Сколько она так лежала – Лида не знала. Но вот пришло осознание: нужно идти дальше. От этого зависит не только судьба игрушек, но и возвращение домой.
С трудом поднявшись, девочка продолжила идти по дороге. Та с заметным уклоном шла вниз. И за очередным поворотом перед Лидой предстало озеро. Озеро, вода в котором была золотой. А в центре озера расположился остров, на котором стояла небольшая церквушка. И все бы ничего, да только вот Лида не умела плавать. Она могла немного держаться на воде, но доплыть до острова, к которому не вело ни одного моста? Невозможно.
Следовало отыскать лодку. Грести Лида тоже не умела, но все же плавательное средство давало ей какую-то возможность добраться до цели путешествия.
Девочка обошла все озеро. Это заняло, по ее ощущениям больше часа, и потому она нервничала – время утекало. Но лодки поблизости не оказалось. Похоже, что добраться до острова посетители могли только вплавь.
Лида коснулась рукой воды, хотя и боялась немного из-за ее странного золотого цвета. Но вода оставалась водой, и даже не особо холодной.
Решившись, девочка разулась, сняла чулки, приподняла юбку платья, и шагнула в воду. Может быть, озеро мелкое? Во всяком случае, она пройдет сколько сможет.
Она не боялась: в любой миг можно было повернуть обратно, и потому смело заходила все глубже. Вот вода достигла коленей. Лида заколебалась из-за необходимости намочить платье, но все же продолжила идти, погружаясь все глубже.
Юбку она отпустила. Смысл? Девочка и так намокла уже по пояс, когда поняла, что вода становится все более… густой? Да, она словно загустевала, с каждым шагом идти становилось все труднее, вода превращалась во что-то вроде золотой сметаны. А до островка оставалось еще какое-то расстояние.
Лида ускорила шаг. Но сопротивление воды росло, и девочка, наоборот, стала замедляться. К тому времени, когда она поняла, что дно как будто начинает подниматься и глубина становится все мельче, она уже едва-едва могла двигаться.
Шаг за шагом. Вода перестала быть сметаной, превратившись в необычайно густую и вязкую массу. Казалось, будто на ноги привязали многокилограммовые гири. Поднять ногу и переставить ее занимало почти минуту. Но Лида шла и шла вперед.
Вот и берег островка. Вода плеснула… и словно вытолкнула на него девочку. Одежда оказалась сухой, как будто и не намокала. Лида рухнула на колени, задыхаясь от приложенных ранее усилий. Хотелось не двигаться вечность.
Но вот она все же встала и поплелась на взгорок, где стояла церквушка. Ноги болели, и девочка сама не понимала, что дает ей силы двигаться вперед. Упрямство? Или – упорство? Желание достигнуть цели?
Толкнув дверь, Лида вошла в притвор. Застыла, понимая, что она без головного убора. Но теплые огоньки свечей завлекали, маня войти внутрь. А в центре храма, над иконой праздника, сияла крохотная, но удивительно яркая звездочка.
Лида пробежала внутрь, попрыгала, пытаясь достать до звездочки, но ничего не получилось: та ускользала, поднимаясь выше или отлетая в сторону.
– Эй! – возмутилась девочка, какое-то время гоняясь за звездой по всей церквушке. Наконец, сдавшись, остановилась.
– Испытание, да? – проворчала Лида. – И что я здесь должна сделать? Ни сломанных часов, ни пустых книг, ни даже змеев я что-то не вижу!
Походила по церкви. Обнаружила лежащие на столике в притворе платки. На всякий случай быстро накинула один на голову и попробовала достать звезду уже в платке.
Не получилось. Лида готова была разрыдаться. Она не понимала, что ей нужно сделать. И была одна, без поддержки. Может быть, кто-то из ее троих спутников и догадался бы, но они уже давно вернулись на поляну под елью. А ее бросили. Все бросили.
И она одна. Как всегда. Вот она им помогала, а они ее оставили.
Вот и она всех оставит! Вот!
Злясь на весь свет, Лида зашагала к выходу, бросив последний взгляд на по-прежнему болтающуюся над иконой праздника звездочку.
– Рождество, тоже мне, – бормотала девочка под нос. – Праздник нашли. Праздник – это когда ты не один. А я одна.
Одна. А как же мама, папа, брат с сестрой? Крестная? Подруга Ира? – мелькнула на краю сознания мысль.
– Но сейчас-то их рядом нет, – возразила сама себе Лида, останавливаясь на пороге церквушки. – И это из-за подарка крестной я попала в эту ужасную историю.
Ужасную? А что, собственно, ужасного? Скорее, история – волшебная. Разве может что-то плохое случиться в Рождество?
– Может! – заявила девочка, сомневаясь. – Это простой день. Двадцать пятое декабря.
Простой? Если даже игрушки оживают и празднуют этот день?
– Я… я запуталась! – простонала Лида, хватаясь за виски. – Да помогите же мне кто-нибудь! Я одна не справляюсь!
И тут на нее повеяло теплом. Скорее всего, это ветер донес жар свечей, но на душе у девочки стало спокойно. Пришло ощущение: она не одна. И никогда не была одна. Даже в полном, казалось бы, одиночестве ее никогда не оставляют любовью, заботой и поддержкой.
– Кто вы? – спросила в пространство Лида.
