– Нет, мы поедем домой, чтобы встретить тихий и спокойный Новый год, – ответил Робин. – Эти праздники уже не смогут стать лучше.
– А ты, Джек? – Бридж задала вопрос уже ему.
– Я снова на работу, – сказал он.
– С вычетом твоей правой руки, – напомнила Бридж, давая ему возможность побороться за Мэри.
– Почему это? – спросил Робин.
– Мэри собирается работать на меня, – объявила Бридж. – В солнечном Дербишире.
– Ты собираешься работать у Бридж? – произнес Джек так, будто его только что ударили; он даже не понял, что Мэри увели прямо у него из-под носа.
– О, там очень красиво, – вставил Чарли.
– Всегда пожалуйста, – ответила Бридж.
– Спасибо, – сказал он. – Но к чему перемены, Мэри? – Чарли совсем не ожидал этого. Почему Джек отпускал ее?
– Новый год – новая возможность, – ответила Мэри, избегая взгляда Джека. – Я думаю, это правильно.
– Боже, – произнес Робин, ошеломленный не меньше своего партнера. Хорошо, что они с Чарли решили ничего не говорить. Он не ожидал такого развития событий. Возможно, Мэри была не так сильно увлечена Джеком, как они думали.
– Завтра многие вернутся на работу, – сказал Брайан, уводя разговор от новой жизни Мэри, – поэтому я не думаю, что у меня будет больше слушателей. Но не волнуйтесь, я буду здесь, как обычно, на всякий случай. Надеюсь, вам понравилось слушать меня в Рождество и я принес вам немного хорошего настроения, а также свежие сводки погоды. В последнее время погода не радовала Кэт, поэтому мы надеемся встретить Новый год в Уитби. Если вы не сможете послушать меня, что ж, я надеюсь, у всех вас будет счастливый, здоровый, потрясающий Новый год и он принесет вам все, о чем вы мечтали. А пока я желаю вам спокойной ночи и оставляю вас с волшебным голосом Пегги Ли[92] и «Рождественским заклинанием». До свидания!
Бридж думала, что она была единственной, у кого в горле встал комок от этого, пока не услышала, как шмыгнул носом Робин.
– Ну, это было совсем не эмоционально, – сказал он.
– Бедный старый негодяй, – промолвил Чарли и послал радио воздушный поцелуй. – Спасибо тебе, Брайан, ты действительно мастер своего дела. Мы ценили каждое твое слово и мелодию.
– Без тебя, Брайан… И Кэт… И даже Малкольма все было бы не так, – добавила Мэри, в ее голосе явственно слышалась дрожь.
– Боже, благослови его и его десны, – сказал Люк, усиленно моргая.
Джек встал, чтобы убрать тарелки.
– Пойду сделаю кофе, – произнес он, надеясь, что никто не заметил его глаза, такие же стеклянные, как и у остальных.
Свежий воздух, веселье и еда вымотали их. Зевота одолевала всех, и даже запас крепкого кофе Джека не мог долго удерживать их веки открытыми. Они сидели в дружеской тишине перед угасающим огнем, наслаждаясь последним теплом. В корзине больше не осталось поленьев.
– Мы же встретимся за завтраком? – спросила Бридж.
– Конечно, – ответил Чарли. – На кухне должно быть то, что мы еще не съели.
– Хорошо, тогда я пожелаю вам спокойной ночи, – сказала Бридж.
Мэри встала со стула вместе с ней.
– Я тоже, – произнес Люк. – Хочу быть свежим к завтрашней поездке. Приятных снов, дамы.
– И тебе.
Бридж и Мэри пошли наверх, Джек и Люк последовали за ними, после того как вымыли кружки. Когда они ушли, Чарли записал свой номер на блокноте и оставил его на стойке бара вместе с запиской для хозяина.
– Мы оплатим весь счет, сколько бы он ни стоил, – сказал он.
– Дешево, в полцены, – ответил Робин, выключая радио и елочные гирлянды. Он заметил, что ветки уже почти осыпались, а на ковре осталась горстка хвои.
У подножия лестницы Чарли обернулся к залу.
– Спасибо тебе, гостиница «Фигги Холлоу», – прошептал он в темноту. – Ты дала мне все, что я хотел на Рождество, и даже больше.
Он отправил еще один воздушный поцелуй и выключил свет.
Глава 33
21 Декабря
Волшебство Рождества никогда не заканчивается, когда нас любят родные и друзья
Бридж разбудил лязг старого радиатора, на котором сушилось ее постиранное белье. Она спустила ноги с кровати, отдернула занавеску и увидела большие пятна травы там, где вчера лежал снег.
Она услышала приглушенные голоса, доносившиеся из соседней комнаты, – это разговаривали Джек и Люк. Ей хотелось, чтобы дерзость ее будущего бывшего мужа передалась Джеку, чтобы случилось чудо и он за одну ночь отрастил себе пару яиц. Она уже собиралась отвести Джека в сторону и рассказать ему несколько горьких истин, но нет, зачем ей было это делать? За все эти годы она поняла: жизнь – это извлечение уроков и самые трудные из них приносят наибольшее удовлетворение. Мэри заслуживала того, кто не разочарует ее, рыцаря на белом коне, а не говнюка на ярмарочном ослике. Кроме того, ей очень хотелось поработать с Мэри. Она гордилась тем, что была хорошей и доброй начальницей. Оглядываясь назад, она благодарила школу тяжелых жизненных испытаний за все. Но она сочувствовала Мэри. При первой же возможности Бридж сведет ее с кем-нибудь, у кого яйца будут размером с кокос.
