– Ты, маленькая шалунья! – крикнул он, затем нагнулся, скатал немного снега и нанес ответный удар. Он попал Джеку в живот.
Мэри бросила снежок в Бридж, и он разлетелся у нее перед лицом.
– Ай. Мэри, где твоя женская солидарность?
– Каждая женщина сама за себя, – ответила Мэри.
– Хорошо, мисс. Вы сами напросились.
Джек и Люк вскочили на ноги, начали лепить снежки и запускать их вслепую. Воздух наполнился снарядами, визгами и стонами, когда снег разлетался на плечах, попадал в глаза и рты. Вскоре они рухнули от усталости, задыхаясь от холода, смеха и усилий.
– Я совсем вымотался, – сказал Робин, проверяя, как там Чарли. Но тот, похоже, был живее всех живых.
– Мы не можем пойти домой, не слепив снеговика, – напомнила Мэри, все-таки Чарли хотел сделать это, а оттепель была уже на подходе. – Пойдемте, народ. Неудачник готовит ужин.
– Помоги мне подняться, Бридж. – Люк вытянул свою руку из сугроба, и Бридж отпрянула, ее ладонь соскользнула, и в итоге она сама шлепнулась задом в снег. Она слишком сильно смеялась, чтобы подняться, и некоторое время они с Люком лежали, словно пара перевернувшихся черепах.
Джек и Мэри уже хорошо продвинулись вперед, скатав голову и тело снеговика, когда Люку и Бридж все-таки удалось принять стоячее положение. Люк начал действовать: он собрал шар и толкнул его вперед.
– Хватит копировать нашу технику! – возмутился Джек.
– Подай на меня в суд за авторские права, шикарная задница, – ответил Люк. – Будет забавно, если мы вернемся домой и забудем подписать бумаги о разводе, – обратился Люк к Бридж, когда она начала вылеплять плечи в белой массе снега.
– И правда. Мы должны покончить с этим сегодня вечером.
– Это займет всего пару минут.
– Да, хорошо.
– Я просто рад, что в конце концов у нас получилось, – сказал Люк, водружая слишком большую и круглую голову снеговика на его тело.
«Футбольная голова, – подумала Бридж, отступив назад, чтобы полюбоваться ею. – Никого не напоминает?» Затем она ударила ее прямо посередине, где должен был быть нос, и сделала углубление в форме кулака.
– Знаешь, ничего не было, – произнес Люк, внезапно став серьезным. – Тина солгала. Я даже не прикасался к ней.
– Это уже не имеет значения.
– Имеет. Я хочу, чтобы ты мне поверила, ведь это правда.
– Если это правда, выходит, моя месть тебе была совершенно непростительной.
– Забудь об этом, Бридж. Ты была права насчет нее, она была змеей. Нами обоими играли, как дешевыми гитарами.
Она медленно кивнула.
– Хорошо, я верю тебе.
Ей было трудно, он понимал, потому что тогда на ее плечи ложилось еще большее бремя вины.
– Хорошо. Спасибо.
Бридж сделала снеговику Футбольной Голове очень толстый нос.
– Они действовали вместе, Тина и Джеймс, – сказал Люк.
– Ни хрена себе! – Челюсть Бридж отпала чуть ли не до колен.
– Я не общаюсь с ними, если тебе интересно. Я узнал от общего друга. Они обновили свои клятвы, чтобы начать с чистого листа, но в итоге устроили самую настоящую драку в церкви. Пришлось вызывать полицию.
Бридж попыталась скрыть свою злорадную улыбку, не прилагая к этому особых усилий.
– Этого бы не случилось с более милой парой. Надеюсь, они навсегда останутся вместе. Я не могу придумать худшего наказания.
– Я тоже.
Бридж слепила пару надутых снежных губ для Футбольной Головы.
– Некоторые вещи невозможно склеить снова, – сказала она. – Так зачем же пытаться?
Она произнесла это, сомневаясь в собственных словах. Если бы эта Бридж была одна, а этот Люк – один, то, возможно, клей, который когда-то удерживал их, мог бы снова подействовать.
– Наш снеговик никого тебе не напоминает? – спросил Джек.
Тонкая плоская линия рта, маленькие поросячьи глазки, нос, похожий на кусок пластилина, пара надутых сисек.
– Нет, – ответила Мэри. Подсознательно она лепила снежную Кимберли, но, если бы ее спросили, она бы стала отрицать это.
Джек закашлялся, приготовившись сказать то, что высвобождал глинтвейн.
– Мэри, я хотел бы сказать, что искренне ценю все, что ты сделала для компании. Я знаю, что веганские булочки были твоей идеей, но я никогда не ставил тебе это в заслугу.
Мэри замерла, разглаживая шею снегурочки, а затем продолжила свое занятие. Она решила, что это в нем заговорил глинтвейн.
– Спасибо, – сказала она в конце концов.
– И за многие другие твои предложения, которые помогли бизнесу. Помогли мне.
– О, хорошо.
– Я подумал, что… когда мы вернемся, может быть… ты могла бы… рассмотреть…
У Мэри перехватило дыхание. Ее сердце буквально перестало биться.
Длительность паузы была смехотворной, так делал ведущий «Острова любви»[87], когда собирался объявить, кого выгоняют.
– …повышение зарплаты.
