Над столом повисло глубокомысленное молчание. Гриша Волчков наморщил лоб и удивленно сказал:
— Получается, алиби нет только у меня одного?
— Тем не менее ты единственный вне подозрений, — устало сказал Арсеньев. — Ты слишком короткий для того, чтобы задушить женщину такого роста, как Жанна. Это нереально. Даже Ася могла бы это сделать при удачном стечении обстоятельств, а ты — нет.
— Ерунда! — свирепо воскликнул Грызунов, которого страшно беспокоила собственная отлучка в уборную. — Вы все слышали, как сильно Жанна удивилась, когда вошла в комнату с елкой. Может быть, Гришка стоял на комоде со шнуром на изготовку.
— Выходит, Жанна вошла, включила свет, потом зажгла гирлянду, — мрачно прокомментировал Арсеньев, — снова выключила свет, вернулась к елке и тут только увидела на комоде Гришку со шнуром на изготовку.
— Но почему она тогда воскликнула: «Не верю своим глазам»? — вслух подумала Ася. — Что-то же увидела она необычное!
Николай Жуков неожиданно поднялся с места и, глубоко вздохнув, сказал:
— Ладно, придется мне признаться.
В комнате воцарилась мертвая тишина.
— Не в убийстве, не надо на меня так смотреть. — Он поправил очки на переносице. — Просто я знаю, что изумило Жанну.
— Отлично, — процедил сквозь зубы Артем Холодный. — Ваш ход, выкладывайте.
— Я поехал на съемки передачи потому, что меня снарядил Михал Михалыч. Он обо всем договорился. Попросил оказать ему услугу. Я ему кое-чем обязан…
— Подождите, подождите, — вытянул вперед руку Арсеньев. — Кто такой Михал Михалыч?
— Ольшанский, — ответила вместо него Ася и тут же зажала рот рукой.
— Вы все-таки его знаете, — констатировала Светлана с удовлетворением. — Я еще в автобусе поняла, что вы его знаете.
Артем Холодный отстранился и удивленно посмотрел на Асю.
— Ты кто?
Ася всхлипнула и по-детски вытерла ладошкой нос.
— Секретарша Михал Михалыча. Новенькая. Я по собственной инициативе сюда поехала… Я понимала, что меня разоблачат и выгонят, но мне нужно было только немного времени…
Ася захлебывалась слезами и собственными горячими признаниями. Через некоторое время все стало ясно. Михал Михалыч Ольшанский приобрел в ювелирном магазине два подарка на Рождество — миленький кулончик для жены и роскошное кольцо с бриллиантом — для любовницы. И велел секретарше все красиво упаковать. Она так и сделала. Только перепутала коробочки. От шефа она слышала, что Жанна всегда вскрывает подарки в Рождественскую ночь, поэтому у Аси оставалось время исправить ошибку.
— И ты рванула сюда, чтобы выкрасть у Жанны кольцо, — констатировал Артем. — Бедная моя девочка.
— Но я его не нашла, — разрыдалась во весь голос Ася.
— Зато я нашел его, — перебил ее Жуков. — Собственно, вот чем я хотел с вами поделиться. Ольшанский сказал, что его жена дала кому-то довольно значительную сумму денег в долг. Он подслушал ее телефонный разговор и понял, что на съемках передачи должен состояться разговор по поводу их возврата. Он хотел быть в курсе дела, поэтому попросил меня проследить за Жанной и все выяснить. Выяснить я ничего не успел.
Перед ужином я зашел к ней попросить зажигалку. Она полезла в сумочку, не удержала ее в руках, сумочка упала, и вещи раскатились по комнате. Я помогал их собирать и увидел коробочку, которая меня заинтересовала.
— Вы украли ее? — изумился Арсеньев.
— Не то чтобы украл… Я принес ее к себе, открыл и увидел кольцо. И решил повесить его на елку. Вроде бы оно не у меня, но его там вряд ли кто мог бы заметить среди всех этих блестючих игрушек.
— Ага, — сообразил Гриша Волчков. — Устрой Жанна истерику по поводу пропажи коробочки, кольцо можно было бы вернуть. А если нет…
— Я видел кольцо на пальце у… тела, — выдавил из себя Жуков. — И понял, что означал этот возглас возле елки. Видимо, Жанна отлично разбиралась в драгоценностях…
— Можете не сомневаться, — подтвердил Арсеньев. — Она с лету могла отличить настоящий камень от подделки. Она подошла к елке, увидела на ветке кольцо с бриллиантом и воскликнула: «Не верю своим глазам!»
— Итак… — подвел черту Артем Холодный. — Мы пришли к тому, с чего начали. Это дурацкое кольцо только сбило нас с толку. На пленке нет ничего, что касалось бы убийства. Она как-то некстати закончилась.
— Зато теперь понятен мотив, — печально сказал Арсеньев. — Деньги. Жанна дала кому-то денег и хотела или вернуть их обратно, или получить проценты. В душе она всегда была ростовщицей.
— Она могла дать денег тебе, — вкрадчиво заметил Артем Холодный.
— Могла, — согласился Арсеньев. — Но не давала. Полагаю, что глупо сидеть и спрашивать друг у друга: «А ты случайно не убивал Жанну?»
— Извини, но среди нас нет Шерлока Холмса, — огрызнулся Жуков. — Я смутно представляю себе, как мы можем выяснить правду. Разве ты еще раз погадаешь на картах — у тебя это прекрасно получается.
Арсеньев стиснул зубы, но ничего не ответил.
