– Как печально.
– Нет смысла жаловаться. Прошлое сделало меня стойкой. Люк был первым человеком, кто дал мне настоящую привязанность. Думаю, я вернула долг, потому что подарила ему идею «Мальчика-саженца».
Мэри приподнялась на локте.
– Быть не может!
– Еще как может, – ответила Бридж, ощущая гордость в груди.
В соседней комнате Люк спросил Джека, не спит ли он, хотя было очевидно, судя по его ворочанию и недовольному фырканью, что он не спал.
– Извини, не могу заснуть. Не хотел тебя беспокоить, – ответил Джек.
– Все в порядке. Я тоже не могу заснуть.
– Слишком тихо, – сказал Джек. – Я не привык к этой сельской тишине, приглушенной снегом.
– Понимаю тебя. Я недавно переехал из города в деревню, и мне понадобилась целая вечность, чтобы привыкнуть к этому.
Они прислушались к небытию на несколько ударов сердца, прежде чем Джек заговорил снова.
– Интересное имя, «Мальчик-саженец». Откуда оно взялось?
Люк усмехнулся.
– Бридж. Это было оскорбление, которое она бросила в меня вместе с большой головкой брокколи, из-за которой у меня на пару дней оставался обесцвеченный, если не черно-синий, глаз. Перефразируя ее слова, это звучало примерно так: «Вот тебе, мальчик-саженец, сделай из этого миллион».
Джек издал впечатленный свист.
– Вау, это… поразительно. Я не слишком силен в словах, но могу сказать, что ты вырастил адское растение из этого маленького словесного семечка, забавно.
– Джек, я не питаю иллюзий, что невольно пожертвованное название компании сыграло важную роль в моем успехе, даже если я разозлил Бридж настолько, что она ударила меня овощем, и, черт, в тот момент она действительно была в ярости. Тогда я только что сказал ей, что подумываю уйти с работы, потому что хочу отдать всего себя новому предприятию по производству вегетарианской пищи – я, не умеющий даже яйца сварить.
Он посмеялся над глупостью ситуации, хотя в то время это не казалось таким уж забавным, ведь это была самая безумная из импульсивных авантюр. К тому же он всегда считал, что вегетарианцы сродни цирковым уродам, наряду с четвероногой дамой и человеком с задницей вместо головы.
– Название застряло у меня в голове и всегда звучало ее пронзительным голосом, – продолжил Люк. – Каждый раз, когда я натыкался на камень преткновения, я вспоминал, как она кричала мне это, и это подстегивало меня. Я не мог допустить, чтобы она подумала, будто я потерплю неудачу.
Джек легко представил себе эту сцену. Рядом с разъяренной Бридж даже Медуза выглядела разумной.
– Значит, она не пыталась присвоить себе имя «Мальчика-саженца»? – спросил он Люка.
– Конечно, пыталась; сразу после того, как мы расстались в последний раз, она сказала мне, что будет требовать от меня три четверти заработанного, и это очень много, потому что я зарабатывал деньги быстрее, чем относил их в банк.
Джек поднял брови.
– «Расстались в последний раз»? Сколько раз вы расставались в общей сложности?
– Я слышал, что парам требуется около пяти или шести ложных попыток, прежде чем они окончательно разойдутся. Думаю, в нашем случае их было около тридцати двух, – сказал Люк с долгим тягучим вздохом.
– Как вы с Люком познакомились? – спросила Мэри, сидя в постели и даже не думая пытаться задремать.
Бридж тоже села, ее действия были зеркальным отражением действий Мэри.
– Помнишь, я рассказывала тебе, что когда-то работала на заводе сантехники в Дерби? Так вот, на следующий день после того, как я нахамила начальнику за то, что он шлепнул меня по заднице, я шла на работу, репетируя ответ, если вдруг меня вызовут в отдел кадров для объяснения моих действий. Была зима, землю укрыл снег, я не смотрела, куда иду, потому что слишком волновалась, и споткнулась. И вдруг из ниоткуда появился человек с улыбающимся лицом и ангельскими безумными волосами.
– Люк.
– Ага. С этого все и началось.
– И ты говоришь, что это ты подала ему идею «Мальчика-саженца»? – Мэри, кажется, была очарована.
– Тогда мы были вместе около восьми лет. Я работала в компании по продаже недвижимости. Как-то я взяла Люка с собой на рабочий обед. Вегетарианский стол был ленивым, какая-то отвратительная вареная цветная капуста с паприкой в том, что выглядело, как обойный клей, все жаловались на это. В то время Люк пытался найти себе занятие по душе. Он хотел собственный бизнес. Было бы прекрасно, если бы при этом он делал хоть что-то, но Люка не хватало и на то, чтобы высморкаться. Поэтому я пошутила, что ему следует присмотреться к более интересным вариантам вегетарианской пищи, потому что на рынке, очевидно, выбор был небольшим. Люк тогда только-только научился наливать молоко в кукурузные хлопья, так что я понятия не имела, что может произойти.
Бридж покачала головой в темноте, вспоминая сцену, которая произошла на следующий день. Люк потратил все деньги за квартиру на еду, которую они не собирались есть, и мало того, он прогулял рабочий день, чтобы купить ее.
– Короче говоря, в итоге я бросила в него брокколи и сказала, чтобы он сделал из нее свой первый миллион. Я назвала его Мальчиком-саженцем. И я так на него разозлилась.
