– Маргарет, тише! – Мужчина в отчаянии хлопнул рукой по столу, подзывая официантку, и на этот раз ему удалось заказать чай и сэндвичи. Он повернулся к жене. – Не думай об этом, дорогая, – произнес он и искоса посмотрел на Берди.
Та поспешно уткнулась в бумаги.
– Нет, ну а чего они ожидали? Позволили девчонке разгуливать в такой крошечной юбочке. Она же едва прикрывает ягодицы! Это просто неприлично! Я сразу подумала об этом, когда мы пришли за мишурой. Я ведь так тебе и сказала. Кевин. Кевин?
– Да, так и сказала. – Кевин откинулся на спинку стула, и в его глазах возникло безучастное выражение. Он смирился.
– Я сказала, что это неприлично. И вот смотри, что из этого вышло. Какой-то извращенец изнасиловал ее и убил. А что подумают дети? Ведь в толпе были дети. Кевин?
– Знаю.
– Они сказали, вчера умер Санта-Клаус. Там тоже случилось что-то странное. И вот теперь маньяк разделался с его помощницей. В «Фредериксе»! Я хочу спросить, куда катится мир? Кевин?
– Не знаю, Маргарет.
Невольно мужчина снова перевел взгляд на соседний столик, за которым только что сидела маленькая женщина в очках с толстыми линзами. Но она уже ушла.
Дом Кейт наполнился ароматами фруктового пирога и свежей ели. Наверху спала Зои, под величайшим секретом показавшая Берди подарки, которые она смастерила в школе для мамы: подставку для писем, и для папы: подставку для карандашей, сделанные из сплющенных палочек от чупа-чупсов и выкрашенные золотой краской. Девочка также похвасталась своими день ото дня прибывающими богатствами, начиная с крошечного полузасохшего кактуса, подаренного лучшей подругой, и заканчивая переливающейся тиарой сказочной принцессы, подаренной Санта-Клаусом в «Фредериксе». В доме царило радостное настроение и предвкушение праздника, отчего Берди вдруг почувствовала себя одиноко. Но ей не хотелось думать об этом, и она стала подтрунивать над подругой.
– Можешь уже снять фартук, Кейт, – съехидничала она. – Ты уже доказала, что являешься прекрасной хозяйкой и не менее прекрасной матерью. Кекс в духовке.
– Да, благодарение небесам. – Кейт блаженно улыбнулась.
Впрочем, Берди ее улыбка показалась чрезвычайно самодовольной, и она резко заметила:
– Я думаю, ты должна была испечь рождественский кекс за несколько дней до этого нелепого праздника. А не в десять часов вечера накануне. И вообще, где сладкие пирожки, марципановые фрукты и пудинг?
Улыбка Кейт слегка померкла, и она пожала плечами.
– Все это готовит мама, – коротко ответила она, потянув за тесемки фартука. – Но я испекла кекс. Лучше поздно, чем никогда. – Она небрежно бросила фартук на спинку стула и отвернулась.
Берди поняла, что перегнула палку, и решила исправиться.
– Как ты решила поступить с велосипедом для Зои? – поинтересовалась она.
Кейт наполнила бокалы вином.
– Джереми сказал ей, что Санта из «Фредерикса» просто не понимает, какое оживленное на улицах движение. Мы обещали сводить ее в Столетний парк и взять велосипед напрокат. Еще мы сказали, что настоящий Санта-Клаус знает о положении на дорогах и даже не подумает дарить велосипед. Вместо этого от него будет какой-нибудь замечательный сюрприз. Думаю, мы убедили девочку, хотя это ей не понравилось. Зои была очень разочарована. Убила бы этого Санту! О… я хотела сказать…
– Если бы его не убил кто-то другой, – с улыбкой закончила Берди. – Кстати, Дэн Тоби предположил, что это могла сделать какая-то разъяренная мамаша.
– Смехотворный старый негодяй, – пробормотала Кейт. – Но я и в самом деле пришла в ярость, Берди. Представь, скольким еще детям он пообещал то, чего они не смогут получить. И все-таки смерть Санты ужасна, как и смерть его помощницы. Нелепость какая-то. Выглядит так, будто кто-то намеренно хотел погасить в «Фредериксе» рождественский дух. Но это ужасно, потому что Рождество – это действительно сказка: лес, огоньки и все остальное. – Кейт с любопытством посмотрела на подругу: – Что такое?
– О, ничего. Ничего важного. – Однако глаза Берди возбужденно заблестели за толстыми линзами очков. – Прости, что ты говорила?
– Я сказала, как это ужасно для «Фредерикса». Убийство Санты и его помощницы.
– Кое-кто так не думает. Во всяком случае, о смерти Бена Блафа.
– Ты действительно считаешь, что это сделал кто-то из сотрудников? Убил его и Эсме Стэк? Бедная девочка! И каково ее матери!
– Да. – Берди смотрела прямо перед собой. – Тоби пообещал за ней присматривать. Очевидно, он не слишком старался. Она утаила информацию о ленче с убийцей. В середине дня она в женском туалете накинула плащ поверх костюма и ушла, никем не замеченной. Во всяком случае, сотрудники Тоби не обратили никакого внимания на вышедшую из туалета женщину. Ее тело обнаружили сорок пять минут спустя в лифте, когда тот остановился на четвертом этаже. Она лежала на полу с пробитой головой и колотой раной в спине.
Кейт передернулась.
