Так было модно ходить мужчинам аристократам лет пятьсот назад… Но ему вроде как шло.
- Окикиба Судзин, я правильно запомнил? – протягивая руку, сказал он. – Меня зовут Хибики Нишикава, приятно познакомиться.
Я вежливо улыбнулся в ответ, пожав руку. Я не узнал фамилию, но то ли по повадкам, то ли по манере держаться, про себя причислил парня к жителям Сейретей. В его едва зеленоватых глазах есть спокойствие, которое я часто замечал в местных жителях столицы, но мало за ее пределами.
Некая уверенность в дне вчерашнем и завтрашнем, отсутствие суетливости. За годы тут я легко уже различаю местного и нет. Нюансы говора, манере поведения. Когда живешь тут, такого не замечаешь, но стоит выехать за границы Белого Города, как разница бросается в глаза.
- Приятно, - эхом отвечаю я.
Сильная хватка и мощная реацу, текущая под кожей рекой, заставили меня немного уважать нового знакомого.
Вкус и ощущение его реацу так и говорят о нем – как о молодой реке, разливистой, мощной, кажется, я даже могу ощутить мощь потока и холодность воды на коже.
Все мои инстинкты прямо говорят – он сильнее тебя, не выеживайся. В реке, какой бы чистой она не была, на глубине всегда хватает острых камней.
- Хорошая хватка, - как для раскола льда в разговоре прокомментировал я.
- Хорошая реацу, - вернул мне Хибики с более естественной ухмылкой. – Напоминает небо.
Я приподнял брови. Молодость парня несомненна. Такой же трудолюбивый сенсор? Редкая встреча.
- Я пятикурсник, - сказал он, отпуская руку. – Тоже нулевик, как и ты.
- Да, теперь вспоминаю, - киваю, вспоминая мельком услышанные пару фактов. – Вас там трое осталось, верно?
- Не упоминай, - поморщился, но все же посмеялся он, помахав рукой и выдав легкомысленно: – Это позор, такой позор.
- Мне интересно, сколько вас было сначала?
- Семнадцать, - спокойно ответил Хибики. – А вас сейчас сколько?
- Побольше на десятку, нас двадцать семь, - с легкой иронией над собой добавил: - Посмотрим, сколько нас дотянет до конца.
Судя по отсутствию реакции, он и так знал ответ, спросил чисто для галочки. Новый знакомый дал совет:
- Потенциал никогда не был гарантией выживания. Все эти ярлыки талантов ничего не значат в реальном мире, запомни это.
Неожиданные слова смирения от одного из гениев Академии удивили меня. Меня даже не раздражал непрошенный совет, такой был контраст между молодым лицом и проблеском глубокой мудрости в глазах парня, которому не дашь двадцати. Не таких слов ожидаешь от сейретейского молодого гения.
- Впрочем, - сбросил меланхоличный взгляд беловолосый парень. – Я не об этом хотел поговорить. Отойдем немного?
Все глазеют на бой двух девчонок, который, на мой уже опытный зрительский взгляд, по жестокости не отличается от мужских боев на этой Арене.
Разве что видеть, как кромсают плоть девушки психологически чуток труднее. Особенно когда клинок проходится по лицу. Они, почему-то, любят такие вещи больше.
Что тут скажешь… Хвала медицинскому Кидо и нашим опытным медикам, умеющему в шрамы.
Отойдя ближе к пустым стойкам под оружие, куда никто бы не подошел, мы продолжили беседу.
- Мне понравились твои слова сейчас, на арене. Ты говорил серьезно или просто позлить другого хотел?
- От сердца, - хмыкнул я.
- Хорошо, - плавно кивнул Хибики, пряди волос по бокам лица качнулись, пощекотав скулы. – У нас тут есть небольшая компания горячих и талантливых мужчин и женщин, можно сказать, небольшой клуб… Более сознательных бойцов. Мы не только сражаемся на Арене, но и собираемся после, делимся мнениями, указываем на замеченные слабости друг друга. Даже небольшие спарринги проводим, без крови.
Я внимательно слушал и он это заметил, немного расслабив осанку и говоря свободнее.
- Для тебя, как новичка, это будет особенно полезно, поверь мне, - кивает Хибики. – Все мы стремимся к силе и улучшению навыков. На наши встречи приходят даже те, кому уже бесполезно появляться на Арене, их советы дорого стоят.
- Ты это о ком?
- Еще не знаешь? – с весельем в голосе приподнялись белые брови. – Студентам, превысившим уровень реацу рядового, неформально запрещено сражаться на Арене Вызова. Никто просто не выйдет с таким на бой, потому что бесполезно. Но на наших встречах дело другое… По секрету говоря, немалое число нынешних офицеров Готей была частью нашего маленького клуба.
Намек не тонкий, мне почти прямо говорят, кто они и чем полезны. Думать тут нечего. Если он не преувеличивает, то эти ребята то, что мне действительно нужно. Сила, связи, все в одном. Я ответил твердо:
- Я приду.
- Знал, что не ошибся, - ухмыльнулся Хибики. – Мы собираемся в лесу за Ареной на закате, каждую пятницу. Так сказать, на «Чаепитие».
Я слышал в этом смысл и внутреннюю шутку…
- Мне принести чай?
Хибики едва сдержал хихиканье.
