– Ланч подан, – сказала она. – Пилар, дорогая моя, мы обо всем договорились. Альфред введет тебя в курс дела после ланча. Прошу всех к столу.
Все четверо вошли в дом, Пуаро – последним. Вид у него был хмурый.
Глава 3
Ланч завершился. Все поднялись из-за стола.
– Ты не зайдешь ко мне в комнату? Я бы хотел обсудить с тобой кое-какие вещи, – сказал Альфред, обращаясь к Пилар, когда они вышли из столовой.
С этими словами он повел ее в свой кабинет и закрыл за ними дверь. Остальные перешли в гостиную. В холле остался стоять лишь Эркюль Пуаро, задумчиво глядя на закрытую дверь кабинета. Внезапно он почувствовал, что рядом, переминаясь с ноги на ногу, стоит старый дворецкий.
– Слушаю вас, Трессильян. В чем дело? – спросил он.
Старик был явно чем-то обеспокоен.
– Я хотел поговорить с мистером Ли. Но не хочу ему мешать.
– Что-то случилось? – удивился сыщик.
– Такая странная вещь, что я даже не знаю, что и думать, – медленно ответил Трессильян.
– Говорите! – велел ему Пуаро.
Было видно, что дворецкий колеблется.
– Видите ли, сэр… Вы наверняка заметили, что снаружи, с обеих сторон входной двери лежит по пушечному ядру. Это такие тяжелые каменные ядра… Так вот, сэр, одно из них исчезло.
Эркюль Пуаро недоуменно выгнул бровь.
– И с каких это пор?
– Утром, сэр, их было два. Могу поклясться, если необходимо.
– Хотелось бы взглянуть.
Они вдвоем вышли на улицу. Пуаро наклонился и осмотрел оставшееся ядро. Когда он выпрямился, лицо его было хмурым.
– Ну кому могло понадобиться ядро? – причитал Трессильян. – Ничего не понимаю. Полная бессмыслица.
– Что-то мне это не нравится, – произнес маленький бельгиец. – Совсем не нравится.
Трессильян обеспокоенно посмотрел на него.
– Что случилось с этим домом, сэр? С тех пор, как убили хозяина, дом стало не узнать, – медленно произнес он. – У меня такое чувство, будто я обитаю в дурном сне. Я вечно что-то путаю. Порой не доверяю собственным глазам…
Пуаро покачал головой.
– Вы ошибаетесь. Вы должны доверять собственным глазам.
Теперь головой покачал Трессильян.
– У меня слабое зрение. Не то, что когда-то. Я путаю вещи, и даже людей. Наверное, я уже стар для моей работы.
– Не падайте духом, – сказал Пуаро, похлопав его по плечу.
– Спасибо, сэр. Вы говорите это по доброте душевной. Но я-то знаю: я слишком стар. Я вечно вспоминаю былые дни и былые лица. Мисс Дженни, мистера Дэвида, мистера Альфреда. Для меня они всегда остаются молодыми. Но с того вечера, когда мистер Гарри вернулся домой…
Пуаро кивнул.
– Я так и подумал. Вы только что сказали: «С тех пор, как убили хозяина». Но все началось раньше. С того момента, как мистер Гарри вернулся домой. Именно тогда все стало для вас как будто во сне, не так ли?
– Совершенно верно, сэр, – ответил старый дворецкий. – Именно с того момента. Мистер Гарри вечно приносил в дом неприятности, даже в старые дни.
Взгляд Трессильяна скользнул к пустому постаменту.
– Кто мог его взять, сэр? – шепнул он. – И зачем? Это какой-то… сумасшедший дом.
– Боюсь, это не сумасшествие, а наоборот, здравый рассудок. Кому-то, Трессильян, грозит опасность, и немалая, – сказал Пуаро.
С этими словами он повернулся и вошел в дом. В этот же момент из кабинета вышла Пилар. На щеках у нее пылали красные пятна. Но голову она держала гордо, глаза ее сверкали.
– Я этого не возьму! – заявила она, топнув ногой, как только Пуаро подошел к ней.
Сыщик удивленно выгнул бровь.
– И чего же вы не возьмете, мадемуазель? – поинтересовался он.
– Альфред только что сказал мне, что я получу долю моей матери из тех денег, что оставил дедушка, – сказала Пилар.
– И?..
– Я не могу получить ее по закону, сказал он. Но он и Лидия, а также другие считают, что она по праву принадлежит мне. По их словам, так будет справедливо. И они отдадут ее мне.
– И?.. – снова уточнил Пуаро.
Пилар раздраженно топнула ногой – во второй раз.
– Ну как вы не понимаете? Они отдают ее мне. Отдают.
– И это задевает вашу гордость? Они правы, говоря, что эти деньги ваши, и пытаются восстановить справедливость. Не вижу причин обижаться.
– Вы не понимаете! – заявила Пилар.
– Наоборот, я все прекрасно понимаю, – возразил Пуаро.
– О! – Она капризно отвернулась от него.
В следующий момент в дверь позвонили. Сыщик оглянулся через плечо. На улице маячил силуэт суперинтенданта Сагдена.
– Вы куда? – торопливо спросил Пуаро у Пилар.
– В гостиную, к остальным, – оскорбленным тоном ответила она.
– Хорошо, оставайтесь с ними, – быстро сказал бельгиец. – Не ходите по дому одна, особенно в темноте. Будьте настороже. Вы, мадемуазель, в большой опасности. Такой опасности, как сегодня, в вашей жизни больше не будет.
