[86]. В нем не было ничего особенного. Правда, местечко было весьма популярно, но в 1991 году обрушился ураган и смыл его с лица земли.
На следующий год Хорхио продал, что уцелело, компании итальянских бизнесменов, которые отстроили ресторан заново и переименовали. С тех пор от посетителей нет отбоя. – Эндрю взглянул на меня. – Так много планов, так много людей, стремящихся к большему. – Он выпил шампанское. – Вот, что заставляет Землю крутиться.
– Кстати, о планах, – улыбнувшись, сказала я. – Ты уже решил, чем мы займемся после рождественских праздников?
– Есть пара идей. Как я уже говорил, у меня всегда есть план.
– В Юте?
Он задумался на мгновение и ответил:
– Не знаю. Кое-что зависит от брата. Возможно, мы снова откроем совместный бизнес.
– Тогда ты переедешь?
– Вполне возможно.
Но заметив мой печальный вид, тут же добавил:
– Ты всегда можешь поехать со мной.
– Надо будет подумать.
– Подумать или выпить?
– И то, и другое, – засмеялась я.
Он помедлил, а потом сказал:
– Если не захочешь поехать со мной, то я запросто могу жить на две семьи.
У меня отвисла челюсть.
– Не могу поверить, что ты так сказал.
– Что? Слишком быстро? – Он разразился хохотом. Я ударила его салфеткой и тоже засмеялась. Здорово было для разнообразия и посмеяться над ситуацией.
Через час, когда солнце стало опускаться в Тихий океан, где-то ударили в гонг и загудели морские раковины. Эндрю, опередив мой вопрос, сказал:
– И так каждый вечер. Они желают спокойной ночи солнцу. Это их изюминка. Отсюда название ресторана.
– Как круто, – удивилась я.
– Пятый в мире по крутости, – напомнил он.
После ужина мы съели фирменный десерт, tartufo nero – черные трюфели.
– В гастросмысле… – начала я.
– Разве есть такое слово?
– Иногда я придумываю слова, – невозмутимо ответила я. – Так вот, в гастросмысле, это, пожалуй, был лучший День благодарения в моей жизни. Если не считать того раза, когда отец приготовил енота.
– Ты ела енота?
– Мой отец живет по своим правилам.
– Ясно, – отозвался Эндрю и нахмурился. – Ну и как енот на вкус?
– Как курица, конечно.
Он засмеялся.
Спустя минуту я сказала:
– Можно спросить тебя о личном?
– Спрашивай, но не обещаю, что отвечу.
– За что ты меня полюбил?
Мой вопрос явно застал его врасплох.
– Ты меня раскусила.
– Ну, если ты хотел скрыть свои чувства, то плохо старался.
Эндрю медленно выдохнул.
– Я мог бы сказать, что считаю тебя самой красивой женщиной в мире, но это будет очень поверхностное объяснение. Согласна? К тому же не совсем правда.
– То есть я не самая красивая женщина в мире? – игриво спросила я.
– Нет, ты самая красивая, – улыбнулся он, – просто влюбился я в тебя не только поэтому. – Он задумался, и я поняла, что задала серьезный для него вопрос. – В молодости мотивацией для меня служила похвала. Приз. Подобный стереотип навязывается нам всем, мужчинам и женщинам. О нем твердят в каждом телевизионном шоу, в каждом фильме, в каждом журнале. Мужчины женятся на красоте, женщины выходят замуж за положение в обществе – и те, и другие преследуют свои интересы.
– Как та пара на лодке, – вспомнила я.
Он кивнул.
– Печально, но именно этим стереотипом я руководствовался, когда женился. Джеми была красива внешне. Умопомрачительная. Ее красота заставляла мужчин бросать все дела и пялиться на нее, а потом бросать завистливые взгляды в мою сторону.
Мне нравилось, я даже, можно сказать, самоутверждался за счет жены. Это своего рода доказательство моей победы. Только трофей оказался пластмасской. Красивая снаружи, пустая изнутри, она делала мою жизнь напрасной. Понадобилось несколько лет и множество шрамов, чтобы понять, – мне нужен кто-то настоящий. Со своими шрамами, полученными в жизненных боях. Пришлось многое потерять, но я не жалею. Словно пелена упала с глаз. Теперь многие красивые женщины кажутся уродливыми.
– Значит, та блондинка на лодке совершенно тебя не интересовала, – подразнила его я.
– Ну, я же не импотент, – усмехнулся он. – Раньше я наслаждался бы ее вниманием. Брак изменил меня. Я увидел в ней лишь то, что она не уважает своего мужчину. Полагаю, это у них взаимно. Такие игры мне больше не интересны. – Эндрю посмотрел в глаза. – В первую нашу встречу я увидел красивую, сильную женщину с беззащитным взглядом. Женщину, которая делала все возможное, чтобы справиться с обрушившимся на нее ураганом. Вот что привлекло тогда.
– Ты разглядел все в первую нашу встречу?
Он кивнул.
– Один друг, солдат, участвовавший в тяжелых сражениях, как-то сказал, что за милю узнает того, кто воевал. Однажды побывав в бою, ты становишься другим. Думаю, то же самое можно сказать и о любви.
– Ты воевал?
– Увы.
– Мне жаль.
