– Откуда ты так хорошо знаешь этот город?
– Я хотел сюда переехать.
– Значит, ты тогда говорил серьезно. О том, что мечтаешь на пенсии поселиться у моря?
Он кивнул.
– Там на пляже, к югу от города, продается небольшая гасиенда[32]. В придачу еще и рыбацкую лодку отдают. Хочу ее купить.
– На выручку от продажи елок?
– Угадала, – улыбнулся он.
– Если ты ее купишь, то будешь жить здесь…
– Таков план.
– А я буду там. В снегах.
Эндрю нахмурился.
– Да, проблема. – Он посмотрел на меня. – Но не та, которую нельзя решить.
Я не нашлась, что ответить, поэтому попросила:
– Мне бы хотелось увидеть место твоей мечты.
– Я покажу его, когда поедем домой.
До самого вечера мы бродили по городу. Потом Эндрю повез меня показать гасиенду. На несколько миль вокруг не было ни единой души. Сам же домик был очарователен, выкрашен в коралловый цвет, сзади просторное крыльцо, на котором можно сидеть и смотреть на море. Владение все еще продавалось. Лодки не было.
– Она, видимо, в море, – предположил Эндрю.
– Кто?
– Лодка. Она называется El Sueño.
– Что это значит?
– Мечта, – улыбнулся он в ответ.
Мы тронулись в обратный путь до Кабо, но сначала решили свернуть на пляж Серритос, примерно в десяти милях к югу от Тодос-Сантоса. Дорога до Серритос оказалась немного неровной и слишком ухабистой. К счастью, Эндрю не только прекрасно знал местность, но и убедил меня, что оно того стоит.
И действительно. Пляж был шикарен. Несмотря на вечерний час, немноголюден в отличие от всех других пляжей, где мы бывали. Лишь несколько местных серферов скользили по волнам, да вдалеке виднелись рыбацкие лодки.
– Кажется, это она. – Эндрю показал на море. – El Sueño.
Я надела в машине купальник, и мы пошли окунуться. Когда солнце коснулось горизонта, Эндрю расстелил полотенце. Мы уселись на пляже полюбоваться закатом и на добрую четверть часа замолчали. Страшно было вспугнуть царившую вокруг безмятежность. Когда солнце наполовину скрылось, Эндрю обнял меня.
– Я могу проводить так хоть каждый вечер. Мне это никогда не надоест.
«И мне», – подумала я про себя.
– Завтра День благодарения, – напомнил он.
В суматохе последних дней я совсем забыла про праздник.
– В Мексике празднуют День благодарения?
– Не все. Это американский праздник, но он набирает популярность.
– У нас есть какие-то планы?
– У меня всегда есть план, – отчеканил Эндрю. – Не всегда хороший, но какой-никакой план.
– Посвятишь меня?
– Нет.
– Ну и ладно. – Я улеглась ему на колени.
Еще час после захода солнца мы провалялись на пляже. В кондо вернулись уже за полночь и сразу легли спать.
Глава двадцать седьмая
Многие в этот день говорят о «благе», но сегодня Эндрю показал мне другую его сторону и научил «дарить».
– Доброе утро, – сказал Эндрю и раздвинул шторы.
Открыв глаза, я увидела его силуэт в лучах утреннего солнца.
– Доброе утро. Который час?
– Почти десять. Я решил, что лучше тебя разбудить. – Он подошел к столу и взял поднос. – Твой завтрак.
– Завтрак в постель?
– Прости, можешь съесть его на кухне, если так удобнее. Или на патио.
– Не извиняйся, – засмеялась я. – Просто мне никто никогда не приносил завтрак в постель.
– Это хорошо, – повеселел он, – только в кровати есть не очень удобно. Боишься лишний раз повернуться, чтоб ненароком не разлить сок или кофе.
– Вот и Клайв всегда так говорил – оправдывался.
Эндрю принес мне тарелочку йогурта с малиной и черникой, нарезанную кусочками дыню и диковинное пирожное, которое я никогда раньше не видела.
– Что это?
– Конча, – пояснил он. – С испанского переводится как ракушка.
– Выглядит как ракушка.
– Очень популярный здесь десерт. Внизу булочка с корицей, а сверху корочка из печенья.
Я попробовала. Восхитительный вкус, чему я уже не удивилась.
– С Днем благодарения! – поздравил он.
– И тебя! Ты говорил, у нас есть планы.
– У меня есть традиция. Надеюсь, ты не против, если сегодня буду командовать я.
– Ты командуешь каждый день, как мы сюда приехали. И мне это нравится.
– Отлично. Тогда, как будешь готова, выдвигаемся.
– Куда мы едем?
– A bendecir vidas[33], – произнес он и удалился из комнаты.
Я быстренько приняла душ, оделась и вышла на кухню. Эндрю сидел на диване, читая книжку.
– Поехали, – увидел он меня.
– Куда? – снова спросила я. – Только на этот раз по-английски, por favor[34].
