е переводи стрелки, небось дома твоя Наковальня, в ус не дует… Знали, что если я даже и прав, то Малыш к ним-то не кинется, сам будет искать…
– Все, хватит! – перебила Марина. – Я сейчас к прокурору наведаюсь, а там решим.
Она пошла в коридор, и тут в сумке завибрировал мобильный.
– Марина Викторовна, а Макара-то нет, – сообщил ей возглавлявший «операцию» Логинов.
– Стас, ты чего звонишь? Не знаешь, что делать? – разозлилась Коваль.
– Жечь?
– Да что хочешь – но чтобы громко!
Разговор с прокурором вышел коротким, но эффективным. Оказывается, на второй день после случившегося за городом на трассе патрульная машина ГИБДД обнаружила окоченевший труп молодого человека в костюме Санта-Клауса с двумя пулевыми ранениями – в руку и в голову.
– Добили его, – пояснил прокурор в ответ на слова Марины о том, что ее охранник стрелял только в кисть. – Добили и выкинули, чтоб не возиться. Умереть от ранения в кисть он не мог, а вот от контрольного выстрела в лоб – запросто.
– Шутки шутите… – вздохнула Коваль, постукивая ногтями по столу. – А с охранником моим что же?
– А ничего. Охрану сниму, а там сами решайте. Продавщицы застрелены из другого оружия, так что претензий к вашему охраннику формально нет. Надо же, как нынче стали работать – в костюмы обрядятся, боевиков насмотревшись… – Прокурор покачал головой и предложил Марине сигарету. Она закурила. – Вы-то сами как, Марина Викторовна?
– А я что? – усмехнулась она. – В порядке. Так я поеду, пожалуй, Георгий Георгиевич? Жене своей привет передавайте.
– С Рождеством, Марина Викторовна.
– С Рождеством.
Она вышла на улицу и побрела к своему «Хаммеру», не замечая охранников, моментально окруживших ее. Возле машины она покурила, задумчиво глядя на запорошенные снегом деревья в сквере у прокуратуры, и только потом сказала, не обращаясь ни к кому конкретно:
– Значит, все кончилось?
– Да, Марина Викторовна, – отозвался рыжеволосый Сева, осторожно набрасывая на голову хозяйки капюшон шубы.
– Типа – рождественская сказка, да? И прокурор в роли волхва? Только вот я мало похожа на Деву Марию…
– Ой, да ладно вам, Марина Викторовна! – отмахнулся Сева. – Любите вы наговаривать на себя.
– Марина Викторовна, тут по радио в новостях сказали – горит дом у городского парка! – высунулся из окна машины водитель Юра. – А там ведь живет…
– Догадался – и молчи! – отрезала хозяйка. – Может, жилец проводку давно не менял!
Охранники фыркнули, а она только вздохнула. Все закончилось даже лучше, чем она могла себе представить, но в душе все равно осталось ощущение пустоты и печали. В сущности, в ее положении не было ничего завидного. Жить под постоянным прицелом, не загадывать дальше чем на один день, опасаться и чужих, и своих – разве это жизнь? Так, подобие. Коваль снова вздохнула и села в машину.
Они уже почти выехали из города, когда прямо на обочине Марина вдруг увидела старика, торгующего с раскладного стола какой-то ерундой. Но даже не старик привлек ее внимание, а притопывающая ногами на одном месте маленькая девочка.
– Тормозни, Юрка! – велела она водителю, и огромный джип замер в пяти метрах от странной парочки. Коваль вышла и в сопровождении Севы вернулась чуть назад. Старик почему-то вобрал голову в плечи и забормотал себе под нос, но Марина не обращала на него внимания. Она присела на корточки перед девочкой и взяла ее за руки. На ребенке не было рукавиц, и озябшие ручки напоминали ощипанные крылышки.
– Как тебя зовут? – спросила Коваль, растирая пальцы девочки.
– Марина, – ответила малышка, глянув на незнакомую женщину распахнутыми синими глазами. – А тебя?
– Представляешь, меня тоже. А это твой дедушка?
– Да. Мы продаем ангелочков.
– Кого? – изумилась Коваль, и девочка, высвободив руки, подбежала к столику и взяла оттуда маленькую фигурку, сделанную из кусочка дерева, каких-то белых тряпочек и перьев. – Вот. Бабушка делает, а мы с дедушкой продаем.
Марина вынула из кармана свои перчатки на кроличьем меху и надела их на детские ручки. Получилось великовато, зато тепло. Малышка растерянно заморгала, и Коваль ободряюще улыбнулась ей.
– А где твои родители?
– У меня нет родителей, – произнесла девочка буднично. – Пожалуйста, не прогоняйте нас отсюда… Нас уже три раза прогнали…
У Коваль вдруг защемило сердце. Она снова полезла в карман, но там оказалось всего несколько мятых сотен. Она подозвала Севу и велела отдать старику все деньги, что найдутся в карманах охраны. Старик испуганно замахал руками, когда увидел кучу бумажек, но Сева что-то зашептал ему, и он успокоился, перекрестившись. Коваль поцеловала ребенка и поднялась, отряхивая край шубы. Она уже почти дошла до джипа, когда услышала сзади торопливые шаги. Обернувшись, она увидела девочку, бегущую за ней:
– Постойте! Вот… – сбивчиво проговорила малышка, торопливо сунув ей в руку маленький пакетик. – Он вам счастье принесет.