– И мне было жаль. Но сейчас уж нет. Иначе я не оказался бы здесь.
– Где именно?
– Здесь с тобой.
Была уже почти полночь, когда мы вернулись в кондо. Эндрю проводил меня до комнаты, развернулся и уже хотел уйти.
– Останься, – попросила я.
– Понимаешь… – Он посмотрел на меня.
– Не надо ничего говорить. Просто полежи со мной, пока я не усну. Не хочу, чтобы ты уходил.
Он помедлил, но все же согласился.
– Хорошо.
– Только дай мне одну минутку.
Я скрылась в ванной, переоделась в футболку и пижамные шорты, потом стянула покрывало, потом забралась в постель. Эндрю снял рубашку, разулся и лег рядом.
– Обнимешь меня? – спросила я.
– Обниму.
Эндрю откинулся на спину, я устроилась рядом, прижав голову к его обнаженной груди, и он обнял меня своими сильными руками. Я почувствовала себя такой спокойной, такой счастливой, такой любимой.
– Никогда не оставляй меня, – нежно прошептала я.
– Никогда, – повторил он.
Ночь обернулась волшебной сказкой.
Глава двадцать девятая
Любовь – всего лишь дым и зеркала.
На следующее утро проснулась рядом с Эндрю. Он все еще спал. Я почувствовала теплое дыхание у себя на лице. Просто лежала и ощущала его.
До Мексики думала, узнаю об Эндрю что-то нехорошее. Пока же поездка больше откровение для меня, чем для него. Кажется, он тот, за кого себя выдает. Да, почти ничего не известно о прошлом этого человека, зато я знаю его настоящего. Он добрый и ранимый, честный и любящий, не только по отношению ко мне, но и к другим. Неудивительно, что мексиканцы его любят. Неудивительно, что его люблю я.
Я поцеловала Эндрю в шею, он заворочался. Посмотрела ему в лицо, поцеловала в подбородок, потом снова устроилась под боком. Всей душой и телом я желала остаться здесь, не хотелось никуда уезжать.
– Сколько время? – сонно спросил он.
– Почти восемь. Во сколько нужно выехать?
– В десять.
– Как бы мне хотелось остаться здесь.
– Мечтаю об этом каждый раз, – тихо произнес он. – Но сегодня не так сильно.
– Почему?
– Потому что самое лучшее возвращается со мной.
Я прижалась губами к его губам. Потом положила голову ему на грудь, и он крепко меня обнял.
– У нас еще целый час.
– Час, – эхом отозвалась я.
Больше не стала засыпать. Не хотела пропустить ни секунды. Лежа там, вспоминала, что случилось за год, думала о внезапном повороте судьбы. Что будет дальше? Я знала, чего хочу. Соединить наши жизни и вместе сражаться. Ведь об этом он мечтал. Мечтал ли?
Я прогнала все мысли. Подумаю потом. Часы идут слишком быстро, время летит. Казалось, прошло всего несколько минут, а Эндрю уже зашевелился и взглянул на будильник рядом с кроватью.
– Пора?
– Да. – Он поцеловал меня в лоб.
Я тяжело вздохнула.
– Все хорошее когда-нибудь кончается.
Он провел рукой по моей щеке.
– Не все. – Он поцеловал меня и медленно сел. – Пойду приму душ. – Встал, взял рубашку, туфли и вышел из комнаты.
Я тоже сходила в душ, потом принялась собирать вещи. Достала из шкафа куртку – символ того, что оставила позади, и того, к чему возвращаюсь. Теперь жизнь не казалась такой ужасной. Внезапно появилось столько энергии и сил, что никакая зима не могла напугать.
Часы показывали без пяти десять. Пора. Я вышла в гостиную.
– Я готова.
Эндрю сидел на диване и ждал меня.
– Уверена, что ничего не забыла?
– Абсолютно. Если забыла, значит, придется вернуться.
Он улыбнулся. Внезапно на лице его появился испуг.
– Паспорта! – воскликнул он. – Вот была бы засада. И не оставил чаевые Джазмин. Паспорта там, в верхнем ящике комода, – ткнул он пальцем в дальний конец комнаты. – Рядом с кладовкой. Я положил их под другие бумаги, чтобы никто не нашел. Принесешь?
– Конечно.
– Всегда оставляю Джазмин чаевые в своем шкафчике, для надежности. – Он вышел из комнаты.
Я подошла к комоду и выдвинула ящик. Внутри лежали какие-то документы. Порывшись, отыскала наши паспорта. Вдруг взгляд упал на самый верхний листок. Молния, а сверху зеленая полоса, на ней слова: AVISO RECEIBO[87].
CFE Comisión Federal de Electricidad
Sr. Andrew Hill[88]
Просто счет за электроэнергию. Ничего интересного, и я закрыла комод. Вдруг как гром среди ясного неба: Эндрю Хиллу. Почему счет за электроэнергию прислали на имя Эндрю? Если кондо принадлежит ему, то зачем он лгал?
Тревожный холодок пробежался по спине. Неужели меня снова обманули? «Должно быть объяснение», – откинув эту мысль, убеждала я себя. Может, он просто скромный.
Но после всех тех уловок и вранья, через которые пришлось пройти с Клайвом, только полная дура не запаникует. Почему он соврал? Тревога наполняла меня с быстротой подземных вод.