– Доброе утро, – произнесла Мэри, потягиваясь. – Боже, как я буду скучать по этой кровати.
Она спала неожиданно хорошо и восприняла это как знак, что теперь она встала на путь, по которому и должна была идти.
– Доброе утро, – сказала Бридж. – Осторожно выглядывай из окна. Кажется, мы ослепли от снега; от одного взгляда на зелень голова начинает кружиться.
Мэри подошла к окну.
– Вау, – вырвалось у нее. – Трава, дорога и цвета машин.
Она уловила в этом зрелище более глубокий смысл. Конец чего-то монохромного и начало чего-то яркого.
Она быстро приняла душ, оделась, и разобрала постель, как это сделала Бридж, оставив простыни сложенными поверх матраса, и стала собираться.
– Хочешь дневник? – спросила она, протягивая подарок, который Джек положил ей в рождественский чулок.
Она не хотела его оставлять, не хотела напоминаний.
– Если ты уверена, что он тебе не нужен, я могу его забрать, – сказала Бридж.
Мэри перебросила книгу. Бридж пролистала ее, восхищаясь качеством, и заметила запись напротив второй субботы января.
«Ужин с Джеком. „Фиренце”».
– Это ты написала, Мэри?
– Я ничего не писала.
– Кто-то написал, – сказал Бридж. – Что такое «Фиренце»?
– Потрясающий итальянский ресторан. А что?
Бридж показала ей страницу. Почерк Джека. Мэри могла бы определить его из двухсот похожих. Она почувствовала трепет в своем сердце, на одну долю секунды, прежде чем разъяренный ботинок наступил на него и раздавил. Она выглядела настолько рассерженной, насколько это было возможно.
– Что это вообще значит, Бридж? Это послание, которое я должна была найти? И что я теперь должна с этим сделать? Подойти к нему и спросить: «Итак, я вижу, у нас свидание?»? И дать ему возможность сказать «Я не знаю, что ты имеешь в виду», потому что, возможно, он написал это, когда был пьян, а теперь протрезвел? Или я должна была явиться в «Фиренце» и ждать, когда он придет?
Гипотетические вопросы продолжали сыпаться, но Бридж не могла ответить ни на один из них. Джек все испортил. Слабое сердце никогда не завоюет прекрасную даму, а его сердце было слабее, чем изгнанный призрак в плаще-невидимке.
– Ты собираешься что-нибудь с этим делать? – осторожно спросила Бридж.
– Нет, черт возьми, не собираюсь, – сказала Мэри, застегнув молнию на своем чемодане, и ее резкость подсказала Бридж, что она думала по этому поводу.
– Я слышу шум в соседней комнате. Девочки проснулись, – сказал Робин Чарли, который лежал в постели на спине с закрытыми глазами. Он подошел к окну. – Я снова вижу наш рэндж Ровер.
Сияние цветов их машин, дороги, голубого неба, травы – все казалось еще более ярким после нескольких дней, когда они видели только белую картину. Снег цеплялся, где только мог, но он проигрывал битву с теплыми потоками воздуха.
Он заглянул под кровать и в ящики, желая убедиться, что все упаковал.
– Я ожидаю, что хозяин гостиницы приедет сегодня утром. Надеюсь, он не слишком расстроится, обнаружив, что его кладовая разорена, а запасы алкоголя истощены?
Чарли ничего не ответил.
– Не делай так больше, Чарли, – сказал Робин, уперев руки в бока. – Вчера у меня чуть не случился припадок.
Чарли выглядел бледным в резком утреннем свете, бледнее, чем вчера.
– Чарли?
Робин легонько толкнул его. Все еще ничего. Он приложил ухо к лицу Чарли, прислушиваясь к его дыханию. Чарли всхрапнул достаточно громко, чтобы проснуться; Робин же подскочил до потолка.
– Что ты делаешь? – спросил Чарли. – Ты перекрыл мои чертовы дыхательные пути.
– А что ты делаешь? Просто… лежишь здесь?
– Я спал, Робин. Этим люди обычно и занимаются в кроватях.
– Ты не имеешь права так крепко спать, – сказал Робин. – Жаль, что я не проверил, есть ли здесь дефибриллятор.
– Ты слишком бурно реагируешь. Вряд ли мне нужен один из них…
– Он нужен мне, старый ты дурак. Мое сердце остановилось. Теперь оно бьется, как хлопушка. И его ритм сбился.
– Мне снилось что-то глубокое и значительное, – произнес Чарли, садясь в кровати.
– Что? – спросил Робин.
– Что-то о смысле жизни. О том, в чем ее смысл. Во сне я читал лекцию большой группе людей.
– Итак, профессор Хокинг[93], что вы вещали всем со своей трибуны?
– Кафедры, – поправил его Чарли. – И я говорил им, что никакого смысла нет.
Робин принял это к сведению, а затем потряс головой.
– На твоем месте я бы попрощался с Нобелевской премией по философии.
– Нет, Робин, мне кажется, я и правда знаю, о чем говорю, – взволнованно сказал Чарли. – В этот момент времени все на планете равны. У всех есть здесь и сейчас, как сказал Люк в канун Рождества. Прошлое ушло, будущее всегда за пределами нашей досягаемости, а рай – просто приятный бонус, если он существует, поэтому я думаю, что смысл жизни в том… что смысла нет. Жизнь просто… есть. Мы должны принять это и наслаждаться теми моментами, в которых мы находимся. Я думаю, мы все были бы намного счастливее, если бы чаще думали про «здесь и сейчас», как думаешь?