– Я… я не думаю, что это хорошая идея, – бормотала она, пока он под локоть вел ее в студию. – Я уверена, что Уину это не понравится…
– Совсем наоборот, – мягко убеждал ее Болтун, заводя в аппаратную звукозаписи, которая оказалась невероятно крошечной. Болтун усадил ее рядом с Уином и вручил наушники. – Доктор Джеффрис поделится с вами микрофоном. Говорите прямо в микрофон и ни о чем не беспокойтесь.
После сообщения о пробках на дорогах, Болтун вернулся в эфир.
– Привет, Кэтрин, – дружелюбно приветствовал он ее. – Как поживаете?
– Чувствовала себя прекрасно до этого момента, – огрызнулась К.О.
Болтун расхохотался.
– Вы читали книгу доктора Джеффриса?
– Нет. Не полностью. – Она наклонилась ближе к микрофону.
– Вы не согласны с его взглядами, не так ли?
– Да.
Она не осмелилась взглянуть на Уина, но твердо решила, что на этот раз не позволит себе поставить его в нелепое положение, как во Французском кафе. И даже если они по разную сторону баррикад так называемого движения «Свободный ребенок», Уин не заслуживает, чтобы его публично унизили.
– Кэтрин, кажется, считает, что я отнимаю у детей Рождество, – вдруг выпалил Уин. – Конечно, она ошибается. В книге у меня есть небольшая глава, в которой родителям предлагается похоронить образ Санты.
– Вы хотите похоронить Санту'! – Даже Болтун воспринял это как оскорбление, заметила К.О.
– Мой издатель выбрал название главы, и я, недолго думая, согласился на это. Но, говоря по существу, я всего лишь пытаюсь донести до родителей, что неправильно лгать детям, даже если у вас благие намерения.
– Он также хочет избавиться от Феи Молочных Зубов и Питера Пушистого Хвостика, пасхального кролика, – вмешалась К.О.
– Но это не делает меня Джимом Керри, – резонно заметил Уин. – Я всего лишь призываю родителей быть ответственными. Только и всего.
– А разве это кому-то может повредить? – спросила К.О. – Ведь детство – это время выдумок, сказок и беззаботного веселья. Зачем воспринимать все столь серьезно?
– Доктор Джеффрис, – вступил в разговор Болтун. – Не поясните нам замечание насчет Джима Керри?
– Это я так его назвала, – ответила за Уина К.О. – Я имела в виду Гринча. Ну, знаете, из фильма «Гринч – похититель Рождества». В этом фильме снимался Джим Керри, – беспомощно закончила она.
Уин явно горел желанием сменить тему разговора. Он попытался сказать что-то по поводу мрачной сути сказок и что в них нет ничего «веселого», но Болтун оборвал его на полуслове.
– Ах, я понимаю, – воскликнул он, широко улыбаясь. – У вас взаимоотношения, построенные по принципу любовь-ненависть. Вот что на самом деле здесь происходит.
К.О. быстро взглянула на Уина, и он сердито сверкнул на нее глазами в ответ. Насчет «ненависти» ведущий, очевидно, оказался прав, но слово «любовь» совершенно не соответствовало тому, что к ней испытывал Уин.
– К сожалению, у нас не осталось больше времени, – обратился Болтун к слушателям. – Я хотел бы поблагодарить доктора Джеффриса за то, что он согласился принять участие в нашей программе, ну и конечно его подругу Кэтрин. Спасибо вам обоим за невероятно увлекательное интервью. А теперь переходим к новостям в начале часа.
Болтун щелкнул переключателем, и в комнате воцарилась полная тишина. Такая тишина, что К.О. могла различить биение собственного сердца.
– Теперь мы можем идти, – сухо сказал Уин, снимая наушники.
Свои К.О. уже сняла. К.О. шумно вздохнула.
– Слава богу, – выдохнула она.
Уин не проронил ни слова, пока они не вошли в лифт.
– Это полный провал, – пробормотал он.
К.О. во всем винила себя. Ей не следовало идти с ним на это интервью. Она ведь знала об этом, но все же не смогла устоять.
– Простите, мне не следовало выходить в эфир вместе с вами.
– Вам просто не оставили выбора, – сказал Уин в ее защиту.
– Простите, если я поставила вас в неловкое положение. Я не хотела. Я старалась не ляпнуть чего-нибудь неуважительного, вы наверняка это заметили.
Он промолчал, и, честно говоря, ей не за что было его винить.
– Все дело в том, Кэтрин, что вы не уважаете мои убеждения.
– Так и есть, – неохотно согласилась она.
– Ну вот, теперь все яснее ясного.
Двери лифта распахнулись, и они вышли в фойе.
– Вероятно, нам лучше больше не встречаться. – К.О. решила, что настало время сказать то, что они оба думают.
Уин кивнул. Она почувствовала его огорчение, которое испытывала и сама.
Они оказались на улице, выглядящей невероятно празднично в свете ярких фонариков, а из ближайшего универмага до них доносилась рождественская музыка. Но в этот момент К.О. было не до веселья.
Благотворительный музыкальный конкурс «Инжирный пудинг», средства от которого направлялись в поддержку Центра помощи старикам в Пайк-Маркет и в Центральный продовольственный банк проводился в Сиэтле ежегодно. Конкурс уже начался, и хотя К.О. чувствовала, что сейчас едва ли способна кого-то ободрить, она уже пообещала Вики, что придет и поддержит благотворительные порывы подруги.
