И как-то получается… Что карта Якурая удивительно проста. Он показывает обычную, основную стойку, которой всех тут учат. Основы, не более того.
К его сожалению, именно основы, фундамент будущего, это то, что я оттачиваю без устали и то, в чем я хорош. Если у него нет своих приемов или иного стиля боя, то Якурай для меня – мясо на разделочной доске.
- Ублюдок, - морщась, ругнулся парень. – Я верну тебе это!
И кинулся на меня с рубящим ударом сверху!
Я действовал еще раньше. Когда его ноги напряглись, я уже наполнил свое тело реацу и рывком сократил расстояние. А когда его меч поднялся для удара, мой уже прошел половину взмаха.
Итог – я перерезал ему трицепс на левой руке и шагнул в сторону от падающего на голову клинка.
Мы снова разошлись. Опять прошла лишь секунда, но мой меч снова в крови, а его чист, а левая рука повисла плетью.
Я дал противнику лишь пару вдохов на осознание того, насколько его превосходят. А потом пошел в наступление сам.
Бью сверху вниз, но по диагонали, целясь то левую, то в правую ключицу. Поймав мечом не особо крепкий блок Якурая, сделал шаг назад, оставаясь в стойке с занесенным над головой клинком.
Моя катана плавно, как маятник, качается вправо-влево, приковывая взгляд противника. Угроза правому плечу или левому, справа или слева, откуда?!
Если бы Фумио сейчас был на Арене, то проклинал бы мое имя до забвения. Это прием из его семейного стиля. Бывший друг или враг, пока это полезно, я научусь или перейму уловку.
Просто, очень просто. Но простые вещи часто эффективны. Будущий Третий Офицер из 11 Отряда мог бы многое сказать об этом. Его простой стиль перемены меча и ножен в руках во время боя, сколько голов он снял? Только Мадараме Иккаку знает ответ. Но счет наверняка идет за сотни.
Не важно, простой ли трюк или прием, важно кто им владеет и как.
Я ударил! Блок.
Следующий удар не случился, я просто дернул мечом, Якурай повелся и поставил пустой блок справа. Ха, вот ты и попался!
Удар слева! Клинок пробует плоть ключицы, рвет кожу и царапает кость. Рана тянется от плеча, через грудную мышцу вплоть до живота.
Враг шипит от боли и наотмашь бьет, как дубиной. Я отступил и снова гипнотически качаю клинок.
Темные глаза Якурая уже не обращают внимания на мое тело, следят только за мечом. Ошибка, недостойная второкурсника.
Я вздохнул. Слишком большие ожидания приносят разочарование. Он вообще не достоин того, чтобы я выкладывался на полную. Пора заканчивать.
Удар и вялый блок. Но на этот раз я не расцепляю катаны, а слегка давлю.
Я вдруг отпустил рукоять меча одной рукой, протянул два пальца, наставив точно на новую рану. Этот трюк тоже перенят, от бывшего врага.
- Щё!
Сила слабая, как удар кулаком. Но прямо в свежую рану.
Якурай закричал от боли, кровь плеснула так сильно, что я почувствовал на лице пару капель, форма тоже испачкалась. Но я даже в лице не изменился, глядя ровно в расширенные до предела зрачки противника. Да он в шоке.
И меч крепко не держит.
- Эх, - вздохнул я, сильным ударом вышибая клинок из рук Якурая. – Да ты и правда мусор.
Катана, звякая, катится по арене. Якурай зажимает грудь руками, в уголках глаз собираются слезы боли и унижения.
- Знаешь, первый удар мог быть в шею, - спокойно и холодно информирую придурка. – Но я бы ни за что не убил собрата студента. Как бы я посмел?
Мои глаза говорили ему иное. Якурай вздрогнул, резко повернул голову в сторону сотрудника и крикнул:
- Я сдаюсь!
Сотрудник внимательно наблюдал, скрестив руки на груди. У него из лица миру открыты только глаза и брови. Шапочка и маска все прикрывает. И правая бровь очень красноречиво изогнулась. Даже если он понял, протокол тут иной.
Я издал смешок.
- Он нас не слышит, забыл?
Якурай тяжело дышит от боли, смущения и унижения. Последняя искра неповиновения потухла, когда я снова начал поднимать катану.
Он рухнул на колени, склонил голову.
Спустя пару секунд барьер посинел и открылся проход. Внутрь арены хлынули звуки трибун, гомон зрителей, голоса насмешек других бойцов.
Якурай встал и, сгорбившись и держась за рану, пошел на выход. Я же сообщил сотруднику:
- Останусь еще на один вызов. Этот даже на разминку не подошел.
От моих слов спина Якурая вздрогнула, как от удара кнутом. Он сутулился еще больше, не смея смотреть другим бойцам в глаза.
Потому и не увидел, что в проходе вдруг появился куда более крупный человек. Он схватил парня за плечо и буквально выдернул наружу со словами:
- Быстрее, неудачник.
Якурай рухнул наружу, вскрикнув, а на арену уже зашел громила, на пару голов выше меня и вдвое шире.
Бешеный Бык. Бывший бандит, легко уложивший при мне Маро на лопатки.
Могучий рост и телосложение, реацу, подобная настоящему быку, прущему вперед. Он давит одним присутствием как гора. Зверь в форме человека, но с умом и хитростью человека. Такое ощущение он мне принес при первой встрече. Опасный.