– Кто-то убил ее этажом выше, а потом запихнул в лифт и нажал на кнопку «вниз». Жуть какая. И с кем, ты думаешь, она встречалась?
– Не знаю. Возможно, мы никогда этого не узнаем. Но я думаю… она определенно что-то скрывала, возможно, не имеющее отношения к делу. Или она так думала, хотя на самом деле все было как раз наоборот. Полагаю, она уловила взаимосвязь лишь после беседы с Тоби и решила встретиться с преступником.
– Собиралась его шантажировать?
– Возможно. Или просто хотела предупредить, если испытывала к этому человеку симпатию.
– Как бы то ни было, она совершила ошибку. И негодяй ее убил.
– Да. А знаешь что, Кейт? Кажется, теперь я догадалась, кто это сделал.
– Да? Ради всего святого, Берди, скажи, кто!
Однако Берди отрицательно покачала головой:
– Не могу до тех пор, пока не буду уверена. К тому же у меня нет доказательств! Теперь, когда Эсме Стэк мертва…
– Берди, не молчи! Я же не Тоби. Никому не скажу ни слова. Обещаю!
– Я не…
Кейт перегнулась через кухонный стол и схватила подругу за руку.
– Говори! Послушай, ведь я была там в тот самый день, помнишь? Стояла в очереди с остальными уставшими мамашами, умирая от голода и желания выпить кофе. Сразу после этого мы с тобой встретились. Я была там, когда все началось, и заслуживаю того, чтобы услышать имя убийцы! Слышишь? Иначе сделаю тебе «крапиву»! – Кейт угрожающе подняла над столом вторую руку.
Берди вскрикнула и рассмеялась, вспомнив угрозу, которой они часто пользовались в школе, и чувство одиночества волшебным образом испарилось, уступив место приятному теплу в груди. Красивая и весьма успешная среди сверстников, Кейт по какой-то необъяснимой причине предпочитала мириться с болезненным сарказмом и бунтарским духом своей ни на кого не похожей подруги, несмотря на насмешки и неодобрение большинства одноклассников. Прошли годы, но отношение Кейт к Берди оставалось прежним. Ощутив волну нежности к своей давней подруге, Берди поспешно опустила голову, чтобы скрыть свои чувства, отразившиеся у нее в глазах.
– Вряд ли ты была там, когда все это началось, Кейт… – начала она и осеклась.
Мысли в голове закружились в бешеном вихре. Берди припомнила сцену в кафетерии: Кейт ела свой ленч, ругая Санту, из динамиков звучали рождественские гимны, сидящая под елкой Зои мечтательно прижимала к груди подарок в красной упаковке, перевязанный золотыми лентами. Затем был визит в отдел игрушек, беседа с Беном Блафом в его раздевалке и встреча с Эрни Симпсоном в волшебном лесу. А еще она вспомнила записи допросов, которые читала в компании Дэна Тоби. Вернее, одну-единственную.
– Что случилось? – Кейт с беспокойством посмотрела на подругу, и Берди стукнула по столу кулачком.
– Ты была там, когда все началось! – выкрикнула она. – Да, вот в чем дело! Именно в этом. А я не замечала! Господи, тут же и причина, и следствие, и доказательство!
– Берди…
– Кейт, слушай! И приготовься испытать шок.
Они ели горячий рождественский кекс и откупорили вторую бутылку вина, когда в полночь пришел Джереми. К этому времени Кейт была крайне озабочена тем, как преподнести неприятную новость Зои.
Тоби был немногословен, когда Берди все ему рассказала. Он слушал ее, опустив голову и поджав губы, словно собирался свистнуть. Он тихо задал несколько вопросов и кивнул, услышав ответы. Изучил предоставленную Берди улику и отложил ее в сторону. После этого он некоторое время молчал, глядя на поливающий за окном дождь. А потом заговорил, и его слова удивили Берди:
– Несчастный старый негодник.
Берди ошеломленно посмотрела на друга. Еще ни разу в жизни Дэн Тоби не испытывал сочувствия к преступнику. Берди казалось, за время жизни и работы он получал слишком много ударов, и в его сердце не осталось места для сочувствия. Поймав на себе взгляд Берди, Тоби отвернулся, сердито поджал губы и взялся за телефон.
– Милсон, – решительно произнес он. – Я сейчас приеду. Ждите меня. Вместе с Эрни Симпсоном.
– Мы все знаем, мистер Симпсон, – с нехарактерной для него мягкостью произнес Дэн Тоби. – Почему бы вам не снять груз с души? От этого всем станет легче.
Сгорбившийся на стуле перед ним мужчина с серым лицом заломил руки. Казалось, за ночь, он постарел на несколько лет. Он облизал губы.
– Эсме, – прошептал он. – Бедная маленькая Эсме.
– Да. – Тоби подался вперед. Он почувствовал стоящего за спиной Милсона, держащего наготове остро заточенный карандаш, и нарочно стал говорить тише. – Утром в день убийства Бен Блаф мучился головной болью, – произнес он. – И вы дали ему несколько своих таблеток за утренним чаем. Верно?
Симпсон кивнул и крепко зажмурился.
– Это были очень сильные таблетки, мистер Симпсон, не так ли? Вы сами их принимаете. Но Бен Блаф не злоупотреблял болеутоляющими, верно?
– Верно. – Симпсон потер глаза. – Блаф не знал, насколько они сильные. Ему хватило бы и одной, но он принял две.
– Итак, мистер Блаф принял таблетки и лег отдохнуть в своей раздевалке. Так все было?