- Если ты это сделаешь, то будешь сильно бит по лицу.
- Тогда почему Чаепитие?
Все еще сдерживая смех, он отвечает:
- Потому что с первой встречи там чая отродясь не было. По традиции приходи с двумя бутылками любимой выпивки. Одну для себя, вторую угостить других. Все остальное, вроде, на чем посидеть и что перекусить – это, опять же по традиции, обязанности старших, так что не волнуйся об этом. Наши встречи это наполовину посиделки, наполовину тренировки. Ты все сам увидишь.
- Что ж, хорошо, - могу только плечами пожать. – Сколько нас хоть там?
- Обычно приходят два – три десятка человек, - не скрывая, признался Хибики. – Зависит от дел и времени года, когда экзамены и все такое. Но я еще не видел, чтобы пришло меньше десяти. Тех, в ком живет настоящий дух шинигами, всегда притягивает друг к другу.
Как я понял по тону голоса, последнее предложение было клубной наполовину шуткой, наполовину суеверием. Но звучало достаточно хорошо, чтобы я улыбнулся.
- Ха. Посмотрим.
- Увидимся на закате, - кивнул на прощание Хибики. – Иди на север от Арены, пару минут. Там по реацу найдешь. И, кстати, гостей за собой не тащи, у нас такого не любят.
Подумав и хмыкнув, он добавил:
- Но можешь притащить недоброжелателей. Такое бывает, а поколотить какую-нибудь компанию придурков у нас всегда желающие найдутся.
Похоже, там действительно компания людей, не боящихся проблем. А не трусы очередного «тайного» общества подростков. Уже по одной этой вещи я начал положительно оценивать будущую встречу.
- Буду знать.
Глава сорок восьмая. Чайные совпадения.
Я поправил лямку сумки-сетки на плече, за спиной звякнули друг о друга керамические кувшины. Как и сказал Хибики, я прикупил с собой выпивки.
Закат красит тенями лес, становясь из приветливого - страшным. Никогда не любил темный лес, особенно ночью. Пускай он хоть сто раз облагороженный, даже парки ночью жуткие без света.
Я иду через лес по едва видным тропкам, заросшими мхом и травой. Следы других людей легко указывают путь, как и обломанные ветви.
Как и говорил Хибики, заметить собрание десятков мощных реацу для сенсора легко. Пускай и посреди леса.
Иногда я действительно хочу попробовать просчитать, насколько чудовищно много пространства хапнула Академия. И сколько это может стоить.
Пока я шел, считал, сколько там впереди людей. Насчитал тридцать шесть и еще несколько подходящих немного кружными от меня путями. Может, там тропинки шире?
Практически все ощущаемые студенты сильнее, заставляя меня чувствовать себя кроликом, идущим прямиком в львиное логово. Не самое приятное ощущение.
Одна знакомая реацу отделилась и двинулась в мою сторону.
Только я вышел на просвет в деревьях, как меня встречает беловолосый парень с древней прической. Он оттолкнулся спиной от дерева, на которое опирался.
Я заметил, что на этот раз он пришел с мечом на поясе. На мгновение задержав взгляд, признал в том еще обычный Асаучи.
- Знал, что ты быстро нас найдешь, - усмехнувшись, кивает Хибики. – Пойдем, сегодня я для тебя проводник, раз пригласил.
- Что ж, веди, - я не показал виду, но знакомое присутствие и поддержка успокоили нервы.
Сейчас Хибики кажется более мирным, чем на арене, даже расслабленным. Он держит руки в рукавах формы, где им едва хватает места, а ходит плавно и лениво, почти волоча ноги.
Он провел меня через просветы старых стволов, пригибаясь под низкими ветвями, пока мы не вышли на большую поляну. Тут легко бы поместилось несколько додзё, в которых мы учились Зандзюцу.
Но вместо зданий тут установлены низкие, но очень длинные столы из гранита, даже на вид выглядящие очень древними. В контраст им места для сидения новые и разнообразные, от скамей из дерева, до подушек, пуфиков или даже просто ковриков.
Сами столы заставлены разной снедью, издалека дразня запахом свежей выпечки, фруктов и копченостями.
Солнце уже зашло за деревья, но тут светло. Вокруг столов хватает бумажных, квадратных фонарей, дающих мягкий и теплый свет, делающий пространство уютным.
Еще есть пара жаровен с решетками, где несколько девушек переворачивают щипцами скворчащее мясо.
Только половина народу уже сидит и болтает за столами, другие люди разбились на компании или кучкуются близ у площадок с деревянными мишенями. Всего площадок три. На паре медленно спаррингуют, умудряясь болтать и оценивать ходы, но вот на третьей больше всего людей. Потому что…
- Вперед, Киншара, - пропел юношеский голос.
Мне как наждаком по коже провело от волны реацу.
Золотая струна в кулак толщиной несет вперед острую голову Зампакто. Золотоволосый студент на площадке, Оторибаши Роджуро, бросил рукоять вперед, ускоряя Зампакто в форме Шикая.
Я и мой проводник, не сговариваясь, остановились посмотреть.
Золотой цветок на конце струны, подобно булаве врезался в деревянный манекен. И мгновенно разбил его в щепки! С треском и грохотом опилки летят во все стороны, а Киншара, не останавливаясь, летит дальше и бьет другие цели.