Бык подошел ближе, одной лишь тенью накрыв меня полностью. Темно-карие глаза в глазницах повернулись, как дула пушек в орудийных портах корабля, опустились и уперлись прямо в мои.
- Я слышал, тебя зовут Окикиба. Ты Судзин, верно?
Чтобы посмотреть в ответ, приходится так запрокинуть голову, что заныла шея.
- Это так.
Бык кивнул, губы разъехались в стороны, как гаражные ставни, открыв желтые зубы в ухмылке. Радости в ней не было.
- Есть у меня к твоей Семье вопросы, которые хочется решить кровью.
Как и прежний противник, Бешеный Бык выставил меч вперед, острие смотрит мне в лоб.
- О.
Мой невыразительный ответ на вид не позлил Быка. Он только шире ухмыльнулся.
- У меня только один вопрос, Окикиба. Осмелишься решить это здесь и сейчас?
Я повернул голову к сотруднику, тоже ждавшего моего ответа. И небрежно кивнул.
Барьер закрылся. Звуки снаружи исчезли, сделав мое дыхание громче.
Тут же мурашки волной вздыбились на коже по всему телу. Уши уловили рваный звук сюнпо, слившийся с яростным свистом удара меча!
Глаза уловили пустоту там, где только что возвышалась фигура Быка, а за спиной появилась кипящая аура, давившая как оползень.
Я резко пригнулся, катана с гулом мощного удара пронеслась там, где только что была моя шея!
Плавно шагнув и повернувшись в сторону врага, я выпрямился и поднял меч. Но второго удара не последовало. Бык цокнул языком и уже с интересом глядит на меня.
- Кажется, ты не просто хочешь крови, - внешне небрежно сказал я.
Он так же ухмыляется, показывая желтоватые зубы и островатые для человека клыки. Глаза бдительны, но его реацу выдала его.
Безумное, неистовое желание моей смерти просачивается из тела, подобное болезненным миазмам, тянется ко мне. Это уже явно что-то личное, а не просто безумие.
- Хе-хе, - хрипло посмеялся Бык. – Ты прав.
- Причину скажешь или так сразимся?
Он чуть сузил веки, молча смотря на меня добрых пару секунд. Наконец, выдохнул недовольно через нос и решил высказаться.
- Мой отец бывший главарь банды, - довольно лаконично выразил все он. – Черные Быки.
- И он мертв.
- Да.
- По приказу Окикиба.
- Да.
- Скорее всего, было за что, - чуть пожал плечами, вообще не выражая сочувствия.
Бык стиснул зубы от негодования, на мощной шее зазмеились вены, немного пугающее зрелище.
- Бандит он был или воровал, он любил меня, а я его. И вы, уроды, грохнули его. Я никогда не мог это забыть или простить, но знал, что не смогу отомстить. Думал, что смирился с этим. Но тут ты поступил в Академию, а потом сам просто взял и вышел на Арену. Как гребанный справедливый шанс от самого мира упал к ногам! Я могу схватить его или забыть о мести. И видишь, что я выбрал? Плевать, что будет потом!
Он набрал воздуха для новой отповеди, но я сам его прервал.
- Я не хочу слушать этот бред. Даже имени твоего не знаю и знать не хочу. Если убьешь меня, договоришь над трупом.
- Хладнокровный мелкий ублюдок, - процедил он, до скрипа сжимая в руках рукоять меча. – Весь в папашу, да?
Мой глаз дернулся.
Бешеный Бык вдруг успокоил свою реацу, сгустив ее в ровное течение. Намерение убивать, хлеставшее как фонтан, сконцентрировалось. Собранный, со взглядом, острым, как клинок, здоровяк принял твердую стойку с мечом.
В моих глазах он стал в разы опаснее, чем секунду назад.
- Окикиба Судзин, - с толикой торжественности, как зачитывая приговор, выдает он. – Сейчас я собираюсь убить тебя. Меня зовут Шоичи Сакай. Запомни это имя перед смертью.
А потом он исчез перед моими глазами, как мираж, со звуком сюнпо.
Глава сорок шестая. Давид и Голиаф.
Не больше минуты прошло с начала схватки.
Первая секунда уже обернулась для меня раной на спине.
Мой противник чист и опрятен, ни следа от драки. Он медленно идет вправо по часовой стрелке, заставляя меня поворачиваться на месте и не спускать глаз.
Я не так хорошо сейчас смотрюсь на его фоне. Потому что клинок Быка так запачкан моей кровью, что с острия капает на пол арены.
Я щурюсь, максимально концентрируясь на каждом движении врага. Он уже заставил меня как следует пошевелиться. Тяжелые выдохи царапают горло и горячат губы.
Я чувствую жгучую боль на спине, как тяжелеет ткань, впитывая кровь. Рана, которую он мне нанес с начала боя, неглубока, но очень болезненна.
Вместо того, чтобы ныть и ждать новых ходов, я сам нападаю! Рывок вперед, цель – горло!
Клинки столкнулись с такой силой, что появились искры! И еще четырежды, пока я не отступил на шаг. Меч поднят и качается, как маятник. Этим ходом я уже победил предыдущего парня.
Бык даже ударить не позволил, он резко напал и сбил ритм, заставляя защищаться. Именно так и ломается этот прием, как и похожие. Просто нападай сам и не позволяй противнику выделываться. Бык еще и фыркнул с презрением.