Нахожу в рюкзаке номер Кей и снова его набираю. На том конце раздается щелчок.
– Алло.
У меня перехватывает дыхание.
– Кей?
– Да.
– Это Мелисса.
Молчание.
– Дочь Рамоны.
– Ах, да!
Она удивлена и растеряна. Совсем как я.
– Я узнала через Интернет, что у вас два года назад умер муж. Мне очень жаль. Я понятия не имела, что вы были замужем, но мне очень… жаль.
– Мы были женаты двадцать три года. У меня двое детей. Как вы, Мелисса? Где живете и…
– Хотела вам сообщить, что Рамона умерла несколько дней назад, – перебиваю ее.
На том конце тишина.
– Мы не виделись много лет. Я отправляла ей рождественские открытки, но потом они стали ко мне возвращаться. Очевидно, она снова переехала и не оставила нового адреса. Рамона всегда была такая странная… Как она умерла?
– Сердце.
Кей всхлипывает.
– Кей, послушайте, когда-то, много лет назад… вы сказали, я похожа на девочку по имени Луанна. Помните?
– Луанна Дельгадо. Конечно, помню. Вы были похожи, как сестры.
У меня начинает бешено колотиться сердце.
– Она – моя сестра?
Тишина.
– Что?
Луанна – моя сестра? Она дочь Рамоны?
– Луанна – дочь Джейка и Адель.
Не могу поверить.
– Джейк ведь был одним из мужчин Рамоны, так?
Кей смеется в ответ.
– Нет! Они работали вместе на фабрике, и Рамона всячески пыталась его обольстить. Но он был счастливо женат, и это сводило вашу маму с ума.
– Откуда вы знаете, что между ними ничего не было? Почему же тогда мы с Луанной так похожи?
– Откуда я знаю! Просто случайность. Бывает же, что совершенно незнакомые люди внешне похожи друг на друга.
Сложно выразить, что я почувствовала при этих словах. Вскипающий гнев, разочарование, раздражение.
– Вам известно, что у Рамоны еще двое детей?
– Нет. С чего вы взяли?
– Она оставила мне записку. Вот я и решила, что Луанна моя сестра. Уж больно Рамона разозлилась при том давнишнем разговоре.
– Помню: готова была мне голову оторвать. Характер бешеный!.. Больше года не хотела со мной разговаривать.
– Наверное, решила, что вы ее разоблачили. Тогда, возможно, Луанна все же действительно моя сестра.
– Нет, – вкрадчиво отвечает Кей. – Я зря это сказала. Хотела подразнить Рамону, потому что знала, как она жаждет заполучить Джейка. Меня тогда здорово удивило, что вы с Луанной так похожи. Но она не ваша сестра.
– И все же вдруг…
Кей резко меня обрывает:
– Когда Джейк с Адель переехали во Флориду, Луанне было десять. С Рамоной он познакомился только после того, как устроился на фабрику. Луанне к тому времени уже, наверное, двенадцать исполнилось.
У меня перехватывает дыхание. Трубка едва не падает из рук. Пытаюсь подобрать слова.
Я отчаянно надеялась, что на Луанне мои поиски остановятся.
– Я поддерживаю связь с Джейком и Адель, – говорит Кей. – Судя по фотографиям, с возрастом Луанна здорово изменилась, и сейчас вы совсем не похожи. Забавно, правда?
Ничего не отвечаю.
– Очень жаль вашу маму. Никогда больше не будет такой, как Рамона.
– Очень надеюсь, – вздыхаю я.
– Сообщите, если сможете найти брата и сестру?
Обещаю и кладу трубку, выжатая, как лимон.
Я как раз собираюсь уходить, когда на смену заступает Джош. Он разительно отличается от подростков, каждый год устраивающихся в универмаг Уилсона на подработку. Всегда приходит за несколько минут до начала смены, и если у него и есть мобильный, при мне он его ни разу не доставал. Одна девочка постоянно строчила что-то в телефоне, разбирая почту, пока однажды это не увидел мистер Уилсон. Ее карьера в почтовом отделе закончилась в тот же день.
– Привет, Мелисса, – говорит Джош, вешая пальто.
– Ты как раз подоспел к доставке.
– Бабушке лучше, так что мне не придется срываться с работы.
Я уже готова идти, но вижу, что он хочет что-то сказать, и задерживаюсь.
– Она выписалась из больницы. Мама полетела в Нью-Мексико и забрала их с дедулей, чтобы они какое-то время пожили с нами.
– Здорово. А что случилось с бабушкой?
– Небольшой сердечный приступ. Она считает, это все из-за немецкой еды – всю жизнь только ею и питалась.
Джош понимает, что мне пора идти, и берет путевой лист.
– До встречи.
Что-то кажется мне в нем удивительно понятным и знакомым. Может, потому, что я замечаю, как нервно ходят желваки у него на скулах и мрачнеет лицо, когда он приступает к работе. Задерживаюсь на пороге, оборачиваюсь к нему.
– Удачной смены.
Дверь захлопывается за спиной.
Меня в Джоше всегда что-то трогало. Но вот что именно – трудно сказать. В конце концов, он всего лишь очередной подросток, который устроился сюда на каникулы немного подзаработать, и через четыре недели, как и все они, покинет универмаг.
Поднимаюсь в комнату отдыха, чтобы отметить время ухода и забрать из шкафчика пальто и рюкзак. Неожиданно на лестнице меня останавливает мужчина.