Сердце Мэри застучало снова, тяжело и гулко, словно у скаковой лошади, приземлившейся на дерн после полета над ручьем Бехера. Разочарование пронеслось по каждой клеточке и сухожилию ее тела, затем быстро перешло в раздражение, а потом набрало скорость и понеслось галопом к полномасштабному гневу.
– Джек, я должна тебе кое-что сказать, – произнесла она. – Я не вернусь. Мне предложили другую работу, и я приняла предложение.
Глинтвейн тоже развязал ей язык.
– Поговорим об отвратительном снеговике, – сказал Робин, отступая назад, чтобы полюбоваться их поделкой.
Их снеговик был жутким, с маленькой головой и тощей шеей, но, по крайней мере, стильно одетым, с шарфиком от «Шанель», свободно повязанным на горле.
– Интересно, кого он мне напоминает?
– Он не похож на Дэниела? Мою возможную замену. – Чарли наклонил голову, чтобы изучить их творение.
– У него гораздо больше индивидуальности, чем у Дэниела, – произнес Робин. – И, по крайней мере, он не надоедает нам до смерти своими сравнениями нынешнего премьер-министра и Теда Хита[88].
Чарли нагнулся, сделал снежную колбаску и прилепил ее к паху снеговика, добавив по снежку с каждой стороны.
– Лучше?
– Да, теперь он стал немного привлекательнее.
– Не будь одиноким, Робин, – сказал Чарли.
– Очень мило с твоей стороны подумать обо мне, но я рассматриваю возможность принять целибат. Думаю, я бы выглядел привлекательно в монатеской одежде. Платок прекрасно обрамляет мое лицо.
Чарли усмехнулся.
– Я так рад, что мы не поехали в Авмор.
Робин улыбнулся.
– В кои-то веки я с тобой согласен. Как мы будем праздновать Новый год? Может, пригласим их всех на вечеринку? Я спрошу их адреса, прежде чем мы ляжем спать сегодня вечером.
– Да, поддерживай с ними связь, – ответил Чарли. – Я бы хотел, чтобы они пришли на мои похороны.
Робин открыл рот, собираясь ответить «заткнись», но почувствовал, что Чарли нужно было выговориться.
– Я уверен, что мы могли бы пронести несколько дополнительных сосисок в тесте от Грегга.
– Спасибо.
– Ладно, хорошо, – сказал Джек, пытаясь справиться с потрясением от новой информации.
– Я написала тебе письмо. Я собиралась отдать его тебе, когда мы вернемся домой. Я работаю в «Баттерли» с тех пор, как окончила колледж. Я думаю, пришло время для нового места, и я хотела бы начать как можно скорее.
Мэри стукнула по горбу на спине снеговика. Ее действия отражали все чувства, которые отсутствовали в ее спокойном голосе.
– Понятно.
Мысли Джека мчались в паническом режиме, как мотоциклы вокруг стены смерти. Мог ли он винить Мэри за поиск нового места, когда он обходился с ней гораздо менее благодарно, чем следовало бы? Она была молода, умна и прекрасна, и все, что он делал в течение четырех лет, – это относился к ней так же, как и его отец. Конечно, она не заинтересовалась бы им в романтическом плане. Конечно, она не захочет пить вино и ужинать с ним в «Фиренце». О чем же он думал, записывая приглашение в дневник? Он надеялся, что она его еще не смотрела. Каким же идиотом он был. Он вышел из своей зоны комфорта, обжегся, и теперь пришло время отступить с достоинством.
– Что ж, желаю тебе удачи, Мэри. Я согласен на твои условия, это меньшее, что я могу сделать, – сказал Джек и протянул руку для рукопожатия.
Его хватка была крепкой, а ее рука – вялой, словно дохлая рыба.
Глава 32
– Робин, добавь пять фунтов к деньгам, которые мы должны домовладельцу, я собираюсь забрать эту книгу с собой домой, – сказал Чарли, держа в руках экземпляр «Доводов рассудка».
– Если хочешь, – ответил Робин, переодеваясь в сухие брюки. – Хотя она уже поистрепалась. За эти деньги можно купить новую.
– Нет, я хочу эту, – сказал Чарли. – У меня есть планы на нее.
– Звучит очень секретно. Могу ли я узнать?
– Скоро узнаешь, – произнес Чарли, постукивая себя по носу. – Я с удовольствием погрузился в нее снова. Она вернула мне несколько очень счастливых воспоминаний. Каждый должен прочитать эту книгу, она полна жизненных уроков.
– Ты и твои жизненные уроки! Какие, например?
– Ну, никто никогда не должен довольствоваться меньшим, чем Энн Эллиот или капитан Уэнтворт.
– Одобряю.
– И что у вас может быть счастливый конец, даже если вы потеряли надежду на него. Как у меня.
– Если тебе повезет, – сказал Робин. Чарли был куда большим романтиком, чем он сам.
– Как ты думаешь, Джек знает, что Мэри влюблена в него? Должны ли мы сказать ему, Робин?
– Абсолютно нет, – последовал твердый ответ. – Если когда-либо и была сильная женщина, которой нужен сильный мужчина, то это наша маленькая Мэри. Она заслужила внимания, а я не уверен, что она получит его от Джека. Во всяком случае, не сейчас. Ему нужно немного окрепнуть.
– Мне правда нравится Джек, и я думаю, он тоже что-то чувствует к Мэри, – сказал Чарли, понижая свой голос, чтобы произнести следующие слова, – но, к сожалению, он больше похож на капрала Влажную Салфетку, чем на капитана Уэнтворта.