– Снова в mercado.
– В магазин в День благодарения?
– Так точно.
– Надо составить список.
– Уже составил.
Лишь только мы вошли в mercado, Эндрю тут же обняла женщина, с которой он разговаривал в первый день. Эндрю прошел за ней на кассу, и она вручила ему исписанный с обеих сторон листок. Он изучил бумагу и протянул свою кредитку, что показалось мне несколько странным, ведь мы еще ничего не купили.
Когда он подписал счет, женщина передала ему связку ключей. Эндрю повернулся ко мне.
– Готово.
– Мы же еще ничего не купили.
– Они сами обо всем позаботятся.
Мы вышли из магазина. Но вместо того, чтобы пойти к машине, Эндрю направился к небольшому грузовичку, на борту которого было выведено название mercado.
– Сменим транспорт. Запрыгивай.
– Мы поедем на грузовике?
– Нам нужен простор, – заявил Эндрю. – К тому же приехать на машине туда, куда мы направляемся, будет некрасиво.
– А куда мы направляемся?
– Будем благо дарить. – Его лицо озарила широченная улыбка.
– Кому?
Эндрю вынул листок, который дала ему женщина в mercado.
– По списку.
Мы поехали на восток. Постепенно роскошные закрытые поселки и ухоженные дворы туристической части Лос-Кабоса сменились бедными городскими районами с убогими домишками и неприглядными окрестностями.
Бедняки Лос-Кабоса живут всего в нескольких милях от яхт, полей для гольфа и шикарных курортов, но это расстояние для них целая вселенная.
– Перед тобой Сан-Хосе-дель-Кабо, – сказал Эндрю.
Я разглядывала исписанные граффити стены и заброшенные строения. Казалось, мы попали в зону военных действий.
– Здесь не опасно?
– Нет, – успокоил меня Эндрю. – Хулиганы обычно не трогают американских туристов. А нас тем более.
– Ты с ними знаком?
– На это ушло несколько лет, – кивнул он.
Мы ехали по району, который имел все признаки лагеря беженцев. Из земли торчали десятки столбов, с них клубками свисали запутанные электрические провода.
– Когда строят курорт, никто не думает о том, где будут жить рабочие, так и появляются эти поселки. – Эндрю заглушил двигатель. – Вот как выглядит спонтанно строящийся город. Идем.
Эндрю распахнул задние створки кузова. Грузовик был почти доверху забит коробками, десятками коробок. Он вытащил одну, ту, что поменьше.
– Ты возьмешь эту. Она для детей.
Я заглянула внутрь. Там лежали шоколадные плитки «Хершис». Себе Эндрю взял одну из больших коробок и захлопнул дверцы.
Мы подошли к первому дому, на пороге тут же появилась женщина с ребенком на руках.
– Señor Colina, me da gusto a verle. Pásele por favor. – Она пошире открыла дверь.
– Нас приглашают войти, – перевел Эндрю.
Мы вошли. Внутри я увидела пыльный бетонный пол и крашенные штукатуренные стены, правда, краска давно выцвела, а штукатурка местами отлетела. С одной стороны дома была кухня со столовой, в ней старый деревянный стол и рядом посудный шкаф. На деревянной плашке, прибитой к стене, на ржавых проволочных крючках висели алюминиевые сковородки. Одеяло по другую сторону комнаты служило перегородкой, скрывая спальню хозяев, где на кирпичах вместо ножек стояла единственная широкая кровать. Над головой на проводе болталась одинокая лампочка.
В противоположность бетону и штукатурке лежали красочные тканые накидки. На стенах висели картины, вносящие в интерьер пыльной комнаты цветовое разнообразие. Самой большой был образ Девы Марии, рядом с ним икона – деревянный крест с распятым Христом.
В углу, на выцветшем красном диване сидели двое чумазых ребятишек и девочка постарше с малышом на руках. Она казалась еще слишком маленькой, чтобы быть матерью. При виде нас глаза у детей загорелись. Они в возбуждении повскакивали со своих мест.
Эндрю поставил коробку с продуктами на стол и обратился к женщине:
– ¿Cómo está, Señora Abreyta?[35]
– Estamos bien. Mi hija ha regresado a vivir conmigo. Esta es su hija.[36]
– ¿Ella es su nieta?[37]
– Sí.[38]
– Ella se parece a usted.[39] – Эндрю обратился ко мне: – Это ее внучка.
– Bella[40], – сказала я.
Хозяйка улыбнулась и с сильным акцентом произнесла:
– Спасибо.
Дети стояли перед нами, не сводя глаз с моих рук.
– Они помнят эту коробку с прошлого года, – объяснил Эндрю. – Дай им несколько плиток.
Я открыла коробку и вручила каждому по шоколадке. Наверное, золотой слиток не вызвал бы у них такого восторга.
—¡Gracias![41] – закричали они, побежали обратно на свой диван и принялись разворачивать угощение.
–