– Вау, – произнесла Мэри. – Просто… вау.
– Да, а он действительно заработал свой первый миллион на бургере с брокколи. Такое и в голову не могло взбрести.
– И все это после того, как в него бросили веточку брокколи? – Мэри издала впечатленный свист.
– Это была не веточка, а огромная головка, – сказала Бридж.
Ей показалось, что она выбила ему глаз, хотя чертово безумие не позволило ей выразить ему ни малейшего намека на сожаление или беспокойство. Но тогда она думала, что вся ее мягкость ушла навсегда, ведь она жила на диете из разочарования и ненависти к себе.
– Боже мой.
– Я видела, как он изменился на моих глазах за несколько недель, превратившись из беспечного бродяги в маниакальное существо с навязчивой идеей. Он стал кем-то, кого я не узнавала. И все же я думала, что он на пути в никуда. Я не верила в него. Ни капли. Я думала, что он сошел с ума.
– Это и привело к тому, что вы расстались? – спросила Мэри.
Бридж сделала глубокий выдох.
– О, Мэри, было около миллиона причин, почему мы расстались. Я даже не знаю, с чего начать отвечать на этот вопрос.
– Наверное, странно застрять здесь с Бридж, – заметил Джек.
– Странно – не то слово, – сказал Люк с сухой усмешкой.
– Когда вы расстались?
– Четыре года, девять месяцев и три недели назад. Я могу назвать тебе дни, часы и минуты, если хочешь, потому что точный момент, когда я вышел за дверь в последний раз, высечен в моей памяти.
– Как долго, – сказал Джек, приподняв свою длинную густую бровь в знак удивления. – Развод моих родителей длился всего шесть месяцев, и они друг друга презирали.
– Мой адвокат объяснил, что существует два типа ожесточенных разводов, – начал Люк. – Первый – когда пары так ненавидят друг друга, что не могут дождаться свободы и просто хотят поскорее покончить со всем этим. И второй – когда пары ненавидят друг друга настолько, что желание держаться и причинять боль становится большей целью, чем расставание. Безумие. Обратная сторона любви может быть такой уродливой.
– Понятно, – сказал Джек, хотя он и так знал все это.
– Раньше я удивлялся, как я могу ненавидеть кого-то с такой же страстью, с какой любил, – продолжил Люк. – Когда-то давно я мог вырезать свое сердце ради нее. А теперь она будет этому только рада.
Джек вздрогнул от этого мысленного образа.
– Как вы познакомились?
– Мне было девятнадцать лет, я шел на работу на завод ранним снежным утром, и прямо передо мной женщина упала задницей вверх прямо на сиськи. Я помог ей подняться. Оказалось, что она шла туда же, куда и я. Мы работали в одном здании, но не знали об этом. Как и тысячи других людей. Так мы и познакомились. После этого мне казалось, что я постоянно сталкиваюсь с ней, и я не мог дождаться этого. Я влюбился в нее, как в сказке про родственные души. Мы поженились в тот же год, у нас не было ни гроша, но мы верили, что любовь решит любые проблемы. Мы действительно думали, что она все исправит. Мы боролись, у нас были хорошие времена, плохие времена, очень плохие времена, мы ссорились, мирились… Пока в итоге не стали ссориться больше, чем любить. Мы пытались остаться вместе. У нас была собака, которую мы оба хотели оставить, но произошло слишком много всего. Мы оба были в ужасе от того, что пытаемся забрать друг у друга с таким трудом заработанные деньги. У Бридж появился новый парень, и я ревновал как черт, потом у меня появилась девушка, и она сошла с ума. Ну, даже больше, потому что сумасшествие было в ней по умолчанию.
Потом… Я встретил Кармен, а Бридж встретила Бена, и они оба вошли в нашу жизнь, поэтому нам и захотелось поскорее разобраться со всем этим. Где-то в последний год я повзрослел. Я решил, если Бридж попытается получить половину моего бизнеса, я не буду ей мешать, лишь бы это поскорее закончилось. Оказалось, она тоже выросла и подумала так же, как и я. Поэтому мы оба помахали белым флагом и объявили перемирие. Мы начали разговаривать друг с другом так, как должны были в самом начале, приняли, наконец, решение разойтись насовсем, расстаться окончательно и навсегда, ничего не забирая друг у друга.
– А собака? – спросил Джек.
– Она умерла, – сказал Люк таким тоном, что Джек понял: тема закрыта.
– Бридж довольно… грозная, – произнес Джек, что заставило Люка хмыкнуть.
– Это мягко сказано. Бридж – это торнадо, вулкан, цунами. Если бы она родилась лошадью, она была бы полудикой.
Джек улыбнулся на это.
– Но да, – продолжил Люк, – она определенно грозная. Я восхищаюсь ею больше, чем могу выразить словами.
– Правда? – Джек никак не мог понять, что Люк на самом деле чувствует к Бридж.
– Джек, я думал, что у меня было дерьмовое воспитание, но оно меркнет на фоне того, как воспитывали Бридж. Мы оба росли в семьях, где не было ни дисциплины, ни заботы, ни любви, вечно голодные желудки и никакого Деда Мороза. Мы – не желанные дети. Скорее, наши родители просто не предохранялись. Бридж попала в систему опеки, которая тоже плохо справилась, сделав ее почти одичавшей. По крайней мере, в тринадцать лет я попал в замечательную приемную семью, которая развязала некот