– Извините, я подбираю подарок жене. Сюрприз… – В одной руке у него темно-синий свитер, в другой – желтый. – Вон она стоит со своей мамой, – машет одним из свитеров в сторону двух женщин в ювелирном отделе. – Как вы думаете, какой цвет больше подойдет моей жене?
Женщины видны только в профиль. Одна – брюнетка, у второй серебрится седина.
– Простите, я в этом не разбираюсь. Вам лучше обратиться к продавщице отдела.
Он разочарован. Сам виноват. Не надо было спрашивать совета у совершенно постороннего человека!
– Здесь работает мой сын Джош. Не знаете, где его можно найти? Он бы посоветовал.
Смотрю на женщин. Одна из них, очевидно, и есть бабушка Джоша, о которой он мне рассказывал.
– В той комнате, вниз по лестнице, – говорю я. – Постучите.
Мужчина направляется в почтовое отделение, а я еще раз пытаюсь разглядеть маму и бабушку Джоша. Мне удается на миг увидеть лицо мамы. Кажется, Джош на нее похож. «Темно-синий», – думаю про себя, заходя в комнату отдыха.
На небе ни облачка, и я благополучно преодолеваю короткий путь до юридической конторы. Сегодня не иду на обед – надо освободиться пораньше и поспешить к Мириам, помочь ей и Гретхен с выпечкой. Сама не знаю, почему, но я очень жду встречи. Не терпится первый раз в жизни испечь что-нибудь, неважно что, главное – своими руками. Однажды, мне было тогда примерно десять, я умоляла Рамону купить в магазине готовое тесто для печенья. Она не соглашалась. Заметив, что рядом с нами стоят две другие покупательницы, я принялась ныть громче:
– Пожалуйста, Рамона! Мы никогда не едим печенье. Я сама его испеку.
Женщины посмотрели на Рамону и умиленно заулыбались, словно хотели сказать: «Какая прелесть!» Я поняла, что они на моей стороне.
– Пожалуйста! Пожалуйста! Мы никогда не печем печенье. Обещаю, я потом за собой все уберу.
– Хорошо, зайка, – сказала Рамона, улыбаясь женщинам и отправляя тесто в тележку.
Пришли на парковку. Рамона поставила пакет с продуктами в багажник, вынула оттуда рулон теста и забрала с собой в машину. Я обрадовалась, когда она стала вскрывать упаковку пилочкой для ногтей, – думала, мы по дороге попробуем немного теста. Наконец ей удалось его открыть. Она оторвала большой кусок и стала пихать мне в рот.
– Вот так! Открывай рот шире!
Я попыталась оттолкнуть ее руку, но она меня одернула и продолжила совать тесто мне в лицо:
– Ешь! Ты меня из-за него дурой выставила. Так вот, открывай-ка рот пошире!
Я открыла рот, и Рамона запихала туда тесто.
– Глотай!
Я подавилась, пытаясь прожевать клейкий, сладкий ком, а Рамона уже пихала следующую порцию. Ошметки теста свисали у меня с носа и подбородка, глаза заволокло слезами. Но я собрала всю волю в кулак, чтобы не расплакаться. В тот миг я поклялась себе больше не проронить из-за нее ни слезинки. С тех пор глаза мои высохли раз и навсегда, как засушливый штат Аризона. Рамона продолжала кусок за куском пихать тесто мне в рот, и когда в пачке почти ничего не осталось, она выбросила ее в окно и завела машину. Все мое лицо и одежда были перемазаны клейкой массой. Накатила рвота, но я сделала вид, что меня ни чуточки не тошнит. Рамона посмотрела на меня:
– По-прежнему хочешь поехать домой и испечь печенье с мамочкой?
Когда меня в первый раз стошнило, Рамона болтала по телефону. Я не издала ни звука – не хотела, чтобы она знала, как мне плохо. Я заранее принесла пакет и оставила его у кровати, чтобы не выходить в ванну. Меня вырвало еще два раза, а потом я выбросила пакет в окно – она не должна была узнать, что со мной сделала. Очень не хотелось доставить ей такое удовольствие.
Распахивая дверь фирмы «Лейтон и партнеры», я впускаю за собой порыв морозного воздуха. Джоди как всегда на своем рабочем месте, прижимает к уху телефон. Я не спеша вешаю пальто и шарф, потом развязываю и снова завязываю шнурки. Джоди вешает трубку, машет мне из-за стекла и продолжает перебирать картотеку. Подхожу к ее двери, жестом показывая, что хочу войти.
Полагаю, Джоди примерно моих лет; может, немного старше. Плюс, если учесть, что несколько раз в неделю она бегает, выглядит она наверняка моложе своего возраста. Она замужем, но, я, к своему стыду, не знаю, сколько у нее детей.
– Как дела, Мелисса?
Этим вопросом обычно и ограничивается наше общение; немудрено, что она удивлена моему внезапному приходу.
– Я хотела спросить, можно ли мне воспользоваться услугами мистера Лейтона.
Джоди захлопывает картотеку, поворачивается ко мне.
– Вот как?
– Я хочу найти брата и сестру.
Она встает и с улыбкой обходит свой стол.
– Пойдемте со мной.
Иду за ней следом к кабинету Роберта. Она открывает дверь. Роберт печатает что-то на компьютере. Смотрит на нас поверх очков.
– Здравствуйте, дамы.
– Роберт, Мелисса хотела бы воспользоваться вашими услугами.
Он откидывается на спинку стула, скрещивает руки на груди.
– Что случилось, Мелисса? – обращается ко мне.