– Днем. Мы все приходили к нему в его комнату.
– Вы видели его после этого?
– Нет.
Главный констебль немного помолчал, затем спросил:
– Вы знали, что ваш отец хранил в своей спальне, в сейфе, некоторое количество неограненных алмазов?
Джордж Ли кивнул.
– Это было крайне неразумно, – напыщенно сказал он. – Я часто говорил ему об этом. Вполне возможно, что его могли убить именно из-за этих камней… то есть… я хотел сказать…
– Вы знали, что эти алмазы исчезли? – перебил его полковник Джонсон.
У Джорджа отвисла нижняя челюсть.
– Выходит, его убили из-за них? – растерянно спросил он.
– Ваш отец знал о пропаже и за несколько часов до смерти сообщил о ней в полицию, – медленно произнес главный констебль.
– Но тогда я… я не понимаю… – ответил Джордж.
– Мы тоже не понимаем, – мягко произнес Эркюль Пуаро.
Глава 10
В комнату развязно вошел Гарри Ли. Эркюль Пуаро бросил на него хмурый взгляд. Почему-то у него возникло ощущение, что он уже где-то видел этого человека. Маленький бельгиец мысленно отметил черты его лица: нос с горбинкой, высокомерная посадка головы, четкая линия подбородка. Внезапно его осенило: хотя Гарри – мужчина крупный и рослый, а старый мистер Ли имел средний рост, между ними имелось удивительное внешнее сходство.
Отметил он и еще кое-что. Несмотря на свою развязность, Гарри Ли нервничал. Он старался держаться уверенно, однако скрыть нервозность ему не удавалось. Она сквозила во всем, эта нервозность.
– Итак, господа, – произнес он. – Что мне вам рассказать?
– Мы будем рады любым сведениям, которые прольют свет на события этого вечера, – ответил полковник Джонсон.
Гарри покачал головой.
– Я ничего не знаю. Все это ужасно и крайне неожиданно.
– Если не ошибаюсь, вы недавно вернулись из-за границы, мистер Ли? – спросил Пуаро.
Гарри быстро повернулся к нему.
– Да. Высадился в Британии неделю назад.
– Вы долго отсутствовали? – уточнил Пуаро.
Гарри Ли вскинул подбородок и рассмеялся.
– Думаю, вам лучше услышать все прямо сейчас… кто-нибудь вскоре вам все расскажет! Я блудный сын, господа. Моя нога не ступала под своды этого дома почти двадцать лет.
– Но вы вернулись… сейчас. Хотелось бы знать, почему? – спросил Пуаро.
Гарри ответил с той же искренностью и готовностью:
– Есть хорошая старинная притча. Мне надоело питаться очистками, которые едят свиньи… или не едят, не помню точно. Я решил, что тучный телец устроит меня куда больше. Я получил письмо от отца, в котором тот предложил мне приехать в родной дом. Я откликнулся на его просьбу и приехал. Только и всего.
– Вы прибыли с коротким визитом или долгим? – уточнил Пуаро.
– Я приехал домой… навсегда, – ответил Гарри.
– Этого пожелал ваш отец?
– Старик был страшно рад. – Гарри снова рассмеялся, в уголках его глаз появились лучики морщинок. – Ему было тоскливо жить здесь с Альфредом! Альфред – еще тот зануда… Нет, брат очень даже достойный человек, но совершенно не компанейский. В свое время отец был повесой. Он с нетерпением ждал моего приезда.
– А ваш брат и его жена, они обрадовались известию о том, что отныне будут жить с вами под одной крышей?
Задавая это вопрос, Пуаро чуть приподнял брови.
– Альфред? Да он кипел от ярости. Насчет Лидии точно не скажу. Наверняка тоже возмутилась, заодно с мужем. Но я уверен, что в конце концов она будет довольна. Мне нравится Лидия. Прекрасная женщина. Мне давно следовало найти с ней общий язык. Вот Альфред – совершенно иное дело. – Он снова рассмеялся. – Всегда завидовал мне. Сам он был образцово-показательный сын, послушный домосед и тихоня. Вечно смотрел в рот отцу. И что же он получил за это в конце концов? То, что получает любой примерный ребенок в семье, – хорошую трепку. Поверьте мне, господа, добродетель – дрянной товар.
С этими словами Гарри поочередно посмотрел на лица собеседников.
– Надеюсь, вас не шокировала моя откровенность? С другой стороны, вам же нужна правда. В конечном итоге вы все равно вытащите на свет все грязное семейное белье. Я готов продемонстрировать свое хоть сейчас. Не скажу, что я сильно переживаю по поводу смерти отца. В конце концов, я не видел старого греховодника много лет. Но все же он был моим отцом, и его убили. Я за то, чтобы месть нашла убийцу. – Гарри потер подбородок и пристально посмотрел на своих собеседников. – В нашей семье месть – привычное дело. Мы люди злопамятные. Обещаю, я добьюсь, чтобы убийца отца был схвачен и повешен.
– Можете положиться на нас, мистер Ли. Мы приложим все усилия для его поимки, – заверил его Сагден.
– Если вы этого не сделаете, я возьму закон в свои руки, – пообещал Гарри.
– У вас есть соображения относительно личности убийцы, мистер Ли? – резко спросил главный констебль.
Гарри покачал головой.
– Нет, – медленно произнес он. – Никаких. Мы все были потрясены случившимся. Я думал об этом, и я не верю, что посторонний, то есть убийца, мог проникнуть в дом…
Сагден понимающе кивнул.