Ответа не последовало. Но Лиду словно обняли большие мягкие крылья.
– Тогда почему вы мне не помогаете сейчас? – с проступившей обидой спросила она. – Я знаю, вы здесь, но предоставили все мне! Хотите сказать, я и сама справлюсь? Но я же так и не достала звезду!
Она повернулась. Посмотрела на горящую над иконой звезду. И сказала:
– Помогите мне, пожалуйста.
Поклонилась, прочитала пару молитв, которые смогла вспомнить.
Вздохнула, чувствуя себя очень глупо. Разве такая мелочь способна помочь?
И тут звезда сама опустилась ей в руки. Она оказалась теплой, словно хрустальной, и очень уютной.
– Спасибо, – растерянно сказала девочка. – Спасибо… То есть мне нужно было просто поверить? Поверить в вас?
Ветер на миг качнул огоньки свечей.
Лида улыбнулась, поклонилась и вышла из церкви.
Чтобы оказаться на уже знакомой поляне у огромной ели. Там уже стояли, прижимая к себе такие же звездочки, София, Николай и Юрий, а также брат с сестрой, чьих имен Лида не запомнила.
– Юрий! – обрадованно бросилась к нему Лида. – Вы целы!
– Да, спасибо за беспокойство, – кивнул тот. – Стоило вам пройти немного, и змей исчез, а рядом с мостом я нашел звезду. И переместился сюда. А вы?
– Все хорошо, – не стала вдаваться в подробности Лида. Почему-то ей совсем не хотелось хвастаться… да и чем было хвастаться? Николай починил механизм часов, София придумала новую книгу, Юрий схватился с драконом – а что особенного сделала она? – Никаких опасностей. А где… Денис, кажется?
– Он еще не появился, – пастушка Аделаида нервничала. Пастушок Мишель – и тот обеспокоенно ходил туда-сюда.
– Змей не мог помешать и ему? – заволновалась Лида. – Вдруг его переместило именно к Денису? Уважаемая Аделаида, что случится, если мы не сумеем вовремя собрать звезду?
– С вами – ничего, – вздохнула пастушка. – А мы… мы навсегда останемся простыми предметами, утратив то, что хотя бы иногда делает нас живыми.
– Ужасно! – воскликнула София.
– И из-за такой мелочи вы подвергаете нас опасности? – возмутился мальчик, чье имя Лида не помнила.
– Для вас не было и не будет никакой опасности! – воскликнула Аделаида. – Испытания совершенно безопасны. Разве вам что-то угрожало?
– Нет, – вынужденно согласился мальчик.
– Тош, успокойся, – попробовала утихомирить его сестра. – С нами ведь и вправду ничего не случилось.
– А что за испытания у вас были? – полюбопытствовала София.
– Неважно, – отрезала девочка.
Денис словно соткался из тумана. Лида с легким интересом смотрела, как он возникает из ничего, размышляя так ли эффектно появилась и она сама.
– Вот ваша звезда, – недовольно бросил мальчик, протягивая звезду Аделаиде, как стоящей ближе всего к нему.
– И что теперь? – полюбопытствовал Николай. – Восьмой нашелся?
– Нет, – покачал головой Мишель.
– Значит, все было напрасно? – вспыхнул Юрий.
– У нас есть еще немного времени, – почти жалобно сказала пастушка.
– Может быть, мы можем как-то его заменить? – спросила добросердечная София. Лида даже позавидовала немного: самой ей хотелось лишь одного – вернуться домой как можно скорее. Она ощущала себя усталой, и даже царящее вокруг волшебство не помогало почувствовать себя лучше.
– Нет, – печально сказала Аделаида. – Одно испытание – один человек. То есть, наоборот. Вы не можете пройти чужое испытание.
– Но должен же быть какой-то выход! – не желала сдаваться София.
– Постойте, – сказала Лида. – Юра, вы же помните? Змей сказал, что его кто-то послал задержать нас. Значит, нужно найти того, кто не хочет, чтобы игрушки были живыми!
– И как мы найдем этого кого-то? – спросил Антон. – Это ведь может оказаться кто угодно!
– Скорее всего, это человек, – заговорил Николай. – Тот, который уже знает об игрушках и как важно для них Рождество.
– Рождество важно для всех! И для людей гораздо важнее! – воскликнула сестра Антона.
– Аня, опять ты об этих глупостях, – с грустью сказал брат. – Наукой уже доказано…
– Стоп, – прервал их Николай. – Сколько раз проводился бал? – обратился он к ближайшим игрушкам и фигуркам.
– С момента первого Рождества каждый год, – пожала плечами Аделаида, – значит, 1900 раз. Просто поначалу это был не бал, а более скромное празднество.
Остальные согласно загалдели, подтверждая.
– Каждый раз было восемь человек, верно? Значит, нужно подсчитать: тысяча девятьсот умножить на восемь…
– Ты не прав, – понял его Юрий. – Те, кто жили более ста лет назад, уже мертвы. Нужны только те, кто еще могут быть живы… и почему-то ненавидят игрушки.
– Все равно, многовато получается, – вздохнула София.
Лида переводила взгляд на собеседников, не совсем понимая, о чем они ведут речь.
– Это должен быть человек, который не просто знает об игрушках, – добавил внезапно Денис. – Он прислал змея, и, скорее всего, создал его. Значит, это должен быть игрушечный мастер.