– О да, конечно. Я не заставлю тебя ждать. Всего каких-то пару недель или месяц.
Закончив разговор, Берди положила трубку и откинулась на спинку стула. Тоби прав. Выяснить имя нужного человека, основываясь на тех данных, что она ему предоставила, практически невозможно. А без имени ничего не доказать, нет никаких улик. Если бы была хоть какая-то зацепка в потоке той информации от Ду-Хоппи во время их последней встречи. Если бы она слушала внимательнее и позволила ему закончить рассказ! Берди сняла очки, закрыла глаза и еще раз постаралась припомнить услышанное. За последние сутки она прокручивала в голове слова Ду-Хоппи так часто, что практически выучила их наизусть.
«…сегодня утром я видел привидение… черт возьми, лихо, воскликнул я… Святые угодники, сказал он… как же я не узнал тебя раньше… пять лет… кое-кого это может заинтересовать… не буди лихо, пока оно тихо…»
Берди открыла глаза. Она надела очки и принялась набирать номер Тоби. Он ответил почти сразу.
– Это снова я, – произнесла Берди. – Мне в голову пришла одна мысль. Парень, что исчез примерно десять лет назад, прихватил с собой полмиллиона долларов. Уехал с места преступления на автомобиле, подставив своих товарищей, и…
– Да. Это был Томас Мерфи. Он сглупил по полной, запаниковал и свалился вместе с автомобилем в пропасть.
– Но ведь тело так и не нашли, верно? И деньги тоже.
– Нет. Но ведь это вовсе не означает… Что ты хочешь сказать, Берди? Почему именно Мерфи?
– У него не было прозвища?
Тоби задумался.
– Друзья называли его Лихой Мерфи. Очень подходящее имя для такого большого отвратительного животного с послужным списком правонарушений более длинным, чем твоя рука. Но он мертв, Берди. Мертв.
Берди улыбнулась:
– Ошибаешься, Дэн. Вчера он убил несчастного Ду-Хоппи. А сейчас отворяет двери в отеле «Джервис». Поезжай туда и арестуй его.
Смеркалось, когда Берди и Тоби медленно шли вверх по Грив-стрит. У дверей отеля «Джервис» сердито смотрел на проезжающие мимо автомобили швейцар, явно раздосадованный срочным вызовом на службу после ареста своего сменщика Тома. Этот славный парень оказался на деле совсем не тем, за кого он себя выдавал. Старый Анджело и его неугомонный зять уже закончили на сегодня торговлю; угол Ду-Хоппи так и пустовал, если не считать все еще лежавшего у стены потрепанного букета роз.
– Я знала, что это он, швейцар. Так подсказала мне логика. Но, господи, нам действительно ужасно повезло, и мы смогли доказать, что он и есть привидение, виденное Ду-Хоппи, – произнесла Берди. – Как только отпечатки его пальцев идентифицировали с теми, что принадлежали Лихому Мерфи…
– В этом деле нам вообще сопутствовала удача, – проворчал Тоби. – Но должен признаться, твоя идея сработала. Ведь действительно, много лет назад Мерфи жил в пансионе по соседству с Ду-Хоппи. Сейчас он признался в преступлении. Никаких проблем в деле не осталось. Я тебе сказал, что его арест бросил тень на весь персонал отеля? Его едва на части не разорвали. Но все же, женщина, строить версию на основании ощущений нелогично!
Берди резко остановилась.
– Да при чем тут ощущения, болван, – грубо возразила она. – Я сразу все поняла! Это же ясно как день. По словам Ду-Хоппи, он разговаривал с кем-то, кого не видел десять лет. Однако этот человек воскликнул: «Как же я не узнал тебя раньше. Ведь уже лет пять прошло. Святые угодники!» Судя по восклицанию, эти двое на протяжении многих лет работали бок о бок, но не узнавали друг друга. Продавец цветов Анджело на роль «привидения» не подходил, поскольку они с Ду-Хоппи были друзьями. Его зять тоже, поскольку начал работать здесь лишь несколько дней назад. А вот швейцар из отеля показался мне подходящим кандидатом в преступники. Довольно далеко от угла с Ду-Хоппи, одет в вычурную униформу…
Рассказывая мне о странной встрече, Ду-Хоппи упомянул, что по-настоящему развеселился, когда старый приятель ушел. Он наблюдал, как Мерфи пересек улицу, зашел в отель, а вышел оттуда в униформе швейцара. Должно быть, Мерфи пребывал в панике после такой встречи и решил убить Ду-Хоппи. Однако старик уже собрал свои вещи и ушел домой к тому времени, как Мерфи закончил работать. Так что ему пришлось ждать до следующего утра.
Берди покачала головой:
– Это так удивительно, Дэн. Они никогда не встречались, потому что Мерфи всегда ходил на работу по другой стороне Грив-стрит. Он сам рассказал мне об этом. Однако привычка была нарушена, когда снесли закусочную, где он каждое утро покупал себе завтрак. Когда мы разговаривали, мне стало ясно, что позавчера он шел на работу по той стороне улицы, где торговал Ду-Хоппи. Так что их встреча была вопросом времени. Но, Дэн, только представь… они работали на противоположных сторонах одной и той же улицы на протяжении пяти с половиной лет, но так и не обратили друг на друга внимания.
– Да… – Тоби двинулся вперед, качая головой и пристально глядя себе под ноги. – Я с самого начала говорил тебе, Берди, что люди в большом городе не видят дальше своего носа. Если бы ты поработала с мое…
– Бедный старина Ду-Хоппи, – с горечью произнесла Берди, не обращая внимания на приятеля. – Надеюсь, этого негодяя запрут в темницу и выбросят ключ.