С этими словами он повернулся и направился к Сагдену. Тот дождался, пока Трессильян не уйдет в буфетную, и лишь тогда сунул Пуаро под нос телеграмму.
– Теперь мы имеем вот это! – воскликнул он. – Прочтите. Это из Южной Африки, от местной полиции!
«Единственный сын Эбенезера Фарра умер два года назад», – говорилось в телеграмме.
– Теперь все встало на свои места. Даже смешно, что до сих пор я шел по абсолютно ложному следу, – произнес Сагден.
Глава 4
Пилар вошла в гостиную с гордо поднятой головой и направилась прямиком к Лидии. Та сидела возле окна и вязала.
– Лидия, я пришла сказать, что не возьму этих денег. Я уезжаю… прямо сейчас, – объявила она.
Лидия растерянно посмотрела на нее и отложила вязание.
– Мое дорогое дитя, – сказала она. – Наверное, Альфред плохо тебе объяснил… Благотворительность здесь ни при чем, если тебе так кажется. Это не вопрос доброты и щедрости с нашей стороны. Это вопрос справедливости и несправедливости. Будь твоя мать жива, она бы унаследовала эти деньги, которые затем перешли бы к тебе. Они твои по праву – по праву крови. Так что это никакая не благотворительность, а справедливость.
– Именно потому я от них и отказываюсь. Тем более после этих ваших слов. После того, что вы мне сейчас сказали! Мне здесь так нравилось, здесь было так весело… Это было приключение, а теперь вы всё это испортили! – с жаром воскликнула Пилар. – Я уезжаю, и вы больше обо мне не услышите… – Голос ее дрогнул. Она повернулась и выбежала из комнаты.
Лидия растерянно посмотрела ей вслед.
– Я даже не представляла себе, что она это так воспримет, – сказала она.
– Похоже, она сильно расстроилась, – заметила Хильда.
Джордж многозначительно прочистил горло.
– Э-э-э… как я заметил сегодня утром, принцип, которому вы следовали, совершенно неверен. Пилар хватило ума увидеть это самой. Она сочла для себя унизительным быть обласканной вашей благотворительностью.
– Это не благотворительность! – резко возразила ему Лидия. – Это ее право!
– Но ведь она так не думает, – возразил Джордж.
В следующий момент в гостиную шагнули суперинтендант Сагден и Эркюль Пуаро. Полицейский обвел глазами присутствующих и спросил:
– Где мистер Фарр? Я хотел бы поговорить с ним.
Но прежде чем кто-то успел ответить, Эркюль Пуаро задал новый вопрос:
– Где сеньорита Эстравадос?
– Пошла собирать вещи, – не скрывая своего злорадства, ответил Джордж Ли. – Похоже, английские родственники ей надоели.
Пуаро резко развернулся.
– Пойдемте, – сказал он Сагдену.
Не успели они выйти в холл, как сверху донесся тяжелый удар, а за ним – приглушенный крик.
– Быстро за мной! – крикнул Пуаро.
Они бросились по коридору к дальней лестнице. Дверь в комнату Пилар была открыта. В дверях стоял мужчина. Как только они подбежали ближе, он повернул голову. Это был Стивен Фарр.
– Она жива, – произнес он.
Пилар стояла, прижавшись к стене, и с ужасом смотрела на пол, где лежало тяжелое каменное ядро.
– Кто-то положил его на дверь. Оно наверняка упало бы мне на голову, но когда я входила, то зацепилась юбкой за гвоздь, и меня дернуло назад, – задыхаясь, пояснила она.
Пуаро опустился на одно колено и осмотрел гвоздь. На нем виднелась фиолетовая шерстяная нитка. Сыщик поднял глаза и серьезно кивнул.
– Этот гвоздь, мадемуазель, спас вам жизнь, – сказал он.
– Послушайте, что здесь у вас происходит? – недоуменно воскликнул Сагден.
– Кто-то пытался меня убить! – выкрикнула Пилар и несколько раз кивнула.
Суперинтендант посмотрел на дверь.
– Ловушка, – произнес он. – Старомодная ловушка с целью убить человека. Это уже второе покушение на убийство в этом доме. С той разницей, что на этот раз план убийцы не сработал. Слава богу, вы живы, – глухо произнес полицейский.
Пилар в умоляющем жесте раскинула руки.
– Madre de Dios![28] – вскричала она. – Ну почему кто-то пытался меня убить? Что такого я сделала?
– Лучше, мадемуазель, задайте себе другой вопрос: «Что такого я знаю?» – медленно произнес Пуаро.
– Знаю? – растерялась девушка. – Но ведь я ничего не знаю.
– Вот здесь-то вы и ошибаетесь. Признайтесь мне, мадемуазель Пилар, где вы находились в момент убийства? Вас ведь не было в этой комнате, – произнес Пуаро.
– Неправда, была. Я ведь вам говорила!
– Верно, говорили, – согласился суперинтендант Сагден с обманчивым сочувствием в голосе. – Но, говоря это, вы сказали неправду. По вашим словам, вы слышали крик вашего деда, хотя, будучи в вашей комнате, вы никак не могли его слышать. Мы с мистером Пуаро вчера провели эксперимент на этот счет.
– О! – вырвалось у Пилар.
– Вы находились где-то ближе к его комнате. Я даже могу предположить, где именно, мадемуазель. Вы спрятались в нише со статуями, рядом с дверью в комнату вашего деда, – сказал Пуаро.
– Как вы узнали? – испуганно спросила Пилар.
– Мистер Фарр видел вас там, – ответил бельгиец с легкой улыбкой.