— А давайте, — неожиданно воодушевился Волчков, — отдадим этим типам кого-нибудь. Все равно кого. Они вызовут милицию, а она уж во всем разберется!
— Вот тебя и отдадим, — мрачно предложил Грызунов. — У тебя одного алиби нет. Еще неизвестно, что эти, — он мотнул подбородком на запертую дверь, — собираются делать с подозреваемым. Может, прежде чем приедет милиция, они организуют ему самоубийство с публичным признанием вины.
Некоторое время все молчали. Наконец Светлана собралась с духом и сказала:
— Обычно у убийцы алиби есть. Непрошибаемое. Особенно если он готовился заранее.
— Конечно, готовился, — заметил Жуков. Выложив всю правду о себе, хирург слегка скис. — Он прекрасно знал, что Жанна будет требовать деньги именно сегодня. Ведь Ольшанский слышал телефонный разговор… То есть что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что у кого-то липовое алиби. Но со стороны оно должно выглядеть… убедительно.
— Демагогия, — отрезал Артем Холодный. Чисто выбритый, одетый в приличный костюм, он стал похож на функционера. — Я тоже могу вспомнить несколько сентенций из детективных романчиков. Только толку от них… Убийцу это все равно не поможет вывести на чистую воду.
— Почему не поможет? — храбро возразила Светлана. Щеки у нее запылали яростно, как бывало всегда, когда ее пытались унизить или несправедливо отстранить от дела.
— Послушайте, Светлана, — проявил мужскую солидарность Жуков. — Вы славная девочка и, возможно, просто стремитесь привлечь к себе внимание. Но сейчас речь идет об очень важных вещах. Так что не стоит утверждать, что вы дока в раскрытии преступлений просто потому, что посмотрели парочку запутанных триллеров.
— Не думаю, что ей нужно затыкать рот, — угрюмо заметил Арсеньев.
Несмотря ни на что, она ему нравилась, эта девица. Она была отважная и трогательная одновременно.
— Значит, мы сели в галошу, — хихикнул Волчков, — а она сейчас возьмет и вытащит убийцу, как туза из рукава? Фокус-покус!
Едва он договорил, как Светлана буквально подскочила на стуле:
— Господи, карты! Ну, конечно! Карточный фокус — вот в чем все дело.
Она вскочила со своего места и принялась бегать вдоль стола, с силой потирая лоб. Все, кто сидел спиной, развернулись и принялись глазеть на нее.
— И сигареты! Как я сразу не поняла!
— Вы что, уже вычислили убийцу? — ехидно спросил Грызунов.
Светлана перестала бегать, сложила руки замочком, словно пай-девочка, и кивнула:
— Кажется, да. Кажется, я знаю, кто убил Жанну. И, похоже, даже смогу это доказать.
Все сидящие за столом переглянулись с разной степенью недоумения. Некоторое время никто не проронил ни слова. Потом Арсеньев осторожно спросил:
— И вас навели на мысль… карты?
— Точно. И сигареты. С сигаретами вы, дорогие мои, прокололись, — обвиняющим тоном добавила она и посмотрела прямо в лицо Грише Волчкову.
— Вы подозреваете Гришу?! — засмеялась Ася. — А почему вы говорите о нем во множественном числе?
— Потому что у него есть сообщник. Вернее, он сам — пособник убийцы.
— Что я слышу? — нежным голоском спросил Гриша, кокетливо сложив ручки под подбородком. — Я — пособник убийцы! И чем же я ему, так сказать, пособил?
Светлана набрала побольше воздуха в грудь и выдохнула:
— Вы одолжили ему свое тело.
— Ну-у, милая… — затянул Грызунов, отвалившись от стола и опасно скрипнув спинкой стула. Однако Арсеньев не дал ему продолжить.
— Заткнись, Вова, — резко бросил он. На Светлану он смотрел теперь, не отрываясь. К симпатии присоединился острый интерес. — Пожалуйста, объясните, что вы имеете в виду.
— И объясню, — запальчиво сказала она. — Если вы сейчас встанете. И вы, — обернулась она к Грызунову. — Встаньте и подойдите ко мне поближе. Сюда.
Арсеньев поднялся и вышел на середину комнаты. Грызунов долго возил стулом и наконец выпутался из скатерти.
— Вы подозреваете нас троих? Меня, Гришку и Арсеньева? — уточнил он, не в силах позабыть о своем куцем алиби.
— Я просто хочу кое-что продемонстрировать. Чтобы стало ясно и понятно. — У Светланы внутри все дрожало от напряжения. — Через две минуты вы сами назовете убийцу. Без моей помощи.
— Просим, просим! — ерническим тоном сказал Артем Холодный и дважды хлопнул в ладоши.
Светлана приблизилась к Арсеньеву и, храбро глядя на него, легонько положила обе ладони ему на грудь.
— На вас замечательная рубашка, Олег, — дрожащим голосом заявила она. — И чудесный шерстяной жилет. — Ее ладони переместились ему на плечи.
— Спасибо, — пробормотал Арсеньев и растерянно моргнул.
Светлана тем временем повернулась к Грызунову, который перетаптывался позади нее, словно слон в вольере. Шагнула к нему поближе и проделала тот же трюк — положила ладошки на его мощную грудную клетку.
— А на вас, — продолжила она, — прекрасная водолазка с высоким воротником. И объемный кардиган в рубчик… — Руки ее переместились выше и запутались в буйной художниковой шевелюре. — И у вас такие длинные кудрявые волосы… Вас невозможно ни с кем спутать. На ощупь, я имею в виду.