– Он тоже на это надеется, – со зловещей улыбкой произнес Тоби. – Когда его дружки узнают о чудесном воскрешении, им непременно захочется с ним повидаться. В отличие от него самого. Вот почему он признался в убийстве, как только понял, что мы установили его личность. Он хочет, чтобы ему обеспечили максимальную безопасность.
– Отлично! Ты хочешь сказать, мы оказали ему помощь?
– О, я бы на твоем месте не переживал так, Берди, – успокаивающе произнес Тоби, увлекая приятельницу за собой в паб на углу улицы. – Лихой Мерфи навлек на себя очень большие неприятности. Дружки больше не упустят его из виду ни в тюрьме, ни за ее пределами. В один прекрасный день его имя вновь появится на страницах газет: месть банды, убийца мертв, полиция в недоумении. Что-то вроде этого.
Берди на мгновение задумалась, а потом кивнула.
– Заголовок в стиле Ду-Хоппи! – произнесла она. – Ему бы понравилось.
Встреча за ленчем
– В большинстве жестоких преступлений повинны мужчины, разве не так? Они чаще попадают в страшные автомобильные аварии, потому что пьют и превышают скорость. Но ты, Берди, утверждаешь, что женщины не менее агрессивны? Это же неправда. – Кейт разочарованно ударила кулаком по столу. Пена сливочной волной бесшумно соскользнула с края кофейной чашки на блюдце.
Берди снисходительно посмотрела на подругу.
– Не стоит так волноваться, Кейт. И не кричи, люди смотрят. – Она аккуратно отпила капучино. – Я просто хочу сказать, что у каждого свое мнение относительно того, что считать агрессивностью. Существует несколько способов ее проявления. Даже изящная леди может убить. И то обстоятельство, что большинству женщин совсем не нравится ударять людей тупыми предметами или отрезать их пальцы тесаком, вовсе не означает, что они отстают от мужчин, когда проявляют агрессию. Господи, у тебя ведь дочь. Наверняка в ней это есть. Даже будь Зои образцом мягкости, хотя это вовсе не так, думаю, в школе она научилась всему, что касается женской жестокости. Господи, да большинство девочек ужасно агрессивны. Причем совершают они свои гадости с обворожительной улыбкой.
– Какая чушь! – Кейт принялась ожесточенно помешивать кофе.
– А еще существует множество способов убить, – задумчиво продолжала Берди. – Таких, о которых иногда помышляет даже маленькая пристойная леди. Оставь в покое свой кофе, Кейт. Он ничего тебе не сделал. А теперь послушай, мне хочется рассказать тебе одну историю. Вообще-то я никому не собиралась о ней говорить. Она случилась со мной несколько лет назад и должна остаться между нами. Хорошо?
– Да, конечно. Ни единой живой душе не расскажу! – Кейт с нетерпением посмотрела на подругу. Вот это уже интересно.
– Итак. Несколько лет назад одна моя хорошая знакомая переживала весьма непростые времена из-за плохих отношений с мужем.
– Кто? Я ее знаю?
– Весьма поверхностно. Но я была с ней очень хорошо знакома. Назову ее Розой. Тут важна суть дела, а не личность. Роза была и остается до сих пор умной и привлекательной женщиной. Она нравилась всем вокруг. Но в то время, о котором идет речь, дела у нее шли не очень хорошо. Восемнадцать месяцев назад родила ребенка и оставила работу, чтобы ухаживать за ним. Роза располнела и впала в депрессию. Думаю, она скучала по работе, хотя никогда в этом не признавалась.
– Наверное, она испытывала чувство вины, – глубокомысленно кивнула Кейт. – Считала, что хорошей матери должно нравиться сидеть дома с ребенком. О господи, я помню. Это на самом деле…
– Кейт, ты хочешь услышать мою историю или собираешься предаваться воспоминаниям? – резко оборвала ее Берди. – Мне нужно быть на работе в четверть третьего. Опаздывать нельзя.
– Ну хорошо, извини. Продолжай.
– Прекрасно. Дело в том, что муж Розы – назовем его Тим – всегда был ей помощником. Но вскоре жена начала его раздражать. Он возвращался домой после работы, а там усталая и неухоженная Роза гладит белье или делает что-то по дому. Она хотела, чтобы он поскорее съел свой ужин и выслушал рассказ о неприятности, случившейся с ней в супермаркете, или о сломанном кране в ванной и плохо закрывающейся двери. А ведь раньше они мило болтали и смеялись за бутылочкой вина, вкусно поужинав вдвоем. Тим чувствовал себя…
– А как насчет нее? – страстно прервала рассказ подруги Кейт. – Что чувствовала она?
– Кейт, я не говорю, что Роза права, а он – нет, – тихо произнесла Берди. – Я просто пытаюсь погрузить тебя в атмосферу, которая царила тогда в семье. Мы часто встречались в то время, и я понимала обоих, хотя моей подругой была Роза, а не Тим. И именно ей, а не ему я сочувствовала. Как бы то ни было, но через некоторое время Роза начала жаловаться, что Тим стал слишком много работать, задерживаться в офисе. Такое происходило даже по выходным, чего раньше за ним не замечалось. Сначала я задумалась, а потом начала по крупицам собирать информацию. Ну, ты знаешь, как это делается. Сплетни и все такое… Выяснилось, что есть женщина – мы с Розой обе были с ней знакомы, – которая вцепилась в Тима мертвой хваткой. А он, судя по тому, что я слышала, не слишком сопротивлялся.