Бледные глаза Мод уставились на него:
– Я ничего не заметила.
Учитывая то, что говорили предыдущие ораторы, это было удивительно. Инспектор подозрительно посмотрел на флегматичную даму и спросил:
– Неужели, миссис Хериард? Разве между покойным и некоторыми из гостей не было ссор?
– Я не обратила внимания, – равнодушно обронила та. – Мой деверь был очень сварливым человеком.
– О! – поднял брови Бэкстоун. – Значит, вы хотите сказать, что не произошло ничего, что бы выходило за рамки обычного?
– Нет, – ответила Мод. – В этом доме всегда что-нибудь не так. Мистер Хериард был очень упрямым.
Инспектор кашлянул.
– Вы живете здесь достаточно давно, мадам?
– Два года. – Лицо ее оставалось таким же безмятежным.
– Значит, вы знаете все ходы и выходы, если можно так выразиться.
– Я никогда не вмешиваюсь.
– Нет, конечно, мадам... У покойного были серьезные неприятности с кем-нибудь из гостей?
– Нет. Когда племянник и племянница моего мужа приезжают в Лексхэм, всегда возникают неприятности. Они не стараются угодить своему дяде. Все Хериарды такие.
– Сварливые, вы имеете в виду?
– Да. Мистеру Хериарду нравилось пошуметь...
– Ему нравилось, чтобы его родственники ссорились с ним? – не веря своим ушам, переспросил инспектор Бэкстоун.
– Он не возражал, я думаю. Он никогда не любил людей, которые были любезны с ним. Сам мистер Хернард был очень груб, очень. Хотя за этим ничего не стояло.
– Вы можете назвать ссору по поводу пьесы, на которую мистер Хериард не хотел потратить деньги, серьезной?
– О нет! – спокойно ответила Мод. – Ему не понравилась пьеса, и это все. Мне она тоже не понравилась.
– Он отказался дать деньги?
– Думаю, да. Я считаю, в конце концов он бы дал их. Он очень любил Паулу. Бедняжка выбрала неподходящий момент, вот и все.
– Почему момент был неподходящим, мадам?
– Мистер Хериард злился по поводу праздника.
– В каком смысле?
– Он не хотел его устраивать.
– Но если он не хотел, то почему же он все-таки его устроил?
– Это из-за моего мужа. Он совсем не похож на своего брата. Джозеф думал, что все пройдет замечательно. Но мистеру Хериарду очень не нравилась мисс Дин, и он расстроился.
Инспектор навострил уши.
– Ему не нравилась мисс Дин? Он не хотел, чтобы его племянник женился на ней?
– Да. Но я думаю, что он все-таки женится. Я всегда считала, что он сделал ошибку. Думаю, Стивен выбрал эту девочку, чтобы досадить своему Дяде.
Это предположение тоже показалось Бэкстоуну фантастичным.
– Чтобы досадить своему дяде?
– Стивен любит досаждать людям, – подтвердила Мод.
Это утверждение, произнесенное обычным тоном как что-то совершенно естественное, совсем запутало инспектора. Он начал понимать, что имеет дело с необычными людьми, и Матильду Клар встретил уже с опаской.
Первой его мыслью было, что она совсем не красотка. Потом инспектор подумал, что у нее проницательный взгляд, и его встревожила та неопределенная атмосфера дорогой изысканности, которая окружала мисс Клар. Но Бэкстоун обнаружил, что с Матильдой очень легко разговаривать, даже если и без особой пользы для дела.
Матильда подтвердила показания Мод, бросив походя, что всегда, когда приезжала в Лексхэм, она попадала в эпицентр семейной ссоры.
– Хотя я вынуждена признать, – уточнила она, – обычно все не так ужасно, как было на этот раз. Виноват Джозеф Хериард. Он хотел сделать как лучше, но он из тех бестактных созданий, которые всю жизнь садятся в лужу. На этот раз он превзошел самого себя: как будто не удовлетворившись присутствием в доме мисс Дин, он еще позволил Пауле привезти сюда мистера Ройдона.
– Мистер Ройдон приехал сюда, чтобы добиться от мистера Хериарда финансовой поддержки для своей пьесы?
– Да, в этом состояла основная идея, – подтвердила Матильда. – Но мистер Хериард возражал.
– Очень печально для мистера Ройдона, – приглашая мисс Клар высказаться, заявил инспектор.
– Совсем нет. Он решил, что надо положиться на достоинства пьесы.
– А мисс Хериард?
– Мисс Хериард, – холодно ответила Матильда, – актриса и хороша в трагических ролях. Сама я не видела, но мне сказали, что они с мистером Хериардом разыграли поистине великолепную ссору и получили от нее огромное удовольствие.
– Странный способ получать удовольствие, мисс.
– Он кажется странным вам или мне, инспектор, но, поверьте, не Хериардам.
Бэкстоун с сомнением покачал головой и без особой надежды поинтересовался, где мисс Клар была между половиной восьмого и ужином.
– Переодевалась в своей комнате, – сообщила Матильда. – Джозеф Хериард может подтвердить это. У нас общая ванная, и мы не только поднялись наверх вместе, но он все время болтал со мной, пока я переодевалась. Более того, мы спустились вниз тоже вместе. Это мое алиби, инспектор.
Он серьезно поблагодарил Матильду, отказываясь давать этому свою оценку, и сказал, что хотел бы поговорить со слугами.
– Тогда позвоните, – поднимаясь, предложила мисс Клар и пошла к двери. – Вы можете начать с дворецкого.
Она присоединилась к остальным гостям.
