаем.
Глава сорок четвертая. Цветок и птица
- Привет, - сказал я, хлопнул по плечу вздрогнувшему Рино.
Парень чуть семечки вместе с кульком не выронил.
- Окикиба! Ода! Что вы тут делаете? – почти заикаясь, глазки бегают.
- Можно по именам, не чужие уже. Тоже, что и ты, - спокойно ответил я. – Смотрим. А вот что он там делает…
Киваю на Маро внизу.
- …большой вопрос. А ты точно знаешь ответ. Как давно вы сюда ходите, Рино?
- Ш-шестой раз уже, - немного застенчиво отвечает он, откладывая семечки в сторону. – Но я просто зритель. Это Маро сражается.
Шестой раз? Я приподнял бровь, посмотрел в сторону арены, на Маро. Тот разминает запястье и глядит на окружающих так, словно выбирает добычу.
Я обычно не обращал на него внимания, разве что на спаррингах Зандзюцу и Хакуда. Тут я могу лишь припомнить его отличающийся стиль боя. И баранье упорство. Насколько помню, он ни разу не признал поражения, не отступал, совсем как Юки Шин.
Правда, насколько он хорош в полную силу, неизвестно. Учебные спарринги на уроках не мерило особого мастерства, так что сложно сказать, насколько Маро действительно хорош.
Часто учителя останавливали нас, ограничивая спарринги временем или видя, что слишком распалились.
Реацу, знания, навыки студента Нулевика. Можно сказать, что Маро соответствовал уровню нашего класса. Сам не знаю, смог бы его положить на лопатки с уверенностью в сто процентов. Его дикий стиль боя, если задуматься, не подарок. Против непривычного всегда сложнее бороться.
Голос Касуми отвлек меня от воспоминаний.
- Значит, вы тут уже завсегдатаи, - бодро говорит девушка, присаживаясь рядом с Рино. – Маро вроде неплохо бьется. Сколько раз победил?
- Он… Хе-хе, - неловко почесал затылок щуплый студент.
- Чего отнекиваешься? – с усмешкой тыкнула его локтем блондинка. – Давай, не мнись.
Рино промычал что-то невнятно, потер ребро, куда угодила острым локотком боевая блондинка. Потом вздохнул, признавая, что не отвертится от ответа.
- Ну ладно. Ни разу, - шепотом сказал он.
Я как раз глядел на бойцов внизу, когда услышал ответ. Голова повернулась к нему так резко, что заныла шея.
- Что?
- Он ни разу не победил, - четче ответил Рино, с досадой поморщился. – В первый раз его вообще так отделали, что до утра провалялся в Лазарете и чуть не опоздал на урок.
Касуми тихо присвистнула, с опаской глядя на бойцов внизу. Я же просто пытался осознать, почему, из-за всех сил прислушиваясь к ощущениям реацу.
И, хоть убей, не понимал.
Если бы попались такие, как Лав и Оторибаши, дуэль которых потрясла меня не так давно, я бы понял. Они уникумы, монстры среди обычных студентов. С их силой, парни могли бы потягаться с младшим Офицером Готей 13.
Но здесь? Здесь таких нет.
Среди них нет монстров реацу. Никто не заставил бы меня хоть раз пустить мурашки по спине от ощущения силы или особого привкуса реацу.
Они все близки к обычному рядовому Готей 13. Но и большинство моих одноклассников, включая меня, на том же уровне. Подавляющего преимущества нет. Плюс минус лапоть, мы равны.
Так как же проиграл Мишио Маро, пять раз?
- Интересно, - непроизвольно улыбка появилась на моем лице.
Затишье внизу не продлилось долго. Сотрудники убрали площадку, вышли и распределились между тремя площадками с уверенностью людей, делающих подобные вещи сотни раз.
Народ на трибунах немного притих, показывая, что скоро снова что-то начнется.
Я подсел рядом с Касуми, спросил Рино через блондинистую голову:
- Рино, расскажешь нам, что тут как?
- Да? – непонятной интонацией отвечает азиат.
И молчит, словно не зная, с чего начать. С каждой секундой тишины становится более неловко. Его неуверенность в разговоре, честно говоря, начинает раздражать. Вздохнув про себя и не подав виду, я направил беседу сам.
- Тут обычно сражаются сразу на всех аренах или как?
- Нет-нет, - помотал головой Рино. – Другие бойцы тоже любят быть зрителями, поучиться или перенять пару приемов. Еще две лишних арены, можно сказать, запасные. Бывает, что кровь у некоторых кипит от хорошего зрелища боя и тогда они пригождаются. Но это редко, я такого еще не видел.
Касуми потерла ногти о форму на груди и, разглядывая блеск, спрашивает:
- Мы там парня на носилках по пути видели. Так как оно тут было?
Парень скривился так, словно затошнило. Пару раз глубоко вдохнув, все же отвечает:
- Э-это была мясорубка. Не знаю, из-за чего те парни так друг на друга взъелись, но бились, как заклятые враги. Ужасно…
Рино с каждым словом опускал голову и говорил все тише, пока едва не шептал.
- И где победитель? – не обращая внимания на настроение одноклассника, спросила Касуми.
- А? Он там, - махнул рукой на белые стены лазарета арены. – Покромсал его рыжий, как медведь, аж куски мяса летели… Но хоть рук и ног не лишился. Надеюсь, он живой там еще.
Рино немного помолчал, а потом признался, отводя взгляд:
- Знаете, до прихода на эту Арену я не представлял, что люди способны так жестоко бить друг друга. Маро всегда был прав, я был наивным ребенком. Да и что я видел? Я вообще из Южного Руконгая, из Пангао, тише глушь не найти. В детстве…
Парень выглядел так, словно нашел новых друзей и открывает свое сердце.
- Это все очень интересно, - прервала его начинающийся рассказ Касуми. – Но мне плевать. Лучше рассказывай про Арену.
Рино опешил, медленно закрыл рот, не зная, что дальше говорить. Мне захотелось отвернуться и не смотреть. Касуми – убийца социально неловких мальчиков.
Не знаю, чего хочется больше, сочувственно похлопать парня по плечу или засмеяться.
- Я… - бормочет Рино. – Ну, Арена, она… Тут.
Заметив одного бойца, пошедшего к стене трибун со стойками оружия, я кивнул на него и спросил:
- Что он делает?
- О! – оживился Рино, нашедший опору в разговоре. – Он идет за оружием. А потом первым зайдет на арену. Тут используют новые мечи со стоек, а после спарринга бросают в бочку.
Касуми спросила:
- Они же настоящие, да?
- Ага, - кивнул Рино. – Мечи должны быть затупленными. Но Маро мне сказал, что разница в понимании острых мечей в Руконгае и Сейретей явно отличается… Только он это матом сказал.
Издав неловкий смешок, Рино невпопад добавил:
- Медицинское Кидо это чудо.
Касуми от такого представления поежилась, я же только плечами пожал. Не замечал до этого, но, похоже, воспитание в Сейретей незаметно наложило свою печать.
До этого я не задумывался об этом, но тоже считал неострым мечом просто такой, что не режет на лету шелковый платок или лист.
Я воспитан Генширо в этой части, а у шинигами понятия хорошего меча не отличается от древних самураев.
Скорее всего, сотрудники просто проводят лезвием по камню раз или два, вот и все. Этого достаточно, чтобы худо-бедно резать плоть, но нелегко резать кости. Хотя раны плоти будут скорее рваными и грубыми, но медикам Четвертого это лишь немного лишней работы.