– И если это так, – продолжил Гарри, – значит, его убил кто-то из домашних… Но кто, черт побери, мог это сделать? Я не стал бы подозревать слуг. Трессильян пришел к нам еще до моего рождения. Придурочный лакей? Никогда в жизни. Хорбери – наглый тип, но Трессильян сказал мне, что он был в кино. А вы что думаете?.. Далее, Стивен Фарр – какого дьявола он стал бы ехать сюда из Южной Африки, чтобы убить постороннего человека? Остаются члены семьи. Но, честное слово, я не вижу, кто мог бы пойти на это. Альфред? Он обожал отца. Джордж? Ему не хватило бы смелости. Дэвид? Дэвид всегда был тонкой натурой. Он упал бы в обморок, увидев, как порезал себе палец. Их жены? Женщины не способны хладнокровно перерезать человеку горло. Так кто же это сделал, хотел бы я знать?! И все это наводит на нехорошие мысли.
Полковник Джонсон многозначительно прочистил горло – за ним водилась такая привычка – и произнес:
– Когда вы сегодня вечером в последний раз видели отца?
– После чая. У него как раз случилась размолвка с Альфредом… в связи с вашим покорным слугой. Старик был безмерно доволен собой. Ему всегда нравилось затевать свары. По-моему, именно по этой причине он никому не сказал о моем приезде. Хотел посмотреть, какой поднимется переполох, когда я неожиданно войду в дом! Потому-то он и завел разговор о том, что хочет изменить завещание.
– Значит, ваш отец упомянул о завещании?
Пуаро осторожно пошевелился.
– Именно… да еще в присутствии всех, наблюдая за нами, как кот, в ожидании, что за этим последует. Просто попросил адвоката прийти к нему после Рождества.
– Какие изменения он собирался внести? – спросил Пуаро.
– Этого старый лис нам не сказал! – ухмыльнулся Гарри. – Полагаю – вернее сказать, я надеялся, – что изменение будет в пользу вашего покорного слуги. Наверняка я был вычеркнут из всех предыдущих завещаний. Теперь же, похоже, отец пошел на попятную. Вот это был бы сюрприз! Представляю, каково будет остальным, когда они узнают! Да и Пилар… старик внезапно воспылал к ней любовью. Ей тоже, по всей видимости, причитался хороший кусок. Вы ее еще не видели? Моя испанская племянница. Она – очаровательное создание, эта Пилар, – прелестная южанка… но та еще хищница. Жаль, что я ей всего лишь дядя!
– Так вы говорите, что она очаровала вашего отца?
Гарри кивнул.
– Она знала, как охмурить старика. Часами просиживала в его комнате. Готов спорить, она знала, какую цель преследует. Но теперь он мертв. Теперь завещание уже не изменить в ее пользу, так же, как и в мою. Не везет так не везет.
Он нахмурился, помолчал минуту, после чего продолжил, правда, уже другим тоном:
– Но я отвлекся от главной темы. Вы спросили, когда я в последний раз видел отца? Как я уже сказал, вскоре после чая, а он был в шесть часов. Старик пребывал в прекрасном расположении духа, хотя и немного устал. Я ушел, а с ним остался Хорбери. Больше я его не видел.
– Где вы были в момент его смерти?
– В столовой, вместе с Альфредом. Не лучшее общество после ужина. Между нами как раз вспыхнула перепалка, когда сверху донесся грохот. Казалось, будто там идет массовое побоище. Затем наш отец закричал. Такое ощущение, будто резали свинью. Альфред тотчас окаменел с отвисшей челюстью. Я был вынужден встряхнуть его, и мы бросились наверх. Дверь была заперта. Пришлось ее выбить. Что удалось не сразу. Как это дверь оказалась запертой, представить себе не могу! В комнате не было никого, кроме отца, и будь я проклят, если кто-то мог скрыться через окно.
– Дверь была заперта снаружи, – сообщил суперинтендант Сагден.
– Что? – удивленно воззрился на него Гарри. – Но я готов поклясться, что ключ был с внутренней стороны двери.
– Значит, вы это заметили? – пробормотал Пуаро.
– Я замечаю многие вещи! – резко ответил Гарри. – Такая у меня привычка. – Он цепким взглядом обвел лица присутствующих. – Хотите узнать что-то еще, господа?
Джонсон отрицательно покачал головой.
– Благодарю вас, мистер Ли, на данный момент это все. Может, вы попросите следующего члена вашей семьи прийти сюда?
– Разумеется.
Он подошел к двери и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Трое обменялись взглядами.
– Ну, что, Сагден? – спросил полковник Джонсон.
Суперинтендант нерешительно мотнул головой.
– Он чего-то боится, – произнес он. – Интересно, чего?..
Глава 11
Магдалена Ли на мгновение задержалась на пороге и длинными, изящными пальцами коснулась блестящих платиновых волос. Платье из зеленого бархата выгодно подчеркивало ее стройную фигуру. Она выглядела очень юной и слегка испуганной.
Трое мужчин на мгновение застыли на месте, глядя на нее. В глазах Джонсона промелькнуло удивленное восхищение. Суперинтендант Сагден не проявил особого интереса, лишь нетерпение человека, которому нужно продолжить работу.
Взгляд Эркюля Пуаро был оценивающим, как ей показалось, однако это было признание не столько ее красоты, сколько того эффекта, который эта красота производила. Магдалена Ли не знала, что про себя он подумал: «