– Ну? – спросил Стивен.
– Я сделала все, что могла, – развела руками Матильда. – Сейчас инспектор будет выкачивать информацию из Старри.
– Ну, это конец, – помрачнел Стивен. – Когда здесь бушевала буря, Старри нашел убежище прямо под дверью!
Глава 7
В лице Старри, величественно прошествовавшего в кабинет, инспектор Бэкстоун, уже столкнувшийся с мнительностью Ройдона и враждебностью Паулы, на этот раз встретился с высокомерным презрением, которое могло бы заставить затрепетать натуру и более чувствительную.
– Вы звонили, инспектор? – Всем своим видом Старри выражал удивление.
Бэкстоун смутно чувствовал, что нарушает правила поведения, но он четко сознавал свой долг полицейского и решил не обращать внимания на тонкости этикета:
– Да, звонил. Я должен задать вам несколько вопросов. Ваше имя Альберт Старри?
– Мое имя, Альберт Реджинальд Старри, инспектор.
Бэкстоун подавил в себе непроизвольное желание извиниться и занес его имя в блокнот.
– Вы служите здесь дворецким?
– Я исполняю эту должность в доме мистера Хериарда в течение четырех лет и семи месяцев, – отчеканил Старри. – До этого я служил у сэра Барнабеса Лансинга в Лансинг-Тауэре и в Итоне.
Инспектор записал и это, но, благоразумно отложив сэра Барнабеса на потом, продолжил:
– Ну а что вы скажете об этом деле? Ледяной блеск в глазах Старри дал ясно понять инспектору, что если он предполагает, будто может так обращаться к респектабельному дворецкому, то сильно ошибается.
– Вмешиваться в дела хозяев не входит в мои обязанности, инспектор.
Бэкстоун понял, что сделал неверный шаг.
– Разумеется, нет, но человек вашего положения обычно знает все подробности.
Старри принял это суждение с легким поклоном и замер.
– По всем признакам покойный был трудным человеком?
– Лично я не испытывал с ним никаких сложностей, инспектор. Без сомнения, у мистера Хериарда были свои особенности. В последнее время его характер ухудшился из-за приступов ревматизма, что вполне понятно.
– Он стал сварливым?
– Я бы не осмеливался объяснять все удручающие ссоры, которые происходили под этой крышей, исключительно болезнью мистера Хериарда, – ответил Старри.
Бэкстоун стало ясно, что дворецкому известно многое. Ему было также понятно, что, несмотря на свойственное любому человеку желание поделиться информацией, тот беспокоился о своем реноме, и поэтому с ним надо было обращаться тактично и уважительно.
– Понимаю! – кивнул инспектор. – Осмелюсь сказать, вы знали его лучше других, если учесть ваше положение в доме и то, что вы были с ним вместе на протяжении более четырех лет.
– Думаю, у мистера Хериарда не было причин быть мной недовольным, – приосанился Стар-ри. – Несмотря на поведение некоторых гостей мистера Хериарда, я прилагал все усилия к тому, чтобы выполнять свои обязанности, насколько это позволяли мои способности.
– Должно быть, вам это было затруднительно.
– Не столько затруднительно, сколько неприятно. – Старри снова сделал попытку поставить полицейского на место. – За тридцать пять лет я привык служить в лучших семействах – я начинал в должности младшего лакея при покойном графе Бедфорде, тогда я был еще совсем юношей, – но в усадьбе Лексхэм я столкнулся с поведением, которое не могу не назвать предосудительным.
Инспектор Бэкстоун сочувственно закивал.
– Едва ли мне надо говорить, – добавил дворецкий, – что я уйду отсюда при первой возможности.
– Вы гак хорошо знаете свое дело, а дом надо держать в порядке. Должен же быть наследник.
– Я не собираюсь, – Старри содрогнулся от отвращения, – ронять свое достоинство и оставаться на службе в доме, где было совершено убийство. Я не привык к подобным вещам. Невозможно представить себе, чтобы такое могло случиться под крышей покойного графа или покойного сэра Барнабе-са, хотя его титул недавнего происхождения. – Он втянул воздух сквозь зубы. – Кроме того, служба в доме мистера Джозефа Хериарда или мистера Стивена Хериарда меня не устраивает.
– Вот как? – удивился Бэкстоун. Слова дворецкого его заинтересовали, но он старался не показать этого. – Пришлось не вкусу?
Эта фраза заставила Старри болезненно сморщиться, но его уже увлек набирающий силу поток разоблачений, и он решил пропустить ее мимо ушей.
– Мистер Джозеф Хериард очень доброжелательный джентльмен, – сказал он, – но я с сожалением должен отметить, что некоторые жизненные обстоятельства заставили его забыть свое достоинство. Он ведет себя с прислугой на равных.
Инспектор с пониманием кивнул.
– Вполне с вами согласен. А как молодой хозяин? Своенравный парень, мне кажется.
– Мистер Стивен Хериард, – отвечал Старри, – не тот человек, у которого я соглашусь служить. Мистер Стивен такой же строптивый, как и его покойный дядя, и, хотя я не имею желания сказать, что он не вполне джентльмен, он настолько не соблюдает правила поведения, что я не могу заставить себя не замечать этого. Более того, он помолвлен с молодой леди, которая, по моему мнению, не подходит для усадьбы Лексхэм. – Дворецкий остановился, не спуская с Бэкстоуна гипнотизирующего взгляда. – В любом случае я не могу поступиться своей совестью и служить у человека, который был в таких враждебных отношениях с покойным мистером Хериардом, – подытожил он.