Девочка развернулась и побежала обратно к деду. Коваль села в машину и вытряхнула содержимое пакетика себе на колени. Это оказался белый ангелочек в длинном платье, с крыльями, склеенными из настоящих птичьих перьев, и с крошечным венком на деревянной голове. Марина оглянулась в заднее стекло джипа, но ни стола, ни старика с девочкой на обочине уже не было…
Дома ждал муж. Когда Марина вошла в каминную, он сразу же поднялся из кресла навстречу и поразился выражению ее лица. Обычно строгая, холодная и сосредоточенная Коваль улыбалась мягкой, совершенно несвойственной ей улыбкой.
– Что с тобой, детка? – удивленно проговорил Егор, разворачивая жену к свету.
– Я встретила ангела, Малыш, – мечтательно улыбнулась она.
– Кого? – не понял Егор, и Коваль повторила:
– Ангела, – и протянула ему распахнутую ладонь, на которой лежал белый ангелочек с настоящими крыльями…
Галина КуликоваРождество по-русски
Надеюсь, ты взяла с собой нарядное платье? И туфли-лодочки?
Подруга говорила с теми же интонациями, что и работающая мать, которая контролирует свое чадо по телефону. «Ты разогрела суп? А котлеты с макаронами? И не пей газировку, в холодильнике кастрюлька с компотом».
— Взяла, взяла, — успокоила ее Светлана и торопливо добавила: — Все, я закругляюсь. Уже подхожу к автобусу. Позвоню потом, вечером. Или завтра утром. В общем, как получится.
Автобус был чистенький и яркий и напоминал игрушку, приготовленную в подарок мальчишке. Он стоял напротив телецентра с открытой передней дверцей, будто бы приглашал в путешествие всех желающих. Светлана двигалась прямо к нему по скрипучему снегу мелкими шажками, напоминая пугливую птичку, заметившую хлебную корку.
— А его ты видишь? — прошипела подруга ей в ухо. — Видишь Арсеньева?
— Нет. Наверное, он сидит внутри. Или вообще еще не подъехал.
— Нужно сразу брать быка за рога, — напутствовала та. — Садись рядом с ним, ясно?
— Лера, ты должна понимать, что артист не может интересоваться каждой теткой, которая восхищается его талантом. Так что не жди от меня в понедельник приглашения на свадьбу.
— Тетка? — возмутилась Лера. — Тебе только тридцать. Еще десять лет можно считать себя девушкой.
— Пока, — бросила Светлана и сунула телефон в карман пальто.
Пальто она одолжила у сестры Тамары: ее собственное было слишком непрезентабельным для того, чтобы появиться в нем «в обществе». В сущности, Тамара сама была во всем виновата. Новогодний музыкальный телефильм «Пираты, пираты!» широко рекламировался в прессе, среди потенциальных зрителей проводились викторины и конкурсы. В одном из них неутомимая Тамара приняла участие и выиграла приз — поход в ресторан с исполнителем главной роли Олегом Арсеньевым. Приз она подарила младшей сестре, признавшись заодно, что отправила заявку от ее имени.
Уже был подобран сногсшибательный брючный костюм — приталенный, с атласным воротником, — когда позвонили со студии и сообщили, что обстоятельства неожиданно изменились. В праздничные выходные Олег Арсеньев отправляется за город на съемки передачи «Рождество по-русски», поэтому в ресторан пойти не сможет. Однако победительнице конкурса предоставляется возможность присоединиться к участникам передачи. Если она согласна — следует паковать вещи.
Конечно, Светлана согласилась. И теперь кляла себя на чем свет стоит. Она будет выглядеть полной дурой. Кто там может быть среди приглашенных? Певцы, танцоры, политики и другие известные личности. И уж точно ни одного конторского служащего. Наверное, Арсеньев решит, что обязан ее развлекать. Как-то унизительно.
Светлана сощурилась, пытаясь разглядеть за стеклами автобуса хоть что-нибудь. Бесполезно. День выдался ослепительно ясным — солнце, не мигая, таращилось на прохожих, изо рта которых вырывались плотные облачка пара. Ночью город засыпало свежим снегом, он отчаянно хрустел под башмаками, и все шли, похрустывали и друг другу улыбались. Завтра Рождество!
С подножки автобуса соскочил пожилой мужчина в толстой куртке и, закурив сигарету, принялся прохаживаться взад и вперед. Светлана решила, что это шофер — у него был добродушный и слегка снисходительный вид, с каким все водители взирают на пассажиров.
— Простите, — обратилась к нему Светлана, торопливо преодолев последние трудные метры. — Я на передачу «Рождество по-русски». Мне в этот автобус, да? Сказали, что он будет на стоянке…
Она чувствовала себя самозванкой и ужасно нервничала.
— Седьмая, — удовлетворенно ответил шофер.
— Простите?
— Я говорю: вы — седьмая. Осталась только главная наша, Жанна Ольшанская. Как она появится, сразу поедем. Вы давайте, давайте, забирайтесь внутрь.
— А вы? — высоким ненатуральным голосом спросила Светлана.
— Я еще покурю покамест, — подмигнул он. — Можете звать меня дядей Петей.
Светлане не очень понравилась эта идея, но возражать она, ясное дело, не стала. Переложив сумку из левой руки в правую, она задала новый вопрос: