— До суда дело не дойдет, — решительно заявила Мэллори.
— Сидите смирно, — одернула Триш.
— Кроме того, у нее фарфоровые коронки, — процедила Мэллори сквозь сжатые губы. — В том-то вся и проблема.
— И все-таки, зачем она открыла рот и запрокинула голову в момент окраски волос?
— Потому что она специально красилась в рыжий цвет для проб в постановке «Оклахома» и очень не вовремя решила повторить отрывок…
— Но почему она не хочет отбелить зубы?
— Она не может — коронки не отбеливаются.
— Черт побери! — развеселилась Мэйбл. — Надо будет уточнить у президента, свои ли у него зубы — Все, можете смотреть, — возвестила Триш.
Мэллори не без волнения обернулась к зеркалу.
Макияж был наложен мастерски — он был почти незаметен. Чуть розовее и полнее губы, чуть ярче глаза и чернее ресницы, при этом и стиль, и цветовая гамма полностью отвечали вкусу Мэллори. И все-таки с непривычки Мэллори чувствовала дискомфорт.
— Все решат, что у меня наклеенные ресницы, — прошептала она так, чтобы не услышала Триш.
— Милочка, ты безнадежна, но я не сдамся. Я найду способ, как заставить тебя не только выглядеть, но и чувствовать себя сексуальной.
— Что вы сказали? — Мэллори будто током ударило от столь меткой оценки проблемы.
— Я сказала, что внешне ты очень привлекательна и женственна, а внутренне… Я не могу понять, что сделало тебя такой? — Перед Мэллори была совсем другая Мэйбл — умная, проницательная, собранная.
Куда только подевались техасская протяжность речи и имидж эксцентричной миллионерши?
— Я не очень верю во всю эту фрейдистскую чушь, но тут готова обратиться даже к Фрейду, чтобы понять истоки твоего представления о том, какой должна быть женщина.
Мэллори взяла свою объемистую сумку — сумку преуспевающей женщины, готовой к любым неожиданностям, — и извлекла последний шедевр Эллен Трент. Слава богу, что Картер не наткнулся на него, когда помогал ей искать кредитку.
— Прочтите, и вам все станет ясно.
— Что это? Кто автор? — Мэйбл, как все страдающие дальнозоркостью, держала книгу на расстоянии вытянутой руки и пыталась прочесть название.
— Моя мать.
— Хм-м… Это должно быть интересно. Спасибо, милочка. — Мэйбл снова была в привычном образе. А вот и твой новый набор косметики. — Мэллори увидела в руках Триш большой пакет. — Иди и срази своего дружка, а завтра вечером мне все расскажешь. Знаешь, милочка, мне кажется, у нас с тобой лучше получается, когда мы не в офисе. Может быть, дело в рогах? Пожалуй, надо купить другой стол.
С этими словами Мэйбл удалилась, накинув на плечи шубу, в которой она походила на мишку-панду. Когда ботинки в цветочек скрылись из виду, Мэллори обратилась к Триш:
— Сколько я вам должна?
— За все уплачено.
— Я не могу позволить ей и дальше платить за все, пусть даже мы и договорились, что я верну ей все до цента. Я, наверное, уже банкрот.
— Не волнуйтесь об этом и позвольте Мэйбл чудить и дальше.
— Хотя она мне и очень нравится, ее чудачества мне слишком дорого обходятся.
На этот раз Триш откровенно рассмеялась.
— Думаю, вам вообще ни за что не придется платить.
— Как это?
— Вы ничего о ней не знаете, да?
— Я знаю, что у нее очень много самых разных дипломов…
— И очень много акров техасской земли, доставшейся ей в наследство от мужа. Некоторые участки не просто прилегают к городу, а находятся в самом городе.
— Каком городе?
— Далласе. А те, что не в городе, просто сочатся нефтью…
Триш продолжала рассказывать, но Мэллори уже не слушала, лишь изредка вставляя невнятные междометия. Она вернулась к действительности лишь тогда, когда увидела, что Триш протягивает ей пакет с косметикой.
— Я написала вам подробную инструкцию, поскольку заметила, что вы не следили за моими действиями.
— Спасибо, Триш.
— Если возникнут какие-то вопросы, обращайтесь без колебаний. И верьте в Мэйбл. Я лично ни на миг не сомневаюсь, что этот ее президент будет переизбран.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Чувствовать себя сексуальной!
Слова Мэйбл не шли из головы Мэллори, пока она спускалась на эскалаторе на первый этаж универмага «Бергдорфс». Произойдет это чудо или нет, а Картера надо подтолкнуть, и тут Мэллори вспомнила о венке из омелы. Перейдя на эскалатор, идущий вверх, Мэллори приехала на восьмой, «рождественский», этаж и сразу увидела его. Он был больше, зеленее и… дороже, чем тот, который она заприметила в «Блумингдейлзе», но Мэллори уже знала, что купит его.
Первое, что бросилось ей в глаза, когда она вошла в свой номер, была елочка. Это было маленькое живое деревце в терракотовом горшке, оно пахло хвоей и Рождеством. В доме ее матери елка никогда ничем не пахла. Ее ставили ровно за неделю до праздника и убирали первого января.
Мэллори решила, что это подарок от администрации отеля, когда заметила карточку: «От друга. Пусть твои рождественские пожелания сбудутся».
Должно быть, одна из подружек Картера расстаралась, уныло подумала она.
Интересно, как Мэйбл воспримет книгу Эллен Трент? Мэллори не сомневалась, что услышит не самые приятные комментарии.
Вздохнув, она прошла в ванную комнату и разложила у зеркала свою новую косметику, а потом вернулась в гостиную и извлекла из пакета венок омелы. Пододвинув стул, она уже примерилась повесить его над входом в свою спальню, но тут ей пришло в голову, что Картер очень удивится, если она вдруг станет ни с того, ни с сего заманивать его к себе. Логичнее будет повесить омелу над его дверью, а уж повод оказаться возле нее она придумает.
Вот когда пригодился ей дорожный набор инструментов! Спасибо, мама. Ты все-таки мудрая женщина!
С елочкой и омелой номер принял праздничный вид. Теперь осталось дождаться Картера.
— Процентные ставки понижаются, чистая прибыль…
— Угум — в который раз за вечер промычал Картер. Бри буквально усыпила его своими разговорами, и ни роскошный интерьер, ни великолепная еда не могли улучшить его настроения.
— Мы рассчитываем на несколько выгодных предложений от муниципалитета…
— Угум.
Господи, как ему могло прийти в голову, что он может связать свою жизнь с женщиной типа Афины или Бри?
— …позвоню твоему брокеру…
Отпусти меня, а? В отель, к Мэллори, подумал Картер, а вслух сказал:
— Прощу прощения, Бри, но мой рабочий день еще не окончен.
— Но ведь вы уже опросили свидетелей…
— Да, но в ходе опроса выяснилось несколько подробностей, требующих немедленной проверки, поэтому…
— Крем-брюле и эспрессо, — резко бросила Бри подошедшему официанту.
— То же самое, — поспешно заказал Картер, а Бри снова вернулась к своим инвестициям, ставкам процента и акциям.
Картер чуть не взвыл — днем ленч с Фиби, вечером Бри со своими разговорами. Впрочем, ужин с Бри помог ему избежать куда худшей участи — ужина у Фиби дома. Она буквально приперла его к стенке — сначала они закажут китайскую еду, выпьют вина, а потом… Можно было не сомневаться в том, что она запланировала на потом.
Два свидания, две женщины за один день — Картер рассчитывал, что сможет забыть о Мэллори и о ее раздражающих его секретах, но не тут-то было.
С этими мыслями он открыл дверь номера, и первое, что бросилось ему в глаза, — ресницы Мэллори.
— Привет, — выдавил он.
Она сидела за столом и работала на своем компьютере. Черные, невероятно густые и длинные ресницы поднялись. Мэллори моргнула раз, другой.
У Картера прихватило сердце.
— Привет, — ответила Мэллори. — По-моему, ни у одного из нас не получается с этими вечерними свиданиями.
— Да… Работа, напряжение, стресс… — Картер затих, глядя в огромные сине-зеленые глаза в обрамлении этих чертовых ресниц.
— Обрати внимание. — Мэллори нажала еще несколько клавиш. — Кто-то прислал тебе елку.
— Не представляю, кто бы это мог быть, — сказал Картер, прочитав карточку. — Может быть, елку прислали тебе?
— Может быть, — спокойно ответила Мэллори, продолжая невозмутимо печатать в то время, как Картер уже кипел, как паровой котел. — В любом случае у нас есть рождественская елка.
Это было совсем не то, что Картер надеялся услышать. «Что ты, конечно, не мне!» устроило бы его намного больше.
— Счастливого Рождества, — брякнул он, не придумав ничего лучше. — Не знаю, как ты, но себе я желаю выиграть «Дело Зеленых».
Мэллори снова не ответила. Не в силах оторвать взгляд от ее ресниц, он спросил:
— Чем занимаешься?
— Хочу кое-что выяснить по поводу фарфоровых коронок на зубы.
— Тебе не нужны фарфоровые зубы! — заволновался Картер.
— Да это не для меня, — стала терпеливо, как нерадивому ученику, объяснять Мэллори, моргая своими проклятыми ресницами. — Хочу выяснить, могла ли свидетельница отбелить свои коронки?
Он едва слышал, о чем говорит Мэллори, впитывая взглядом ее новый облик — чуть более яркий, но ставший каким-то драматичным.
Прекрасные волосы Мэллори переливались в свете ламп и были слегка растрепаны. Но у Мэллори Трент никогда не было и быть не может растрепанных волос! Картер заволновался. Вдруг кто-то был здесь в его отсутствие? Впрочем, нетронутая розовая помада на губах Мэллори слегка его успокоила.
— Фиби не говорила тебе о планах на завтра?
— Кстати, о Фиби. Она звонила тебе… — Мэллори даже говорила как-то по-другому. Ее губы двигались как бы немного замедленно и складывались так, будто каждое слово выходит наружу сквозь улыбку. — Мамаша Росс Макгрегор нашла наконец няню, поэтому завтра у нас будут две свидетельницы. Фиби была очень разочарована, не застав тебя.
— Только в твоем воображении, — быстро ответил Картер. Он так ни разу и не позвонил Фиби, и она не преминула указать ему на это упущение во время их совместно ленча.
Мэллори приблизилась еще на шаг.
— Нет. Твои усилия не пропали, и тебе удалось обаять нашу Паучиху.
Картер сглотнул и снова попятился. Так, шаг за шагом они приблизились к двери его спальни. Картер недоумевал. Что все это значит? Что за игру затеяла Мэллори?