К.О. протянула ему руку и изо всех сил постаралась выдавить улыбку.
– Спасибо, Уин. Прошлый вечер был потрясающим, – сказала она. – Нет, это был самый прекрасный вечер в моей жизни.
Уин стиснул ее ладонь и, глядя ей в глаза, произнес:
– И в моей тоже.
Идущие по улице люди обходили их.
Ей следует просто развернуться и уйти. Вики наверняка уже ищет ее. И все же… К.О. не могла заставить себя сделать это.
– Прощайте, – прошептал он.
Сердце колотилось у нее в горле.
– Прощайте.
Уин выпустил ее руку, отвернулся и зашагал прочь. Он шел медленно, неторопливо, словно считая шаги. Отойдя совсем недалеко, вдруг остановился и резко обернулся. К.О. продолжала стоять там, где он ее оставил, закусив губу, что всегда делала, когда была расстроена.
– Уин, послушайте! – крикнула она и поспешила к нему. – У меня есть идея. – И хотя между ними было всего несколько метров, она чувствовала себя так, будто бежала марафон.
– Что? – В его голосе послышалось оживление.
– У меня есть племянницы – близнецы.
Он кивнул:
– Вы рассказывали о них. Их мать читала мою книгу.
– Да, и влюбилась в нее.
На его лице мелькнуло подобие улыбки.
– Что ж, по крайней мере, хоть кто-то в вашей семье доверяет мне.
– Да, Зельда уж точно. Она считает вас потрясающим. – К.О. вдруг поняла, что и сама так думает, если забыть о его теориях. – Моя сестра с мужем в следующую пятницу собираются на рождественский ужин, который устраивает компания Зака, – торопилась объяснить она. – Зельда попросила меня посидеть с девочками. Пойдемте вместе. Покажите мне, как на самом деле надо применять на практике ваши теории. Возможно, Зельда что-то делает неправильно. Возможно, вы сумеете убедить меня, что движение «Свободный ребенок» имеет смысл.
– Вы хотите, чтобы я пошел с вами.
– Да. Мы станем следовать всем вашим советам из книги, и я обещаю, что и слова не скажу против. На этой неделе я прочитаю книгу, я послушаю вас и постараюсь понять.
Уин заколебался.
– А пока мы не станем больше упоминать вашу книгу и все, что имеет к ней отношение.
– Обещаете?
– Обещаю, – согласилась К.О.
– И больше никаких интервью на радио?
Она расхохоталась:
– Ну, это легко.
И тогда он тоже улыбнулся, и в его глазах заплясали веселые огоньки.
– Ну, придумали вы себе занятие.
Да, это так, и К.О. теперь не могла дождаться, когда познакомит Зоуи и Зару с Уином Джеффрисом. О, она была абсолютно откровенна с ним, когда говорила о своем желании понять, но Уин смог бы тоже кое-что усвоить. Непослушные близнецы станут суровым испытанием для его взглядов.
К.О. протянула ему руку.
– Готовы попробовать инжирный пудинг? – спросила она.
Он широко улыбнулся, взял ее за руку в варежке, и они поспешили на музыкальный конкурс.
Глава 7
Музыкальный конкурс «Инжирный пудинг» начался вскоре после того, как появились Уин и К.О. Вики и ее друзья еще не выступали и как раз знакомились с популярной ведущей развлекательных утренних радиопрограмм. К.О. и Вики дружили еще в старших классах и в колледже. Три года назад Вики вышла замуж, и К.О. конечно же побывала у нее на свадьбе. На самом деле, она побывала уже на множестве свадеб. Ее мать как-то многозначительно спросила, станет ли сама К.О. когда-нибудь невестой или собирается навсегда остаться только ее подружкой.
– Вон там моя подруга, – объяснила К.О., указывая на Вики. – Та девушка в колпаке Санты.
Уин скосил глаза в сторону компании девушек, которые сгрудились перед репродуктором.
– А разве они не все в колпаках Санты?
– Точно. Она молоденькая и хорошенькая, – уточнила К.О.
– Они все молоденькие и хорошенькие, Кэтрин. – Уин улыбнулся. – Относительно молоденькие.
Она с признательностью взглянула на Уина.
– Как это мило с вашей стороны. – Вики была гигиенистом у местного дантиста и самой молодой из персонала. Остальным женщинам было за сорок, а некоторым – за пятьдесят. – Я могла бы расцеловать вас за это! – воскликнула К.О., прижавшись к нему, а затем взяла его под руку.
Уин смущенно откашлялся, словно не привык к столь свободному выражению чувств.
– Есть какие-то особые причины, по которым я вдруг сделался достойным ваших поцелуев?
– Что ж, да, женщины в компании с Вики все… разных возрастов.
– Понимаю. Возможно, мне следовало сказать, что я забыл надеть очки.
К.О. расхохоталась и толкнула его локтем.
– А я-то подумала, что вы галантный кавалер.
Он радостно улыбнулся и обнял ее за плечи.
Раньше К.О. никогда не посещала конкурс «Инжирный пудинг» и поэтому не знала, что последует дальше. К ее восторгу, это было восхитительное представление, во время которого разнообразные музыкальные группы соревновались между собой, исполняя веселые рождественские гимны, чтобы собрать средства для Центра помощи старикам и Продовольственного банка. Вики и ее коллеги заняли второе место, и К.О. бурно выражала свою радость. Уин поразил ее тем, что засунул два пальца в рот и так оглушительно засвистел, что едва не полопались стекла. Это так не вязалось с его обликом.